Орешки для Белоснежки (СИ) - Дашкова Ольга. Страница 4

Не понимаю, почему по нему все еще страдаю? Ведь он полное ничтожество, просто трахнул меня, лишил девственности. Я с тем же успехом, но с большим удовольствием могла сделать это сама. Как там говорила мамина подруга Вивьен: «Мужик, который не смог удовлетворить женщину, хуже импотента».

А Вивьен знала в мужиках толк.

Телефон дрогнул в руке, принимая входящий звонок.

Макс.

Странно, что ему надо?

Смотрю на знакомые цифры несколько секунд.

— Алло.

— Ники, привет. Как Англия, королеву видела?

— Ты хочешь поговорить о королеве?

— Я чего звоню, тут такие дела, ну, мы вроде как не чужие люди, Ники, крошка, не займешь сто баксов?

— Макс, ты пьяный или обкуренный? Какие мы не чужие люди? Займи сто баксов у своей новой подружки.

— О, Ники, чувствую ревность в голосе, но это не стоит делать. Ты для меня останешься самой лучшей, но ты уехала, бросив меня.

— Я бросила тебя? Это, оказывается, было так? Ну ты и кусок дерьма, Макс Шин.

Даже не стала слушать его дальше, отключилась. И как у людей язык поворачивается такое говорить и после всего просить денег? Быстро нахожу его профиль, блокирую, а потом удаляю.

К черту прошлую жизнь. У меня впереди новая, Лондон, съемная квартирка, актерские курсы, работа, новые знакомства.

И я верю, что новая любовь.

А вдруг Стефани и правда наколдует мне принца?

Нет. Трех принцев.

*5*

Неделя до Нового года пролетела в суете.

У Бритни возникали все новые идеи: то пригласить популярного диджея, то заказать аппарат, что делает мыльные пузыри, а еще фокусников, которые будут развлекать гостей.

Он пузырей и фокусника удалось отговорить.

Я просматривала сайты театральных студий, планировала, в какую из них пойти в первую очередь, а также подыскивала жилье, что будет максимально близко к ней и не очень дорогое.

Но поговорить с мамой так и не решилась. Пусть уже пройдет этот бал-маскарад, она расслабится, может, улетит с Генри позагорать на солнышке и отпустит меня.

— Ты не находишь, что это слишком символично? Выходит, что я злая королева, а ты Белоснежка, от которой я хочу избавиться. Почти сказка, — мама мечтательно рассуждает. — Но это ведь не так, моя дорогая, я тебя обожаю. Но милая, надо бы похудеть, ты снова набрала — я вижу это, и весов не надо.

— Мама, не начинай.

— Николь, прекрати жрать по ночам.

— У меня стресс, и мне скучно в этой дыре.

— Это не дыра, это Англия, это колыбель истории, стиля и благородства.

— Что-то наши новые родственники не так уж и благородны, трое даже не явились на Рождественский ужин.

— Мальчики будут сегодня, Генри обещал. У них там возникли очередные трудности, но все разрешилось. О боги, они прекрасны.

Мама посмотрела на наши костюмы, что только что были доставлены. У Бритни так блестели глаза, что менять она ничего не собиралась, я тоже. Роль Белоснежки вполне меня устраивала.

Хоть бы никто не нарядился в гнома.

— Да, да, пирамида из бокалов шампанского сбоку. Куда вы тащите стол? Остановитесь! И не побейте бутылки! Маркус! Где Маркус? Это невыносимо! Почему мне все приходится делать самой? Маркус, черт тебя подери!

А вот сейчас Бритни точно злая королева-мать, а Маркусу, нашему организатору вечеринки, сейчас достанется. Хорошо, что мать переключилась с меня и моего лишнего веса на него.

Взяла наряд, ушла к себе в комнату. Тридцать первое декабря, полдень, в Лас-Вегасе ранее утро, звонить Стефани еще не время. Достала из коробки платье, повесила на плечики. Широкая желтая юбка в пол, синий облегающий верх, сзади корсетная шнуровка, голубые рукава фонарики, красная накидка и черная бархатная маска.

Все очень даже симпатично.

Нужно еще принять душ, высушить и уложить волосы, на это полно времени. Посмотрела на себя в зеркало — и неправда, что я поправилась, не так уж и много я жру по ночам.

