Путь Тьмы (СИ) - "Sleepy Xoma". Страница 37

— Одно из двух — либо ему не до нас, либо кто-то перехватывает голубей.

— Это же специально обученные почтовые голуби, кто способен догнать их?

— Наш император доказал, что умеет удивлять. Кто знает, какие у него в рукаве припасены трюки?

— Как думаешь, — Бирт решил закинуть удочку, проверяя, что думает его друг по поводу магов. — Не могли и у Империи сохраниться маги смерти?

Прежде чем ответить, гвардеец надолго задумался. Он поглощал свой хлеб с мясом и смотрел на старого друга. Наконец, когда молчание стало уже невыносимым, Цард дожевал пищу и запил ее большим глотком красного вина прямо из бутылки.

— Бирт, ты очень, очень талантливый командир, но, увы, чудовищно плохой придворный. Для твоего же блага, прошу, не произноси больше такое вслух. Некромантов не осталось.

— Как скажешь, — грустно улыбнулся Бирт. Он узнал, что хотел — друг опасается того же, вот только боится за свое здоровье и предпочитает держать язык за зубами. — Будем сидеть, готовиться к штурму и ждать, какие еще сюрпризы подготовит властитель Империи Тьмы.

— Боюсь, что ответ на этот вопрос мы узнаем очень скоро.

Капитан как в воду глядел, не прошло и часа, как в палатку ввалился гвардеец.

— Господин, — рухнул он на одно колено. — Беда!

— Что стряслось на этот раз? — вскочил генерал.

— Наших, в лесу…

— Что?

— Подстрелили двоих.

— Насмерть?

— Нет, но они умирают.

— Почему?

— Стрелы отравлены!

Вот и оно. Генерал со вздохом поднялся.

— Высокие сыны уже занялись ранеными?

— Да, благородный.

— Цард, идем, нужно взглянуть самому, — проговорил Бирт. — Похоже, наш хитроумный недруг решил перевести счет собственным мерзостям на новый уровень.

Генерал с капитаном покинули шатер и быстрым шагом направились к большой палатке, отведенной для раненых. Солдат тут пока почти не было, и именно поэтому внутри витал аромат лечебных трав, а не тошнотворно-сладковатый запах гниющей плоти и смрад опорожненных кишечников.

Новых раненых заметить было нетрудно — два воина метались в бреду и кричали от нестерпимой боли. Возле них стояли, склонившись трое высоких сынов во главе со своим предводителем.

— Благословенный, что с ними?

— Яд, причем нехороший, — обеспокоенно проговорил Этит. — Много всего намешано — тут и слюна змеи, и ядовитые растения и неизвестная нам дрянь.

— Солдаты будут жить?

— Да, — высокий сын протянул генералу небольшую склянку, наполненную мутной жидкостью. — Вот отрава, мы извлекли ее из тел несчастных. День их будет лихорадить, но потом все пройдет.

— Стрелы? — односложно спросил генерал.

— Да, — нахмурился высокий сын. — Враг применяет очередные темные уловки, ну да ничего, недолго ему осталось — сперва благороднейший Китит перемелет мерзавцев, засевших в лесу, а потом вы покончите с их столицей решительным штурмом.

Генерал благоразумно придержал свои опасения при себе, вместо этого он спросил:

— Есть что-нибудь еще, что мне следует знать?

Высокий сын сложил руки на могучем животе и его лицо приняло задумчивое выражение.

— Врачевание отнимает много сил, генерал. Яд, как я уже говорил, плохой, очень. По-видимому, какой-то старый рецепт, или, может быть, восточный, я точно не знаю. Боюсь, если супостаты станут смачивать все свое оружие в нем, нас четверых не хватит. По-видимому, мне придется отправить письмо с просьбой передать армии еще нескольких чародеев света.

Бирт промолчал, хотя ему было что сказать об идиотах, которым было тяжело предоставить армии хотя бы один полный десяток высоких сынов. Пять магов света не сильно повлияли бы на обороноспособность Исиринатии, зато сколько лишних жизней было бы спасено! То, что хозяева этих жизней еще ходили на своих двоих, не вводило генерала в заблуждение — минимум пять-шесть тысяч солдат уже мертвы, просто пока не знают об этом.

Ответ на свой следующий вопрос он знал заранее, но не задать его не мог.

