Несносный тип (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович. Страница 2
— Тварь!
— Стерва!
— Ублюдок!
— Вороватая наркоманка!
— Убийца!
— Sielle lentum N’aam tah Achiol D’os! Stagna carta N’aam tah Achiol D’os! — прогремел голос мэра, превращая что меня, что тощую психопатку в два молчаливых парализованных тела, тут же обмякших в его руках.
А затем он самым неторопливым образом, даже, можно сказать, вразвалку, понёс нас в свой кабинет.
Болтаясь в руке начальства навроде нашкодничавшего хомяка, я с горечью думал о том, что все мои усилия по выгрызанию себе любимому нормальной жизни в этом далеко не лучшем из миров, уверенно превращались в пшик. Переродили в молодом теле, обладающем сверхчеловеческими характеристиками? Изволь шляться теперь по миру, уничтожая опасных постоянно эволюционирующих существ. О, ты подвергаешься смертельной опасности на столе вивисектора, замыслившего рискованный эксперимент? Ну так и быть, ошейник Бога-Машины с тебя падает, но будь любезен отработать шпионом после стажировки в стране отпетых ксенофобов! Покинул страну? Молодец, теперь попробуй отыскать следы своего бесследно пропавшего собрата в городе, где тайн едва ли не больше, чем теплокровных и дышащих существ! Справился и попутно спас город? Умница, гномик, держи звезду шерифа и дурную славу того, кого обвинят во всем произошедших в Незервилле бедах за последнее время!
А чтобы жизнь медом не казалась…
— Полагаю, представлять вас друг другу не нужно? — осведомился Ахиол, шестирукий мэр самого таинственного и странного города на планете, усаживая за собственный стол, — Ах да, Contrum sielle lentum N’aam tah Achiol!
Немоту снял, но общую парализацию оставил. Я бы даже посмеялся, глядя на наши две безвольные тушки, растекшиеся по креслам посетителей в кабинете мэра, только вот не смешно было ни грамма.
— Шеф, я увольняюсь, — уведомил я принявшего фальшивый удивленный вид мэра, — Поселюсь неподалеку от Галатури, буду писать вам письма. Раз в месяц.
— Это противоречит нашим договоренностям, шериф Криггс, — мягко качнул головой шестирук.
— Договоренности я заключал с существом, которое ошибочно считал пребывающем в здравом рассудке и памяти!
— Дерзите…
— Крииииигс!! — очнулась Суматоха, до этого момента лишь бешено вращающая глазами, — Крииииииигс!!
Я отвел от нее взгляд. Единственным приятным моментом во всем происходящем было лишь то, что психованную каланчу в данный момент разрывало от ярости… и страха. Неудивительно. Между нами пробежало две Золотых Орды черных кошек.
— Sielle lentum N’aam tah Achiol! — вновь наложил заклинание на девушку Ахиол, затем, подумав, добавил, — Somno prudenis calvo N’aam tah Achiol!
Наступила тишина. Глаза Суматохи, очень печально известной дочери Саломеи и Станислава Аддамсов, закрылись. Она заснула.
— Давайте пока поговорим без госпожи Авроры, — предложил мэр.
— Ахиол, я не в том состоянии, чтобы сдерживаться, поэтому буду говорить прямо — вы предполагали подобное развитие событий, — наконец, начал я с трудом выталкивать слова из глотки, — Именно такое! Вы срежиссировали всю встречу!
— Именно так. И вы меня, шериф, расстраиваете своим поведением. Я ожидал куда большей сдержанности, которую вы ранее неоднократно демонстрировали.
— Да поцелуйтесь взасос с Богом-из-Машины! — рявкнул я, расчетливо ударяя по одному из самых болезненных из известных мне мест Ахиола, — Я кровь проливал за ваш сношаемый тварями городишко, рисковал собственной шкурой, к моей дочери подсылали искусственных убийц! Ради нормальной жизни в Хайкорте, я даже рискнул, вновь оказавшись на столе у съехавшего с ума вивисектора! Аркадия спит! Желтоглазые ропщут! А вы, в такой момент, приглашаете в город Аврору Аддамс?! Ту самую, о репутации которой вы в курсе?!
И… разгневанный бог заткнул мне пасть заклинанием. Черт возьми, хорошо быть богом, можно разбрасываться энергетическими формами, которые такому скромному киду как я совсем не по плечу. Только вот чхать я хотел на то, что теперь не могу говорить!
