Похоже, вы попали (СИ) - Новиков Николай Васильевич. Страница 28

Скорее всего, он даже читает по губам.

Впрочем… плевать.

Мумия хватает его за руку. Он отвлекается, чтобы вырваться.

Боль. Гравитация.

Максим стискивает зубы, его ноги подкашиваются, а рухнувшее с небес давление заставляет рухнуть на колени.

Враг щёлкает пальцами, и выскочившие из-под земли колья прошивают подошедших мумий. Их ноги разрывает в клочья.

Осталось лишь три марионетки.

Максим вновь готовится щёлкнуть пальцами.

Застынь!

Его рука замирает в одном положении.

«Твоим же оружием, сука»

Шипы!

Песок уплотняется и выстреливает каменными иглами. Максим успевает среагировать и подскакивает, утягивая за собой вцепившуюся мумию.

Потяжелей.

Мумия резко валится вниз, теперь уже утягивая Максима.

К этому моменту внизу их уже ждали.

Враг падает, рубит шипы под ногами и почти творит новое заклинание, как одна из марионеток хватает его вторую руку.

«Раз не могу парализовать лично тебя», — напрягаю горло, — «То парализую тех, кто тебя контролирует»

Окаменейте.

Песок обеих мумий, вцепившихся во вражеские руки, моментально затвердел.

Максим дёрнулся.

Вырваться не получилось.

Замуруй. Застынь.

Песок окутывает ноги и твердеет, приковывая оппонента на месте. Максим открывает рот для вербальной активации.

Высунь язык. Боль.

Он начинает говорить, но пронзившая волна боли заставляет захлопнуть рот именно в тот момент, когда край языка находился между зубов.

Из его рта хлынула кровь. Я же сорвал раскалённый воротник.

Бойся. Сомневайся, — медленно иду к врагу.

Мумии подбегают к закованному парню.

Шип. Подбери.

На земле формируется игла из песчаника, которую марионетка хватает на ходу и вонзает во вражескую голень.

— А-А! — вскрикнул Максим.

Разорвись.

Шип разрывается десятком осколков прямо в ноге дуэлянта.

Хлынула кровь. Даже сквозь пыль виднеется месиво из плоти и камня.

Боль! — приказ отлетает, — Страх!

Максим не теряет надежды. Он водит глазами, а его явно магические глаза анализируют всё, что может подметить замутнённый болью взгляд.

Но деталей слишком много.

Враг просто не может сконцентрироваться, как и сказала София.

Шип.

Каменный шип пробивает вторую ногу.

— А-А! — вскрикивает он на всю арену.

Стояла тишина. Все не могли найти слов.

Они просто наблюдали за казнью.

Разорвись шрапнелью, — приказал я, как только увидел, что Максим пытается скрестить пальцы.

Руки марионеток разрываются и осколками пронзают кисти врага. И не успевает он вскрикнуть, как я…

Разрастайся.

Камень начал разрастаться ветвями прямо внутри мяса Максима, парализуя мышцы кистей.

Медленно, приказ за приказом, я буквально разрывал его на куски.

Ускорься.

Его кровотечение ускорилось.

Я не дам ему проиграть просто так.

Я устрою показательную казнь. Раз и навсегда решу проблему этих перешёптывающихся, вечно сомневающихся имбецилов.

Пора с этим кончать. Прямо здесь. Прямо сейчас.

Боль.

Крик.

Давление.

Из его носа прыснула кровь, а глаза налились красным.

Удар.

Воздух сжимается и пробивает ему в грудь, высекая стоявший барьер и выбивая воздух из груди.

Рассеките.

Ветряные клинки рассекают ему спину.

Прижгись.

Эти же раны вспыхивают огнём.

Максим не прекращал орать. Ни на секунду. На всю арену стоял лишь его вопль, и больше ничего. Никакого сопротивления, никакой битвы.

Я просто забивал беспомощный кусок мяса.

«Пора заканчивать. Казнь не может быть долгой»

Давление. Теряй сознание.

Он едва держал голову.

Покрывай.

Песок под его ногами забурлил, закружился и начал покрывать Максима словно статую.

Каменей.

Песок превратился в песчаник.

Я подошёл.

