Поступь стали VI (СИ) - Тартаров Радислав. Страница 50

Софья было ещё что-то хотела сказать, но Ватслав плавно поднял правую ладонь. Этот жест моментально обрубил на корню воинственный спич Софьи, и та покорно замолчала, дожидаясь, что скажет отец.

Улыбка Патриарха рода покинула лицо, испускающие теплоту глаза при виде младшего сына, при взгляде на Софью стали обмораживающими. Женщина, увидев взор, направленный на неё, практически закаменела от страха, понимая, что ляпнула лишнего. Покорно дожидалась наказания, поледенела внутри, увидев вырастающие когти отца.

Ватслав не терпел, когда его возлюбленных, кем бы они ни были, хоть как-то порочили, и последствие сказанного Софьей сразу же её и настигло. Пощечина, нанесённая старшей дочери, породила противный тягучий треск, схожий со звуком ломающегося сырого дерева. А итогом этого действия стала отправившаяся в полёт Софья Щевслав. Пролетев тридцать метров, снеся при этом несколько деревьев, старшая дочь клана приземлилась.

Глава рода не собирался убивать своё дитя, но за сказанные слова она должна была ответить. И ответила. Чутьё крови чётко давало понять мужчине, что его дочь цела и невредима, а её недвижимое возлежание на земле ничто иное, как притворство.

— Вставай, дочь моя, я больше не гневаюсь.

Хоть сказано это было тихо, но как только патриарх замолчал, Софья моментально встала и спустя секунду уже находилась возле главы, застыв в глубоком поклоне.

— Отец, ведомая гневом к врагам клана, я в своих речах забылась. Прошу простить мою глупость, такого больше не повторится, — не поднимая головы, ровным голосом сказала старшая дочь рода.

— Будь смиренна, дочь, и впредь думай наперёд, что будет сказано твоими устами.

— Повинуюсь вашей воле, глава, — не смея поднять голову, ответила Софья.

— Можешь подняться .

Ватслав Щевслав, осмотрев собравшихся сыновей и дочерей, пришёл к пониманию, что больше предложений ни от кого не последует. Не то чтобы его интересовало чьё-то мнение, что делать он решил сразу же после рассказа Альберту. Однако иллюзию того, что у них есть выбор как поступать, он всегда театрально разыгрывал, чтобы не зарубать на корню инициативу, давая возможность выслужиться. Это тешило разросшееся до высочайших шпилей Сильвернона эго Ватслава Щевслава.

Выждав еще несколько секунд и окончательно убедившись, что больше ни от кого идей не последует, он сказал:

— Не будем давать скоту и пище малейшего проблеска надежды. Их воля должна быть сломлена, а дух к свободе уничтожен. И если на вотчину сына покусились враги, покажем же силу нашего клана, стерев пищу в пыль! — если поначалу Ватслав говорил мягко, то закончил свою воинственную речь он уже с натуральным змеиным шипением, а также с выросшими до пяти сантиметров клыками и кроваво-чёрным свечением из глаз.

— Отец, а что если это Граф Логрок полез в нашу вотчину? — предположил Вальтер Щевслав, старший сын клана.

При упоминании Джо Логрока, лицо патриарха исказилось. И причиной тому была Вильгерта Цеппелин. Ватслав считал, что эта женщина была аватаром бога крови Цуррара, духа жажды и наслаждения, поспособствовавшего тому, кем сейчас и являлись адепты крови. И она, красивейшая из красивейших, неистово им желанна, обратила свой взор на червяка, который и плевка её не стоит. Ватслав уже давно считал Вильгету своей, и то, что они не переплелись ещё телами и не испили крови друг друга, являлось лишь временным недоразумением.

Долгие годы он шёл к силе лишь из-за неё одной. На своём пути он сотни раз опускал руки, сдавался, терял рассудок, но лишь одна только мысль о Мёртвой госпоже способствовала тому, чтобы Ватслав Щевслав выживал и, несмотря ни на что, становился сильнее. И когда план его возвышения с завидной скоростью для многих воплощался согласно задуманному, ему доносят, что прекраснейшая госпожа Вильгерта проявляет внимание к какому-то червяку и даёт понять, что его пока трогать не стоит.

