Катарсис (СИ) - Дмитриев Игорь. Страница 7

Комиссия по лицензионным спорам Пояса астероидов располагалась на Марсе. Решение о переносе Комиссии на Марс, как и многие другие вопросы об автономности, четверть века назад были пролоббированы Объединенным Правительством Марсианской Колонии (ОПМК), угрожавшим Земле поддержкой набирающих популярность сепаратистских движений на Марсе. Независимое налогообложение местных компаний, свое судопроизводство и правоохранительные органы — всем этим Земле пришлось пожертвовать ради сохранения политического контроля над Марсианской колонией.

— Так, и в чем проблема? — спросил Алекс.

— Закон о недропользовании Пояса астероидов требует личного участия во всех процессах регистрации, в том числе в апелляции. — ответил Джо. — У Терры нет местных законников на Марсе, которые бы занимались вопросами астероидов.

— В Терре именно ты занимаешься астероидами, так?

— Верно, но…

— Значит тебе и лететь.

У Джо пропал дар речи. Ни один из сценариев развития диалога, которые предварительно срежиссировал для себя Джозеф, не приводил к такой развязке. Он не был готов. Не знал, как ответить.

— Значит решено. Завтра заведу заявку в Герре на трансфер и отель на Марсе, — уверенно сказал Алекс. — За пару недель доставим тебя туда.

— Алекс… — растерянно начал Джо. — Я же никогда не был за пределами Земли.

— Ну, значит подвернулся прекрасный повод побывать, не считаешь?

Глава 2

“Человечество, входя в космоколониальную эпоху, неизбежно сталкивается с проблемами, существовавшими во времена земного колониализма, и вынуждено проходить по протоптанному ранее тернистому пути, но на более высоком витке спирали своей истории”.

Ученый-социотехнолог, Дэниель Кем.

***

Замигал свет, задрожали стены. Даже спустя столько времени привыкнуть к этому так и не удалось. Правда, в первый раз реакция была сравнима с панической атакой, вызывающей чувство неизбежной катастрофы. Сейчас разве что сердце замирало на мгновенье, бросая своего хозяина на произвол судьбы.

Кухня в этот час была безлюдна, и Джо доедал свой ужин в одиночестве. Отсек в три десятка метров был заставлен рядами одиночных тканевых кресел с узкими подлокотниками и жесткими ремнями-застежками. Вдоль стены в ряд выстроились громоздкие аппараты синтеза пищи, которые по предъявлению личного пропуска выдавали индивидуальные, в зависимости от класса пассажира, порции. Сегодня Джо получил ризотто: рис с острой овощной смесью. Если, конечно, так можно было назвать измельченную в труху массу, упакованную в алюминиевый тюбик.

Шел тринадцатый день полета. Голоэкран, на котором после прохождения рубежа в десять дней стало отображаться ориентировочное время прибытия, докладывал, что их путешествие должно завершиться через пятнадцать часов с настоящего момента. Джо договорился с самим собой, что, если после истечения времени на таймере его немедленно не выпустят из этой консервной банки, он засудит перевозчика за введение потребителей в заблуждение. Изнывая от скуки, он даже нашел себе на борту сторонников, которых уговорил принять участие в коллективном иске в случае такого злостного несоблюдения перевозчиком принципов открытости и добросовестности — немолодую пару, которая возвращалась домой со своей туристической поездки на Землю, и сверстника Джо, болтливого инженера-технолога по имени Мухаммед.

За разговорами с Мухаммедом Джо коротал единообразные по своей бесконечности вечера. Мухаммед, как и Джо, направлялся на Марс в командировку: компанию, в которой он работал, наняли провести ежегодный аудит сети электросвязи местного крупного провайдера телекоммуникационных услуг. Для Мухаммеда это был уже третий визит на красную планету, поэтому неотъемлемой частью их вечерних диалогов были ответы на бесконечные вопросы Джо об укладе жизни на Марсе. Задавать вопросы пожилым туристам с Марса, согласившимся стать соистцами в вымышленном деле против перевозчика, Джо не решился.

Мухаммед уверенно и последовательно разрушал устойчивые стереотипы Джо о Марсе и марсианах.

