Римлянин 2 (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator". Страница 11

— М-хм… — хмыкнул Таргус, зачерпнув полную ложку фасоли из своей тарелки.

Фасоль привезли из Центральной Галенойи, то есть из Центральной Америки, как говорят местные.

Крестьяне не горели желанием сеять какой-то непонятный овощ, проникновение которого в Европу ещё не закончилось, но с Таргусом сложно спорить.

Это было связано не с тем, что он любит фасоль, а с четырёхпольем, которое потихоньку распространялось по Англии и по всей Европе, но конкретно в Шлезвиге всё ещё предпочитали надёжное и проверенное ещё дедами трёхполье.

Введя эту новую сельскохозяйственную методику на законодательном уровне, Таргус, в качестве четвёртого растения, выбрал фасоль, которую продавали иберы. Кое-где он использовал клевер, но клевер люди есть не могут, а запасы требовалось создавать очень большие, мало ли. Сейчас его государство находится в продовольственной безопасности, поэтому часть фасоли продаётся за рубеж, а остатки идут на корм домашней скотине и людям. В обоих случаях фасоль приходится варить, так как в сыром виде она ядовита.

Но несмотря на заметное осложнение обращения с кормом для животных, коровы на варёной фасоли заметно быстрее набирают массу, что, с какой стороны не посмотри, выгодно. А когда выгодно, даже упёртые крестьяне перестают воротить нос.

— Когда ориентировочно мы окажемся у Венеции? — поинтересовался Таргус, поперчив немного фасоль.

— Пятнадцать суток спустя, Ваше Светлейшее Высокородие, — ответил капитан.

— Что будете делать дальше? — спросил Таргус для проформы.

— Берём на борт четыреста легионеров, а также партию грузов с топливом, после чего отправляемся через Атлантику, — ответил капитан Майндорф. — Ни с кем не разговариваем о предстоящих действиях, соблюдаем предельную конспирацию. Как только вы сойдёте в Венеции, старшим становится капитан Мейзель.

Присутствующий на завтраке упомянутый командир второй когорты первого легиона кивнул.

— Правильно, — улыбнулся Таргус. — Нельзя допустить захвата корабля кем-либо, в случае малейшей угрозы — топить. Океан хранит свои тайны. Побочный грабёж побережий тоже недопустим, вам платят достаточно. Как только капитан Мейзель выполнит поставленную задачу, отправляетесь обратно в Киль.

//Венецианская республика, г. Венеция, Местре, 13 ноября 1741 года//

Таргус сошёл по трапу на мощёный пирс и огляделся.

Воняло тухлой рыбой, потом таскающих различные морские грузы амбалов (2), какими-то специями, орали чайки, ищущие чего-нибудь ухватить и сожрать, звучал многоголосый людской гомон, в который превращаются многочисленные громкие разговоры, скрипели тросами и деревом примитивные подъёмные краны, а также к этому звучанию добавлялся многозвучный треск корабельного такелажа.

Порт — это шумное место, особенно днём. Венецианский порт — это шумное место вдвойне, так как сюда до сих пор, несмотря на общий упадок, стекаются товары со всего Средиземноморья.

В мире Таргуса Венеции не существовало. На месте этого городка находилась прекрасная и многолюдная Аквилея. Насколько он помнил из лицейского курса истории Рима, в 1205 году ab urbe condita, Атилла гунн, во главе с многотысячной армией кочевников, истребил вставших на его пути лимитанов и два территориальных легиона, добрался до Аквилеи и даже ограбил её, но у Медиолания его встретило восемь легионов старого образца, то есть по шесть тысяч легионеров в каждом. Они большей частью погибли, доблестно защищая свою родную землю, но всё-таки одолели кровожадных гуннов. Рим затем восстановил все восемь легионов, а вот гунны после такого удара больше не оправились. Впоследствии их истребили поголовно, а Атиллу распяли на Капитолийском холме, оказав ему тем самым особую честь. Крест использовался белый, что есть формальное приравнивание его к римлянину. Римляне уважают достойных врагов.

Но здесь Аквилеи нет, есть какая-то поганая Венеция, которая славится сейчас только игорными домами и роскошными борделями. Истинный позор — видеть это.