Узнав про это, Ватслав возжелал отправиться и съесть душу этого недостойного. И это не пустой звук, он в самом деле это уже умел делать. Древний позабытый ритуал, найденный им в заброшенным всеми подземелье, и был тем, что помогало ему в культивировании силы. Но как обычно, ярость, направленная на Джо Логрока, была приглушена силой разума, которая была под стать силе главе клана. И тогда он решил не рубить с плеча и разузнать, чем же был так примечателен это червяк. Интерес главы и был той причиной, по которой его сын отправился как управляющий за двумя баронствами практически на окраину.

Когда к Сломанному Клыку отправился жалкий идиот Арду Кнаргог, Ватслав был неистово рад. Желание его было лишь одним — не навлечь на себя гнев желанной девы, и, если он падёт на жалкого слугу, которого курирует Лорд Крови, Кнарвиол “Колыбель Алых Роз”, оно же и к лучшему. Просто если Кнарвиол еще сможет пережить гнев мёртвой госпожи, то он с имеющимися силами вряд ли.

И сейчас, услышав имя, которое не давало ему покоя долгие ночи, Ватслав вновь озверел. Увидев, что отец сжал зубы и с безумным взглядом смотрел в сторону графства Логрок, дети не смели даже пошевелиться, зная, на что способен глава клана в гневе.

Спустя десяток секунд, Ватслав пришёл в себя. Посмотрев по сторонам, а затем на сжатые кулаки и на когти, пробившие кожу в мясо, мужчина окончательно успокоился и с предвкушением спросил:

— Думаешь, он со своими слугами решил отбить баронства?

— Допускаю возможность таких событий. К нему же явился Арду Кнаргог и ушёл ни с чем. Может, он и поверил в себя, решив таким образом отбить наши угодья, расширить территорию и стать неким знаменем для скота. Кто его знает, что у того в червивой голове. Был бы мудр, прорыл бы в своих скалах тоннель на тот свет, залез бы и сидел там до скончания веков, и никто бы его не трогал. Но духовные практики в ранге мастеров на той территории есть только у него в услужении, так что этот курдюк с кровью точно замешан.

— Сколько у него мастеров в подчинении? — спросила Софья.

— Слышал, что четыре, ну и твари разные, — ответил ей Вальтер

— Ну так в чём проблема? Отправимся и выпотрошим гада, — явно не понимая, с чем связанно промедление, спросила Софья.

Вальтер на мгновение глянул на отца, отмечая про себя его реакцию, и заметив, что тот успокоился, ответил:

— Ты не слышала, наверное, но на него обратила внимание Госпожа Вильгерта Цеппелин, и она пока не желает, чтобы с графа спускали шкуру.

Софья задумалась, смотря то на отца, то на Вальтера, а затем глянула на молчавшего Альберту, а затем и на телегу с сосудами. Улыбнувшись, обратилась к тому:

— Братец, вижу, ты решил порадовать нас чистейшей кровушкой?

Альберту был всё еще зол на сестру за её высказывание, так как он уже думал, что его приняли, а тут сама Софья позволяет себе такое.

— Ты не входишь в число тех, кого я хотел угостить ценнейшим содержимым сосудом.

— Не гневайся на неё, сын, мы все семья, и раздор в рядах семьи делает клан слабее. Запомните, Софья, Альберту, мы — одно целое!

Слова про семью, сказанные отцом, сыграли по нужным струнам в душе Альберту. Видя, как того расстроило одно лишь имя Джо Логрока, решил вновь отплатить отцу сполна.

— Я убью графа. И, если нужно, отвечу перед мертвой госпожой. Он сам к нам полез, мы в праве!

На слова Альберту Софья выкрутила свои актёрские способности на максимум, и со слащавым дружелюбием сказала:

— Братец, ты всегда помогал роду и сейчас, несмотря ни на что, вновь решил оказать нам услугу, — подойдя к Альберту, заключила того в объятьях, про себя думая, что в скором времени глупого братца, оттесняющего её от отца, не станет.

Пришедшие мысли главы клана несильно уступали думам Софьи. Плод созрел, и вот он тот час, когда Альберту с наибольшей пользой послужит роду, послужит ему. К тому же устранит препятствие, которое стоит между ним и Вильгертой. Ватслав был готов принять потерю младшего сына, которая непременно последует в тот же час, когда Вильгерта узнает, кто вынул душу из червя, зовущемся Джо Логрок.