Главным откровением для Джо было то, что уровень терраформирования Марса достиг значения, при котором на его поверхности можно подолгу находиться без особого ущерба для здоровья. При этом, для прогулки снаружи необходимо прихватить с собой только кислородную аппаратуру, поскольку атмосфера Марса все еще не позволяет человеческому организму дышать полной грудью — с текущим уровнем кислорода человек без кислородной маски протянет минут десять-пятнадцать, после чего начнется кислородное голодание. Перед Министерством экологического развития Объединенного Правительства Марсианской Колонии — одним из ключевых Министерств в ОПМК — давно стоит задача по решению данной проблемы, которая в последнее десятилетие приобрела приоритетный характер над любыми другими правительственными проектами ОПМК на Марсе и за его пределами.

Однако, даже сама возможность выбираться на поверхность красной планеты без какого-либо экзоскафандра поразила Джо — в новостных сводках на Земле никогда об этом не говорилось.

— А чего ты хотел? — сказал Мухаммед в ответ на изумленную реакцию Джо. — Думаешь, метрополия заинтересована в том, чтобы создавать привлекательный образ колонии? Чтобы под впечатлением начался массовый отток человеческих ресурсов? Э-нет, приятель, так у нас дела не делаются.

Мухаммед, проживший на красной планете в совокупности нескольким больше шести месяцев, делился с Джо своими наблюдениями из разных сфер жизни колонии и ее жителей — политическими предпочтениями, популярными видами досуга, сведениями о степени цифровизации всей планеты.

Большинство сведений не соответствовали, а иногда и прямо противоречили тому, какую картинку в умах землян, в том числе Джо, сформировали местные средства массовой информации и политики. Такое резкое расхождение вызывало у Джо замешательство и невольно заставляло его усомниться в достоверности всего, что бурным потоком обрушивал на него Мухаммед.

— Смотрю, не веришь, — заметил он как-то раз смятение Джо. — Ну, что-ж… Я тебе личные ощущения рассказываю: что видел и слышал сам. У каждого своя правда. Ждать недолго осталось, скоро у тебя будет возможность самостоятельно на все посмотреть.

Закончив ужинать, Джо убрал за собой — отправил остатки еды в утилизатор — и, решив отправиться в жилищный отсек, вылетел из проема, соединяющего кухонный отсек и главный коридор.

Звездный корабль Космик-6 компании Спейс Флай, на котором Джо был заперт последние две недели, относился к категории среднеразмерных аппаратов, курсирующих между Землей и Марсом для целей коммерческой перевозки пассажиров. Его предельная вместимость, согласно технической спецификации, составляла всего двести пятьдесят человек, включая членов экипажа. В сравнении с такими гигантами как Циклоп или Атлант, вместимость которых исчислялся тысячами пассажиров, Космик-6 был больше похож на орбитальный шатл, чем на полноценный межпланетный космолет. На Космик-6 даже отсутствовал модуль искусственной гравитации, который входил в стандартную комплектацию большинства его более крупных собратьев.

Корабль был разделен на несколько уровней, соединенных между собой двумя параллельными вертикальными шахтами — по одной с каждого края корабля. Кухонный отсек находился на самом верхнем уровне, предназначенном для утоления потребностей пассажиров и экипажа — питание, гигиена и досуг. Выше кухни располагалась только кабина управления с капитанским мостиком, в которую пассажирам вход был воспрещен.

Джо вылетел из кухни и ухватился за боковой поручень. Оглядевшись по сторонам и убедившись в отсутствии препятствий, он развернул туловище вдоль стены и рывком отправил себя по направлению к одной из вертикальных шахт. На подлете к ней Джо притормозил об поручень, как это предписывали требования безопасности, и сделал это как раз вовремя — в проеме между коридором и шахтой резко появилась женщина, вынырнув из шахты и остановившись на уровне Джо. Джо так и не выпал случай познакомиться с ней, хотя он не раз за последние две недели сталкивался с ней — они оба много времени проводили в электронном архиве, располагавшемся на одном уровне с кухонным отсеком и гигиенической станцией. При каждой такой встрече женщина излучала самоуверенность и что-то такое, что Джо про себя назвал строгостью.