Есть такой грех, но это все нервы и тоска. А еще гормоны и моя легкая возбудимость, хочется влюбиться и уже выкинуть из головы Макса. Он скотина конченая, а его подружка, оказывается, беременна, так сказала Стеф.

Распахнула халат, грудь красиво обтягивает и придерживает кружевной лифчик, талия, ну, да, небольшой животик, но я считаю, что он женственный, округлые бедра, красивые ноги. Чем не аппетитная булочка? Вот это сексуально, а не торчащие кости и плоская грудь.

Телефон издал сигнал оповещения, посмотрела на экран, поморщилась. Противный Вильям каким-то образом узнал мой номер и написывает уже неделю. А еще шлет фото, где он бывает и что делает.

«Привет, пышка».

«Иди к черту».

«Я сегодня буду твоим принцем на балу. В каком ты будешь костюме? Нет, не говори, я угадаю, как увижу. Твои шикарные титьки я узнаю сразу».

«Отвали, придурок».

И почему ко мне липнут вот такие ничтожества? Почему нет нормального парня, с которым можно и поговорить, и заняться сексом, и сходить в кино? Чем я хуже других? Обидно.

Но я верю, что у меня все еще впереди, мне всего восемнадцать. Англия, Лондон, собственная квартирка, деньги уже накоплены на первое время. Свобода, вот что меня волнует больше всего, и она у меня будет.

Время до вечера пошло быстрее, помогла Маркусу настроить светомузыку, он оказался прикольным парнем, хоть и геем. Сказал, что это будет вечеринка года, а моя мать — горячая штучка.

— Маркус, а ты знаешь трех братьев, племянников Генри?

— О да, их знают все. Ты не разве не смотрела их инстаграм? Райли, самый старший из троицы, он сын покойной сестры мистера Томаса от первого брака, красавчик, девушки на него вешаются гроздьями. Я бы замутил с ним, но жаль, он стопроцентный гетеросексуал.

Чарли — это сын двоюродного брата твоего отчима, тот трагически погиб в автокатастрофе, жуткая трагедия была. Вот он настоящая заноза в заднице всего семейства, временами агрессивный и неуправляемый, играет в рок-группе.

А вот младший — это милашка Тони, сын младшей сестры Генри, постоянно попадает в передряги, но ему все сходит с рук. Все не дождутся, когда Чарли и Тони отправят в армию.

— Если честно, я не видела их инстаграм, но то, что ты рассказал, очень любопытно. И как таких парней терпит семья?

— С трудом, поверь мне. А у тебя есть парень? На такую фигурку должен найтись ненасытный мужчина, чтоб брать тебя с утра до вечера.

— Нет, парня нет.

— Он обязательно будет, ты чистое сокровище, такая гладкая и белая кожа, как у аристократов, а волосы просто экстаз, ты не красишь их?

Маркус внимательно рассматривает меня своими большими миндалевидными глазами, трогает волосы.

— Нет, еще не приходилось.

— И не делай этого, ты бесподобна, моя зефирка. Точно, я буду звать тебя зефиркой. Наверняка ты сладенькая во всех местах.

Мы вместе смеемся, Маркус интересный, ему, наверное, лет тридцать, худощавый афроамериканец, на нем яркая рубаха малинового цвета, зеленые брюки-клеш, это костюм в стиле диско.

— А твой парень сегодня здесь будет? Пригласил его?

— Ой, у нас все сложно, кажется, Стэнли мне изменяет.

— Не может этого быть. Ты уверен?

— Вот чувствую сердцем, — Маркус театрально прижимает руки к груди, но тут же меняется в лице и кричит на работников. — Все несем аккуратно, не заденьте елку, я вам всем головы оторву. Ставьте на ступеньки, да, вот так, хорошо.

Конфетти-машину установили в углу, заиграла музыка, диджей махнул рукой, луч прожектора осветил дискотечный шар, и сотни огоньков побежали по помещению.

— Ух ты, как красиво!

— О да! Будет крутая вечеринка! Давай, зефирка, беги надевай костюм, скоро здесь будет много гостей.

Маркус старался перекричать музыку, я улыбалась пританцовывая. Да, пусть эта вечеринка будет самой крутой, надо оторваться и стоит попробовать уже прямо сейчас вон то дорогое шампанское.

*6*

— Детка, ты великолепна. Боги, что за формы, твои девочки так и просятся на свободу.