Он, этот шестирукий здоровяк в черных шароварах, знает, что я уже догадался о том, что ему кое-что от меня нужно. Очень нужно. Именно по этой причине Ахиол вслух проговаривает заклинания, демонстрируя, что ничего не замышляет. Ему-то как раз молиться себе не нужно, чтобы активировать нужный эффект. Только вот проблемка-то у него в том, что единственное, что мне, Должнику Неверящего Бога от него надо — оно уже обещано. Он знает, что я знаю о том, что знает он о том, что знаю я.
И поэтому могущественное существо сидит за своим столом, распихав свои многочисленные руки куда придётся, и сверлит недовольным взглядом валяющегося в кресле меня.
Хайкорт, он же Незервилль. Город, основанный беглыми гениями, изучающими магию, потусторонних ихорных существ, прикладные науки. То, что получило рождение с момента события, известного как Полёт Драконов. Город живых мертвецов, проводящих ночи в чудесном волшебном мире, где они живут, чувствуют боль и наслаждение, могут спать, уставать, обонять, ощущать… Сейчас этот вечно мрачный каменный город, находящийся под толстенной «подушкой» особого тумана, собирающего магию с большой площади, находится в кризисе. Я, как новый шериф Хайкорта — часть решения этого кризиса.
А лежащая в кресле Суматоха — момент, который богу нужно кому-нибудь доверить. Очень сложный и очень важный момент, хоть и по неизвестным мне причинам. Гостей в Хайкорте не бывает вообще. Но вот она здесь.
И я к этому отношения иметь не буду. У меня работа. Дочь. Нет, уже две. Пусть одна и слегка мертвая, но её это не портит. Элли всегда была славной улыбчивой девочкой, даже когда просто приходила в гости к моей Эльме, так что не вижу проблем считать её своей. Учитывая то, что полупрозрачная зеленоватая девчушка, парящая в нескольких сантиметрах от твердой поверхности, не стала убивать меня по требованию своего нерадивого и сумасшедшего приемного папани.
— Мастер Криггс, — начал говорить Ахиол, — Вы… не относитесь и не будете относиться к тем, кто принимает решения о судьбе города, поэтому не имеете права слова по отношению к пребыванию Авроры Аддамс в Хайкорте. Она была приглашена Советом Основателей. Этот вопрос пересмотру не подлежит. Признаться, я рассчитывал поручить вам надзор и опеку за Авророй Аддамс, но теперь вижу, что мы с вами… не договоримся. Что же, буду искать другой выход. Но без клятвы о не причинении вреда жизни и здоровью Авроре Аддамс, пока она находится в Незервилле, вы из моего кабинета не выйдите. Для вашего спокойствия, я заставлю её дать точно такие же по отношению к вам и вашей семьей. Все понятно? Тогда я снимаю заклятия.
Нужные богу клятвы я не проговаривал, а натурально лаял, с остервенением глядя в его безмятежное лицо. Под конец, рванув к двери и вытаскивая на ходу сигареты, не выдержал и обернулся, сказав:
— Ахиол, когда я впервые встретил Суматоху, у нее не было никаких магических сил. Ноль. Задранное на голову платье, мокрые панталоны и коробка с наркотиком. А также, мэр, слава. Известность состоявшейся диверсантки! В её-то молодые годы. Здесь же, в Незервилле, его существование подвергла риску группировка из безумного ученого, сходящего с ума от боли мстителя и группы дебилов, оплативших им банкет!
— Я приму ваше мнение во внимание, шериф, — невозмутимо кивнул мне шестирукий мэр.
— А я — напомню вам, что предупреждал, когда мы, вы и я, будем стоять на развалинах Хайкорта!
Хлопок дверью вышел изрядный. Я бесился так, как может беситься человек, который с трудом, кровью и риском только что выдрал у судьбы шанс на спокойную жизнь, но… он просто уплыл сквозь пальцы.
На улице был дождь. Лило несмотря на то, что мы находимся практически в пустыне, прямо как из ведра. Такие осадки вызывали странное явление — густые туманы опускались на город, снижая видимость до расстояния в 2–3 метра. Теперь еще и блудить до самого дома, натыкаясь на ругающихся прохожих, занимающихся тем же, что и я. А сейчас настроения в Незервилле очень… нехорошие. Купель Жизни, главная отрада местных живых мертвецов, прозываемых желтоглазыми, не работает. Они вынуждены день за днем после работы сидеть в своих пустых домах, за которыми особо-то и не ухаживали, да смотреть в окно. Либо собираться безрадостными группками, вяло общаясь о разных пустяках.