— Что будем делать, если яда у врага по-настоящему много?

— Орден станет спасать самых ценных воинов, — без запинки ответил чародей.

— Понял и благодарю за заботу, благословенный. Мне пора — нужно обдумать наше положение.

— Конечно, генерал, я тебя не задерживаю.

Выйдя на свежий воздух, генерал вместе с капитаном молча прошлись вдоль частокола, думая каждый о своем.

— Что скажешь, Цард?

— Трудно было ожидать от Черного Властелина рыцарства, — пожал плечами гвардеец. — У него мало людей, мало магов, зато много болот. Странно, что имперцы не начали травить нас с самого начала.

— Да, действительно странно, — согласился Бирт. — Как будто они хотели…

Он не договорил и застонал, хлопнув себя по лбу.

— Проклятые твари! Срочно к птичникам!

Клетки с голубями, а также их хозяева — птичники венценосца, уютно размещались на севере главного лагеря. Птичников было трое — сгорбленный седой, как лунь, старик и два подростка-подмастерья, пугливо жавшихся за спину наставника всякий раз, когда поблизости проходили солдаты.

— Чем могу помочь благородному? — склонился в поклоне птичник.

— Кирн, приходили ли голуби от принца?

— Никак нет, благородный. — Пальцы старика сжались на заколке плаща, выполненной в виде двух голубей, оседлавших щит с леопардом — цеховым знаком дрессировщиков почтовых птиц. — И это настораживает. Я уже сообщал тебе.

— Да, — отмахнулся генерал, — я помню — ты подходил вчера, и мы решили подождать немного. Сколько птиц ты можешь направить благороднейшему Ритону?

— Пятерых.

— Хорошо. Шли всех.

Старик охнул от удивления.

— Благородный, вы уверены в этом?

— Абсолютно, — отрезал генерал. — Или ты хочешь оспорить мои приказы?

— Никак нет, — напугано ответил старик. — Что написать благороднейшему Ириулэну?

— Чтобы немедленно уходил! — отчеканил Бирт.

Проклятый император снова переиграл его! Было от чего взвыть и генерал, рыча себе под нос, быстрым шагом пошел прочь — требовалось прочистить голову.

Цард нагнал его возле коновязи, где генерал лично седлал своего коня.

— Да что на тебя нашло?

— А ты не понял? — с трудом сдерживая крик, произнес тот, подтягивая подпругу.

— Нет, не понял.

— Давай прокатимся вокруг лагеря, объясню.

Друг молча подчинился, но Бирт был так взбешен, что сумел заговорить лишь, заставив коня пройти галопом два круга около частокола. Когда несчастное животное остановилось, стряхивая с губ пену, Тавриэн почувствовал стыд и похлопал любимца по шее.

— Ну как, остыл? — к нему подъехал все такой же невозмутимый Цард.

— Остыл.

— Теперь объяснишь по-человечески, что происходит?

Генерал вздохнул.

— Все очень просто. Император не стал нас травить сразу, хотя мог. Он мог приказать закачать яд во все колодцы на нашем пути, мог заставить подданных испортить каждую бочку, каждый кувшин с вином, засыпать дрянь в хлеба и накормить ею свиней, но не сделал этого. Почему?

— Ему это было не выгодно.

— В точку. Этот тип уже показал себя великолепным интриганом, умеющим делать гадости. Если бы мы с первых дней столкнулись с отравой, то были бы осторожными. Шахрион же желал преподнести сюрприз.

— Это очевидно, — согласился Цард. — И у него неплохо получилось.

— Да, но почему именно сейчас? Не понимаешь?

— Не очень, если честно.

— Все просто. Он ждал, пока Ритон со своими людьми переберется через горы! Последнее сообщение от него я получил три дня назад!

В глазах капитана мелькнул ужас.

— Если со вторым человеком в списке претендентов на венец что-нибудь случится, его величество спустит с нас шкуры.

— Спорный вопрос — у них, насколько я знаю, непростые отношения… Но да, чтобы сохранить лицо, его величеству придется наказать виновных, — мрачно подытожил генерал. — И ими, конечно же, окажемся мы.

Его друг скрипнул зубами.

— Будем надеяться, что Жемчужина Востока не похожа на кусочек сыра, схватив который принц не заметит скобу, что сломает ему хребет.