Охота на Тигра книга первая КВЖД (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович. Страница 51

Всё это Иван Яковлевич продумывал, пока на карачках полз по тому небольшому овражку. С собой только один сидор с женскими шмотками был и Барсик за пазухой. Хоть как-то скрасить горе Куй из-за смерти Пака. Кем уж она его считала, охранником или отцом, но явно близким человеком, а тут придётся Ивану Яковлевичу сообщать скорбную весть.

Темно. И ничего не видно. Чуть мимо нужной своротки не прополз. Вышел и спокойно, как добропорядочный обыватель, пошёл к домику Пака.

А там окна тёмные.

Глава 26

лСобытие шестьдесят четвёртое

Иван-дурак пришёл к царю и говорит:

- Я обещал принести голову дракона. Так вот она.

Царь отвечает:

- А я, Ванюша, обещал тебе руку принцессы. Так вот она…

Что это значит? Брехт на всякий пожарный Маузер с собой взял. Сейчас достал из кармана пиджака немца и снял с предохранителя, потом, прикрыв затвор рукой, взвёл пистолет. Почти и не слышно. Думал, думал и не решился идти. Темно, вдруг там засада из злобной китайской военщины. Постоял в нерешительности. Наверное, нужно идти к родственникам. Нет, туда точно нельзя. Там практически казарма и полно чужих глаз. Блин, что делать-то? Выбора особого нет. Остаётся в бывший свой домик наведаться. Дворжецкий Матвей Абрамович, остававшийся на станции за старшего, должен быть в курсе всех событий.

Улица пустынная, собаки не лают, луна хоть и не сильно яркий, но свет даёт. Прижимаясь к растущим по краю дороги бурьянам, Брехт так с Маузером в руке и добрался до несчастного домика, в котором теперь обитал товарищ Дворжецкий.

В той комнатке, что была, как бы залом, и где был стол письменный расположен, горела керосинка. Окна занавешены и не видно, что там происходит, придётся рискнуть. Иван Яковлевич пробрался в палисадник и легонько стукнул в стекло. Там сгрохотал уроненный стул. Человек в испуге вскочил. Потом шаги послышались в сенях, и с небольшим скрипом приоткрылась дверь.

—Кто тут? — сиплым голосом.

—Матвей Абрамович? Это Брехт. Пустите?

—Товарищ Брехт. Где же вы пропадали столько время. Беда за бедой, а начальника нет. Заходите, быстрее пока не увидел никто.

Иван Яковлевич сунул пистолет в карман, не ставя пока на предохранитель, мало ли. Ведь он этого Дворжецкого почти не знает. Может, тьфу-тьфу-тьфу, и засада в доме быть. Прошли через тёмный коридорчик в комнату. Зам сразу к лампе дёрнулся и чуть прикрутил свет, потом оглянулся и ещё прикрутил. Так, небольшое светлое пятнышко на столе осталось.

—Рассказывайте, Матвей Абрамович, что за беда, — Брехт опустился на лавку, что была приставлена к стене с голландкой.

—Даже не знаю, с какой начать, — Дворжецкий оценивающе глянул на гостя, — Чайку не желаете?

—Не плохо бы, — кивнул Брехт и махнул рукой, — Только сначала расскажите, что тут случилось.

Дворжецкий попереминался с ноги на ногу, потом сел, потом снова встал и отошёл от окна. Шифруется?

—Про дело об угоне паровозов вы слышали? — Зам дождался кивка. — Китайцы не успокоились. Вчера были арестованы все начальники станций по всей КВЖД. Искали и вас, но раз вы здесь, то не нашли. Но если появитесь, тут не надо быть пророком, то арестуют обязательно. Меня не тронули, ещё телеграфиста у нас арестовали, подозревают в нём шпиона. Якобы, он перехватывает японские радиограммы. Ничего не понятно, как японские сообщения могут идти по нашим линиям. Из Харбина пришёл приказ не поддаваться на провокации и продолжать работать. Поезда ходят. Хоть на станции всё время полно японских и китайских солдат.

—Что-то ещё, Матвей Абрамович, вы сказали беды? — Брехт расстегнул пиджак и облокотился о стену, устал за день с этим золотом неимоверно.

—Да. Ваши друзья корейцы тоже исчезли.

—А вы откуда знаете? — сразу подобрался Брехт.