Таргус не хотел надолго задерживаться в этом проклятом месте, поэтому быстро забрался в подготовленную для него повозку и без передышек направился в путь к Вене.

— Эх, как бы я хотел стереть эту карикатурную «Италию» с лица Земли… — пробормотал он, задвигая бронированное окно из закалённой стали.

— Чем вас не устраивает Венеция, Ваше Светлейшее Высокородие? — спросил капитан Хартман. — По мне, так симпатичный город. Не сравнить с Александриненсбургом, но тем не менее, на фоне остальных городов Европы…

— Она — олицетворение всего того, что сделали со славной Римской республикой презренные варвары, — раздражённо ответил ему Таргус, вновь приоткрывая стальную створку. — Эти земли населили немытые и тупые ублюдки, которые незаслуженно пользуются благами, даруемыми ею. Проклятые лангобарды…

Он вновь задвинул створку и откинулся на спинку кресла.

— Я понимаю, что не занимаю положения, которое позволяет мне судить, но сейчас мы обладаем достаточными силами, чтобы прийти сюда и предать тут всё огню и мечу, — поделился Хартман мыслями.

— Нет, рано, — покачал головой Таргус. — К тому же, у меня нет формального повода. Пока что приходится считаться с мнением всяких варварских корольков, но настанет тот день, когда я смогу игнорировать любые возмущения франков, англичан, иберов и иных народцев! К тому же, я ещё не свёл счёты со скандами. Они — первая моя цель. После падения последней скандской державы я обязательно займусь остальными. Их время придёт…

— Партию в латрункули (3)? — предложил Хартман, доставая из-под сиденья характерную деревянную доску, раскладывающуюся надвое.

— А давай! — после небольшой паузы ответил Таргус. — Всё равно делать нечего.

Примечания:

1 — Ют — это кормовая надстройка судна или кормовая часть верхней палубы. Конкретно в данном случае кормовая надстройка корвета.

2 — Амбал — от арабск. ḥammāl — портовой грузчик. В дальнейшем амбалами начали называть крепких и рослых людей, так как всё возрастающая механизация портов больше не позволяла грузчикам наращивать впечатляющую слабонервных мускулатуру.

3 — Латрункули, latrunculi (лат.) — напоминаю для уже забывших: полное название звучит как Ludus latrunculorum, то есть игра солдатиков/наёмников. Это такая древнеримская игра шашечного типа. Версия с полем 8×8 считается прабабушкой шашек на 64-клеточной доске. В Древнем Риме игра была крайне популярна, встречаясь даже в таких тогдашних жопах мира как Виндоланда, каструм близ Вала Адриана, что в провинции Британия. Археологи обнаружили там каменную доску с игровым полем для игры в латрункули, причём не одну, а пять. Известно, что по латрункули проводились турниры.

Глава V. Игра в поддавки

//Австрийское эрцгерцогство, г. Вена, 15 ноября 1741 года//

— Рад приветствовать вас, Ваше Светлейшее Высокородие… — поклонился Таргусу некий упитанный и лысоватый тип в дорогом одеянии.

Таргус молча кивнул ему.

Видимо, это местный распорядитель двора, который отвечает за приём и устройство гостей.

На голове его короткий аллонж, явственно германская физиономия покрыта толстым слоем недешёвой пудры, в полном соответствии с франкской модой. Роста он высокого, на полголовы выше Таргуса, но сейчас специально пригнулся, в соответствии с этикетом, согласно которому лица низшего происхождения не должны никоим образом вызывать недовольство лиц высокого происхождения, даже своими физическими характеристиками.

На взгляд Таргуса это самая тупая часть этикета, так как он может быть каким угодно, но не противоречащим природе.

— Её Светлость ожидает Вас завтра, на официальном шлезвигском столе в честь Вашего прибытия, — снова поклонился распорядитель двора. — А пока, нижайше прошу проследовать за мной, я покажу палаты для Вас и Вашей свиты…

Таргус обречённо закатил глаза. «Шлезвигский» стол так сильно пришёлся по нраву знати Европы, что теперь считается хорошим тоном встречать им гостей.