— И разве это того стоило? — выпрямляю руку, — Знай своё место…, - сжимаю кулак, — Дворняга.

Резко разжимаю.

Удар.

Ветер сжимается и пробивает лицо оппоненту.

Спи.

Его голова склоняется назад.

Секунда. Две. Три.

Никакого движения.

Звон динамиков нарушает гробовую, душащую тишину

— Бой закончен! — проорал арбитр, — Максим Золотарёв не может продолжать дуэль!

— «Да вы должно быть… гоните…»

— «Он ведь даже не запыхался. Максим… Максим же ничего не сделал!»

Я осмотрел зрителей. Их раскрытые от шока глаза. Их застывшие в неверии рты.

Их идиотский вид.

«Мусор», — цыкнул я, направляясь к выходу и на ходу подбирая алый воротник.

Выбежали медики и арбитры. Проверили пульс Максима, остановили кровотечение и кивнули судье.

Он вышел в центр. Я остановился и увидел, как он кивком подзывает к себе.

— И победа присуждается… Константину Россу! — торжественно прокричал он, — Константин, вам есть что сказать?

Он передал микрофон.

— Нет, — ответил я, — Хотя, — беру микрофон единственной живой рукой, — Хочу поблагодарить Константина Росса за победу. Также особая благодарность двум прекрасным дамам, без которых я бы не смог устроить эту показательную казнь наивного идиота. Спасибо вам, Екатерина и София. Вы мне правда очень помогли. Я обязательно вас отблагодарю. На этом всё.

Передаю микрофон обратно. Разворачиваюсь.

Смотрю на лица остолбеневших идиотов, слышу хриплое дыхание Максима и понимаю, насколько же легко дался бой.

— А нет, есть ещё кое-что.

Судья этого не ожидал. Впрочем, мне было плевать — я вырвал микрофон прямо из его рук, приблизил ко рту и…

— Запомните вид Золотарёва навсегда. Запомните его кровь. Его крики. Его беспомощность, — я перевёл взгляд на застывших зрителей, — И вспоминайте каждый раз, когда усомнитесь во мне или моих словах.

Люди испуганно переглядывались.

— Мои слова — абсолютны. Моя победа — неотвратима. Любой, кто захочет бросить вызов, закончит истеричным, закованным в камень телом, каким стал ваш «гений студсовета»!

Колонки захрипели. Зрители схватились за уши.

Навсегда отпечатайте в памяти этот день! Вам со мной не справиться! ЛЮБОЙ, КТО БРОСИТ МНЕ ВЫЗОВ, ЗАКОНЧИТ ТАК ЖЕ, КАК ОН!

* * *

От автора:

Большое спасибо за поддержку. Поцеловал бы вас в пупок, да вот дотянуться не могу. Вы — лучшие! Наконец я смогу покушать.

Пожалуй, возьму выходной в денёк, ибо не могу нормально думать при старте продаж. Волнуюсь, стесняюсь, краснею.

Всех лю. У вас отличные попки.

Глава 12

Все молчали. И зрители, и судья.

Я же вернул микрофон, развернулся и просто пошёл. Плевать мне на поднятие руки судьёй, на торжественное объявление. Просто насрать огромной кучей.

Я пришёл не за пафосом и понтами. Я пришёл показать этим идиотам их место.

И я, сука, показал.

В раздевалке никого не было. Даже удивительно. Я ожидал увидеть судейскую коллегию и злую Катю, обвиняющих меня в мухлеже или типа того, но нет — никого.

Я посмотрел в телефон. Тоже молчание.

«Чёрт…», — я сел, смотря на пустой экран сообщений и осознавая, что совершенно не чувствую левую руку, — «Неужели перестарался?»

Да, я хотел, чтобы меня боялись враги.

Но я совершенно не хочу, чтобы меня боялись даже союзники. Даже друзья. Даже девушки, которые мне интересны.

Даже семья.

Но смотря на руку, на это… высушенное, потресканное подобие конечности, я пойму, если они испугаются.

Регенерируй.

Не, не выходит. Приказ ушёл, но в отличие от прошлых случаев, эффекта я совершенно не чувствую. И вывод здесь один — сама она уже не восстановится.