Охота на Тигра книга первая КВЖД (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович. Страница 28

— Кхм.

— Деньги?

— Деньги.

— А золото? — вспомнил Брехт «сидорова-кассира». И теми же словами.

— Да хоть пулемёт.

— Ручной пулемёт Мадсена, — других компактных и не знал Брехт.

— Конечно.

— Пошли. Покажу сколько есть.

По прибытию на станцию сходил в сосновый лесок и выкопал там ямку. Зарыл клад. Вот взорвали бы, а потом какой китаец через много десятков лет отрыл бы. Обрадовался. Пошёл в комиссионку, а бандиты потом за ним проследили и воткнули нож в спину, и побежали радостные делить брехтовский клад. Только по дороге им милиционер китайский попался, он бегущих и вопящих сограждан углядел и решил документы проверить, а те бежать, ну, он глок? или чем там китайских полиционеров вооружают? выхватил и беглецов пристрелил. Подошёл, а там мешочек золота. Он его взял и понёс начальнику, а начальник ему шило в сердце и… Нет. Не будет ничего такого, не взорвали Брехта и выкопали они с Бичом клад. Пак свистеть не стал. Может, это чисто русская привычка свистеть, чтобы денег не было. А иначе почему их у нас нет?

Травник подозрительный количество золота оценил. Отложил пару цепочек и колец, остальное вернул. Брехт решил подарок соратнику сделать и протянул цепочку, но бородач поморщился и ткнул пальцем в царский червонец.

— На еду.

— А дочери можно подарить? — и Иван Яковлевич вытащил красивое колечко с небольшим изумрудом. Выращивать искусственные ещё не умеют, так что, скорее всего, настоящий, крат на восемь — десять.

— Это очень дорого.

— Легко пришли, легко ушли. Красивые девушки должны носить красивые кольца.

— Подарить можешь, но носить не будут. Увидят китайцы или японцы и просто отнимут, а то и убьют. Тяжёлые времена, — кореец посмотрел на солнце через камень, — Это зелёный гранат. Очень редкий камень. Такого размера просто уникальный. Даже затрудняюсь сказать сколько стоит, раза в два дороже бриллианта и изумруда.

Брехт в очередной раз познаниям корейца поразился, а есть вообще что-то в мире, чего этот косматый не знает. Как там у Артура Конан Дойля в самом начале его рассказов о Шерлоке Холмсе, доктор Ватсон гадает, имея такие познания, кем может быть его сожитель. Преступником? Со знаком ошибся. А вот Бич, мать его, кто такой? Корейский разведчик?

А если тоже знаком ошибся? Тогда кто? Суперзлодей?

Пулемёт Бич добыл. Тоже шкодная вещь, принцип тот же, то есть заряжается сверху. Торчит эдакий рожок поменьше калашниковского, но сверху. Зато лёгкий. Весит всего девять кило и партончики как у Арисаги маленькие 6,5×55 мм. Магазин на сорок патронов. А дальность стрельбы прицельная полтора километра. Да, за полтора этих километра человека-то не видно. Какая нафиг прицельная дальность. Попробовали присобачить с Паком к нему оптический прицел японский. Долго мучились, и так толком, и не получилось ничего. Если только просто рассматривать, кто там в этих полутора километрах находится.

Брехт сильно не расстроился, пулемёт — это если все тридцать хунхузов в рукопашную побегут. А издали вон карабин есть. Пока они полкилометра пробегут, так раз сто можно выстрелить.

Что ж, будем считать, что к походу на озеро они готовы.

Интермеццо девятое

- А что тебе на день рождения подарил Игорь?

- Книжку про жизнь при Иване Грозном, про страшные пытки и казни.

- Он что, увлекается историей?

- Да нет, просто я ему штуку баксов должен!

Веймин Сюнь — он же Васька, преодолел границу легко. В том месте степь с мелкими рощицами из сосен и берёз. Вот, ночью от одной рощицы до другой перебежками короткими и перебирался, а через границу, недалеко от поста пограничной стражи, просто переполз несколько сот метров и снова короткой перебежкой к рощице, уже на китайской территории, в ней чуть отдышался и дальше, к рассвету уже был в лесочке на окраине железнодорожной станции Маньчжурия.