—Так меня спрашивали, не видел ли я их. Японцы с китайцами приходили. Искали Пака, травника вашего, и его дочь.

—Нашли? — Иван Яковлевич совсем духом пал. Прогулялись, называется. Сходили за хлебушком.

—Насколько мне известно, нет. Вы потом прогуляйтесь до родни. Там, думаю, больше информации. Мужчин сначала, как вас не нашли, тоже арестовали, но через пару часов выпустили, — Дворжецкий подмигнул ему, или показалось.

—И как думаете, Матвей Абрамович, что мне делать? — украл вопрос у классика.

—Сложный вопрос, но идти к китайцам не советую. Лучше, если у вас такая возможность есть, переберитесь на нашу территорию и оттуда свяжитесь с кем-нибудь из руководства железной дорогой, хоть с вашим другом Степаном Матвеевичем Кузнецовым.

—На нашу? А меня там как дезертира не арестуют? — не вовремя всё. Однако, чего уж, действительно придётся уходить.

—Постарайтесь с Забайкальской сразу связаться с Кузнецовым.

—Это-то понятно. Значит, к китайцам не советуете идти?

—Тут у них кто-то перебил кучу солдат, они злые, — смотрит в переносицу.

—Так расстреляли же чуть не десяток китайцев…

—Расстрелять — расстреляли, но думаю, японцы с китайцами не дураки, и расстрел этот для начальства сверху, а сами они продолжают искать истинных виновников. А тут вы исчезли. Уходите на нашу сторону, как можно скорей. Китайцы мастера пытать, — Дворжецкий понизил голос до шёпота, — Ну и к родственникам загляните, на всякий случай. Чай-то ставить?

—Если не сложно, и вообще бы поел, — в животе согласно забурчало.

—Что ж, долг платежом красен. Напою и накормлю, — Дворжецкий взял со стола керосиновую лампу и пошёл, шаркая обрезанными валенками, на кухню. Скоро там засвистел примус. Иван Яковлевич вышел следом и глянул. Редкая вещь примус. Импортный? Достал дефицит. Нужно запомнить. Вдруг пригодятся эти способности зама.

Иван Яковлевич вернулся в комнату и вновь плюхнулся на лавку. Вытянуть ноги! Счастье!

Брехт сидел, прижавшись спиной к железу печи, и боролся со сном. Блин, не вовремя всё, и где искать Куй, она же корейская принцесса, она Ли Хван. Нет, как-то по-другому Пак называл.

Событие шестьдесят пятое

Одному старому холостяку все говорили: "Когда же ты приведёшь в дом хорошую скромную женщину?"

Однажды он как раз такую и привёл.

- Ну, все посмотрели? — спросил он родственников, а затем с явным облегчением прогнал хорошую скромную женщину прочь.

И снова с Маузером в руке Брехт крался по тёмным улочкам Маньчжурии. Барак или казарма, где разместились родственники, стоял почти рядом с самой станцией, и до него было метров шестьсот — семьсот. Иван Яковлевич ни разу не слышал, что японцы или китайцы ходят ночью по улицам и патрулируют, но лучше всё же перебдеть.

Минут десять, от забора к штабелю шпал, потом снова до палисадника, там до берёзы, кем-то ещё при царизме посаженной. Так и добрался. Кроме, трёх семей родственников, именно в этом бараке обитало ещё две семьи. Построены бараки были, как гостиницы американские в маленьких городках, длинное здание и в него пять отдельных входов. Ван Дам там ещё в «Универсальном солдате» стены гипсокартонные крушил, с Дольфом Лундгреном схватившись. Уши делили. В крайнем номере этой гостиницы жил с семьёй Безганс. К нему Брехт в окошко, что выходило на задний двор этого барака, и стукнул.

У Дворжецкого специально сидел до полуночи. Ну, уж чтобы точно все спать улеглись, даже последние совы.

Не сразу отозвались. Пришлось даже ещё раз стукнуть, вот что значит молодой здоровый организм и чистая совесть. А ещё таскание шпал и работа кувалдой. Очень эта зарядка крепкому сну способствует.

—Кто там, — хриплый со сна голос на языке Штирлица и папаши Мюллера.

—Это Штелле. Выйди поговорить надо.

—Тише там. Ищут тебя. Сейчас. — Уже другим голосом. Чревовещательным.

Появился через пару минут. Громко всё. Сначала дверь скрипела, потом доски крыльца.