Мяч круглый. Испанский дебют (СИ) - Чечин Александр. Страница 27

Приезжайте в Грузию и, выходя из самолёта, скажите: «Сакартвелос гаумарджос» — «Да здравствует Грузия!». Это как пароль, как объяснение в любви всей стране. «Сакартвело» переводится как «Грузия», самоназвание. Вот скажите — и вы друг. Да что там — даже генацвале.

Перед посадкой в карету скорой помощи, вообще-то — в раздолбанную до невозможности «буханку», дед Андро сказал кайратовцам: «Гагвимарджос». И Карло Павлович Хурцидзе тоже сказал понурым торпедовцам: «Гагвимарджос». Переводится как-то вроде «чтоб нам победить». Жители страны Сакартвело всегда воевали — то с турками, то с персами, то с горцами. У нас говорят что-то в духе «Удачи, братка», а у них вот — «Гагвимарджос».

Событие двадцатое

— Знакомься, мама, это Саша. Он очень положительный! Даже пиджак положил в лужу, чтобы я не наступила в грязь!

— Я рада, доченька.

— Да-да, представляешь: поймал мужика, снял с него пиджак и положил в лужу!

Аркадьев с Нетто оглядели народ после того, как карета, гремя колёсами по мостовой укатила, и вздохнули синхронно.

— Пошли.

Звёзды в этот день были не на стороне «Кайрата». Несчастье случилось минуте на десятой второго тайма. Торпедовцы организовали красивую атаку по левому флангу, и Джемал Херхадзе замкнул её, выйдя один на один с Бубенцом. Масик выпрыгнул, но, сильно оттолкнувшись от лужи перед воротами, поскользнулся — и хоть в каком-то неимоверном растяжении переправил мяч выше ворот, но приземлился уже с неестественно вытянутой ногой. Попытался вскочить, и тут же свалился в ту же лужу, матеря всю Грузию с её дождями. Ему судья чего-то вещает, а он лежит и стенает. Позвали врача, унесли на носилках. И тут Аркадьев с Игорем Нетто синхронно схватились за вихры. Замены произведены! Обе — две. Бросились к доктору, а он и говорит: мол, ничего страшного, вывих — сейчас вправим, и будет почти как новенький… Через недельку.

— Севидов! Юра, вставай в ворота, — подозвал Игорь самого здорового из команды. Вообще, на такой случай тренировали время от времени защитника Федотова, но тот остался дома, матч из-за красной карточки пропуская. Севидова Аркадьев как раз из-за бутс выбрал. Пусть крепко стоит на своих шести необычных шипах. Сняли с Бубенца перчатки французские с пупырышками и перекрестили.

Хозяева получили явное преимущество. Опять воспрял и возбудился двенадцатый игрок — болельщики. Рьяно принялись чего-то грузинское скандировать. Получается, воинов Сакартвело двенадцать, а казахов — только десять.

Угловой подал Гарри Кикава. Очень удачно: прямо над Джемалом Херхадзе круглый полетел. Тот выпрыгнул и боднул. Скорее всего, и Масик бы не взял — но к чему сослагательные наклонения… Севидов не взял точно.

Воодушевлённые кутаисцы с огромными буквами «Т» на груди бросились с мячом под мышкой к центру поля, надеясь закрепить успех — но упёрлись в бетон «Кайрата». Весь оттянулся на свою половину и перешёл к глухой защите. Даже простоявший в гордом одиночестве на пустой половине поля Сергей Квочкин вынужден был отойти на подготовленные позиции — не торчать ведь в офсайде. Расстрела ворот не было — бить торпедовцам особо не давали. Регби не регби — но точно битва в грязи, с огромным количеством падений и свистков. Уже через пять минут не жёлто-полосатые играли против белых, а серо-коричневые против коричнево-серых. Пару раз хозяева подавали угловые, и Севидов, слегка злоупотребляя вратарской неприкосновенностью, знатно отплатил локтями и коленями здоровякам кутаисцам, которые в первом тайме мяли его у других ворот, а разок даже удостоился недовольно-одобрительного бухтения трибун, в высоченном прыжке выловив сложный мяч.

Где-то к восьмидесятой минуте выдохлись обе команды — и тут сказалась свежая кровь. «Козырной Валет» выцарапал мяч у торпедовца и понёсся с ним по практически пустому полю к воротам. Единственный защитник бросился наперерез, но Трояновский легко его обыграл — и вот он уже в штрафной. Удар — и мяч вонзается в дальнюю девятку.