Васька должен был приказчика изображать, приехавшего из Харбина, чтобы лавку тут для хозяина подыскать, точнее помещение для лавки. Торговать, якобы, тканями собрались. На всякий случай несколько небольших отрезов или образцов товара у Васьки в вещевом мешке было. Мешок военный французский. Язык родной, не видел никаких препятствий Веймин Сунь, разведает всё и вернётся в Хабаровск.

Первым делом нужно было посетить местного чиновника из «Департамента Общественной Безопасности». Был скользкий момент, документ ему нашли настоящий, фотографии там, естественно, никакой нет. Вот только выдан он шесть месяцев назад до образования Маньчжоу-го. На всякий случай было сто йен зашито за подкладку пиджака на взятку, а с другой стороны двести рублей.

А вышло всё хреново. От слова совсем. Наткнулся первым делом Васька на японский патруль и те его тщательно обыскали. Нашли и документ — Чжунхуа Жэньминь (паспорт) и деньги за подкладкой, отобрали сидор с образцами тканей и пинками, в прямом смысле этого слова, проводили в «Департамента Общественной Безопасности». И ушли. А у него ни денег, ни документа. Вышедший на шум чиновник ничего и слушать не захотел, отправил Ваську в тюрьму до разбирательства.

И тут сглупил он, попытался поговорить с одним из узников о том, что тут за порядки и как отсюда выбраться. Этот жирный кабан выслушал и бочком — бочком к двери и давай кричать, что у него есть ценная информация, мол, позовите старшего.

Позвали, побили и увели, а через час пришли за Васькой и сходу начали избивать. Долго били, пока сознание не потерял, а когда потерял, то водой облили и стали, угрожая выколоть глаз, добиваться признания, что он китайский шпион. Ну, в смысле из Пекина. Поневоле признаешься. Снова начали бить и теперь требовали признаться, что он ещё и русский шпион.

Вот влип, так влип. Пришлось и в этом признаваться. Подписал какой-то протокол и еле живым был доставлен в камеру. Отлежался. Дней не считал. Около недели прошло. Почти не кормили, ладно хоть поили вдоволь. А вчера вызвали опять к этому начальнику из Департамента и сообщили, что завтра расстреляют его как шпиона. На рассвете в рощице за Цун (деревней).

Событие тридцать третье

- Изя! Вчера на вечеринке все гости совали стриптизёрше в трусики банкноты, и ты один положил ей туда моток ниток. Почему ты так сделал?

- С мира по нитке — голому рубашка!

Она явно это делала специально. Дразнила Брехта. А как иначе это можно было понимать? Каждое утро он просыпался от шума за окном. Его Пак перевёл как раз на жительство в ту комнату, из окон которой, он и подглядывал за умывающейся Куй. Теперь эту картину Иван Яковлевич мог созерцать каждое утро. Просыпался от того, что девушка наполняла тазик водой, не иначе как специально, задевая за него кувшином. Тазик начищенно-медный тонко звенел и Брехта будил. А Куй что-то по-корейски напевая себе под нос стаскивала до пояса свой халат и оставшись только в одеяниях красоты начинала мыть волосы. Иногда она была повёрнута к вуайеристу старому спиной, и тогда можно было видеть, насколько тонкая талия у девушки. В другой раз она стояла вполоборота, и Брехт любовался, то левой, то правой грудкой (куриной). Один раз так совсем была повёрнута лицом к окну и можно было лицезреть нимфу полностью, хоть и всё равно до пояса. Ну, там у русалок хвост, ничего интересного, что он хвосты рыбьи не видел. Интересно, а как она на нём стоит и не падает. Серьёзный хвост.

И ведь точно знала, что Брехт стоит за шторкой голубенькой и наблюдает за омовением роскошных чёрных волос. Знала и дразнила. Ну, не могла не знать. Бич ведь говорил, что дочь ауру у человека чувствует. А тут от созерцания эта самая аура явно фонила. Прямо выплёскиваясь. Чем? Вожделением. Ну, понятно. Но не основное чувство. Висит какая Даная в музее, никто ведь кроме больных людей её не вожделеет. Так и тут. Любовался совершенством фигуры и прекрасной матовой кожей. Солнцем, запутавшимся в волосах. Искорками радуги в этих иссиня-чёрных водопадах. Молодостью. Свежестью. Плеском воды и тихой с нотками рычания песней. Клип, в общем красивый.