Рано обрадовались… При счёте 1:3 хозяева показали себя бойцами — снова навалились, а «Кайрат» уже победу праздновал. «Четвёрка» торпедовская, защитник Шота Окропирашвили вывел на удар Гарри Кикаву, и тот легко, как манекен, обыграл недоворотчика. Катнул низом, а Севидов падать стремительным домкратом, как учат вратарей, не умел. Под неуклюже расставленными руками круглый и пролетел.

Оставалось ещё три минуты — ну, может чуть и добавит, долго ведь с Масиком возились. Нет, ни одной секунды арбитр не добавил. Побоялся последствий, так как за несколько секунд до окончания отпущенного секундомером времени всё тот же нападающий Джемал Херхадзе замкнул отчаянную последнюю атаку кутаисцев. Бабахнул метров с тридцати. Мяч, страшно тяжёлый, полетел по странной траектории — как из миномёта пущенный. Описав крутую дугу, ударился о землю в паре метров от Севидова, отскочил вверх, рухнул в лужу, и уже за спиной воротчика остановился. Судья свистнул. Обе команды пошлёпали по лужам к воротам. Никаких белых черт уже, понятно, не видно — долго стреляли все двадцать три человека глазами, прижимая поочерёдно щеки к штангам. Ворота явно кривые. Справа — гол, слева — не гол. Так и ползали вокруг, галдя на великом и могучем, в смысле, матерном. Потом принесли кусок верёвки, приладили между штангами. Верёвка мяча касалась, но и натянутая была. Судья гол засчитал — и правильно сделал. Неизвестно, чем бы всё закончилось, разведи он руками. Могли ведь все шестнадцать, или больше, угрюмо молчащих тысяч броситься на поле — наверняка ведь молва о событиях в подтрибунке чашу уже обежала. Ну а так — ничья. Почти все довольны — но и добавлять время судья тоже не решился. Свистнул, руки подняв. 3:3 — победила дружба, мать её за ногу. Стадион радостно заорал «Сулико».

Событие двадцать первое

Футбольный матч. Комментатор:

— Опасный момент… Нападающий выходит один на один с вратарем! Удар! Удар! Еще удар!!! Да-а… Таких звездюлей вратарь не получал уже давно.

Грузинам не повезло. Не всем, понятно. Большей части? Считать надо. Жителей в Грузии примерно четыре с половиной миллиона на 1969 год. Где-то треть — это не грузины. Русские, азербайджанцы, армяне, ну и много разных ещё.

Ладно. Шутка. Не повезло только команде «Динамо» (Тбилиси). Лобановского отправили в Алма-Ату рейсовым самолётом. Почти ерунда — трещина ключицы и ушиб плеча. Аркадьев дна дня провёл то в милиции, то в ЦК — всё на вопросы отвечал, потому рулил подготовкой Игорь Нетто. Ничего менять и перекраивать не стал — мол, играем, как и в Кутаиси. Только на воротах не отправленный вместе с Лобановским Бубенец, а Шведков. Молодой.

— Ребята, вы там впереди активней — не давайте им к нашим воротам гулять как к себе домой. Арисага!

— Тута.

— Побегай.

— А Папа?

— Я сегодня тебе разрешаю бегать, как душа пожелает.

«Зенит» там, в Ленинграде, облегчённо вздохнул. Оказывается, это не они одни такие безногие в советском футболе — есть равные им. На перерыв команды ушли под гробовое молчание трибун. Трофимка сделал хет-трик. Динамовцы на такую наглость, конечно, ответили — тоже забили. Автогол. Потому и гробовое, что уходили при счёте 0:4.

Так вот про «Зенит». Всё в ёлочку! Сил изображать этот убогонький прототип тотального футбола у игроков «Кайрата» не хватило — встали как мёртвые минут за пятнадцать до конца, Степанов так и вовсе садился на газон при каждой возможности. Потому должны знатную поляну накрыть Шведу — ему раз семь или восемь за эти пятнадцать минут могли всунуть, а забили только два.

Такого позора динамовцы не испытывали давно. Вчерашний аутсайдер приехал к ним в гости, на глазах у всей республики просто разорвал их в первом тайме, и потом стоял в сторонке и смотрел, как они усердно пинают по воротам и не могут попасть. Полетят головы… Месяц непрерывной икоты обеспечен всем футболистам без исключения — ну разве что забивший два Слава Метревели будет избавлен. Гиви Дмитриевич Чохели, по тренерским меркам тоже ещё совсем молодой, на полтора года всего старше Лобановского, и только перед этим сезоном назначенный наставником команды мастеров, с тоской подумывал: как бы хорошо было сейчас тренировать «Надиквари» из родного Телави, а не вот это вот всё… уж очень плотоядно посмотрел на него Василий Мжаванадзе, проходя во главе возмущённо галдящей свиты мимо по подтрибунке.