Его посылочка (ЛП) - Блум Пенелопа. Страница 14

Я удивлялся, как быстро это происходит. Перемена, которую она совершала, распространилась и на мне. Там, где всего несколько дней назад я чувствовал себя холодным и отстраненным, я уже чувствовал, как что-то шевелится. Не то чтобы у меня не было интереса к свиданиям, во всяком случае, не совсем. Я просто находил все меньше и меньше времени, чтобы тратить его на поиски отношений, пока, в конце концов, не остановился. Погоня за Лилит не казалась мне временем, которое я должен был выкроить из своего рабочего дня. Это было больше похоже на то, что мой рабочий день теперь должен был соответствовать любому графику, который требовала моя охота за Лилит.

— Знаешь, — сказал я. Я заворачивал кусок говядины в салат, как это делал мой коллега несколько лет назад… это был мой первый опыт с бразильским барбекю. Я не был уверен, что это была правильная техника, но было вкусно. — Я давно уже не делал этого.

— Свидание? — спросила она. Ее глаза следили за моими движениями. Она копировала меня, положив маленький листик с мясом на стол и облив его соусом, чтобы шел пар.

— Ага. Думаю, что прошло уже три года, может быть, больше. Наверное, я просто отвык от этой привычки.

— Я не думаю, что свидания должны казаться обязательством. Это не зубная нить и не стрижка газона. Ты должен хотеть этого.

— А ты? — я рассеянно бросил несколько овощей на гриль, чтобы присоединить их к мясу. Лилит снова повторила мои движения.

— Просто так получилось, что я очень долго не хотела тратить на них время.

— Сколько именно?

— Я не знаю. Шесть или семь?

— Месяцев?

— Лет…

Я рассмеялся.

— И ты доставляла мне столько хлопот?

Она пожала плечами.

— Я не притворяюсь нормальным человеком, как ты.

— Эй. Я никогда не утверждал, что нормальный. Разве я не говорил тебе, что моя сводная сестра пытается разрушить мою жизнь, потому что я не хочу заводить с ней роман?

Уголки ее губ дрогнули.

— Что-то такое припоминаю.

Моя собственная улыбка исчезла, когда я подумала о Селии и разговоре, который у нас с ней был ранее этим утром.

— Она только начала, и давай на этом закончим, потому что я не хочу портить тебе аппетит всей этой историей.

Лилит встретилась со мной взглядом, и в выражении ее лица было что-то такое, что я не мог решить, что это. Это было либо пугающе, либо сексуально, а может, и то и другое.

— Ты хочешь, чтобы я позаботилась об этой твоей сводной сестре? Я могу сказать ей, что у меня вот-вот появится ребенок от ее идеального сводного брата, так что она может с таким же успехом бросить все это. Или, знаешь, я могла бы просто заколоть ее во сне.

— Значит, ты считаешь меня идеальным?

Она закатила глаза, но в ее чертах промелькнула искорка юмора.

— Это — все, что ты понял?

Я покачал головой и посмотрел вдаль.

— Ты же не хочешь, чтобы Селия думала, будто между нами что-то серьезное. Это только подстегнет ее еще больше.

— И что? Она когда-нибудь остановится, если ты не будешь противостоять ей?

— Я не могу представить себе сценарий, в котором она действительно «останавливается». Я представляю, как ей на какое-то время становится скучно, но не думаю, что это когда-нибудь закончится. Не совсем.

— Тогда мы будем подстрекать эту суку.

Я рассмеялся, услышав напряженность в ее голосе.

— Знаешь, несколько сотен лет назад из тебя получился бы отличный шпион или убийца. Нет, не шпион. Твоя маленькая шпионская операция в кофейне была провальной, но я совершенно точно вижу, как ты кого-то ударяешь ножом.

Она сверкнула своей редкой улыбкой, и я упивался каждой секундой.

— Первое: я не шпионила за тобой, так что можешь не льстить себе. Я просто случайно взяла с собой снаряжение для наблюдения за птицами, которое можно было принять за шпионское. Это ты сошел с ума и погнался за мной до метро. Второе: я не уверена, что удар ножом был задуман как комплимент, но я воспринимаю это как комплимент.

Я указал на нашу еду, шипящую на гриле.

— Мы должны перевернуть ее. Вытащи мясо из салата и дай ему полежать на гриле минуту или две, чтобы оно обжарилось.

Она кивнула и проследила за моими движениями, затем вместе со мной помешала овощи. Они уже начали чернеть по краям.

— Здесь довольно круто, — сказала она. — Я чувствую себя пещерной женщиной.

— Ты обращаешься со своими приборами, как она, — заметил я.

Она сердито посмотрела на меня.

— Хочешь узнать, умею ли я обращаться с ножом лучше, чем с этими дурацкими щипцами?

— Не нож я хочу видеть в твоих руках.

Несколько секунд она выглядела растерянной, потом ее глаза слегка расширились, и она снова уставилась на еду.

— Могу я сказать кое-что честное? И я хочу, чтобы ты пообещал, что не подумаешь, будто я подбираю какой-то дурацкий комплимент, ладно?

— Конечно, — сказал я. Мой желудок слегка сжался от ее вопроса. Такие квалификации обычно означают, что кто-то собирается сказать вам, что, по их мнению, ничего не получится, или что у них смертельная болезнь, или что всю ночь у вас в зубах застрял огромный кусок пищи. — Давай.

— Я не могу перестать чувствовать, что все это розыгрыш. Ты не из тех парней, которые приглашают меня на свидания, и ты определенно не из тех парней, которые когда-либо казались заинтересованными в том, чтобы переспать со мной. Ты можешь просто дать мне обещание, что это не шутка?

— Что? Почему ты вообще думаешь, что я шучу или не могу пригласить тебя на свидание?

Она пожала плечами, и все ее жесткие углы, казалось, растаяли. На несколько секунд мне показалось, что я вижу, что она так хорошо скрывает за сарказмом и мрачным юмором. Она отталкивала людей не потому, что была злой или жестокой, она отталкивала их, потому что боялась боли, показать им настоящую Лилит и быть осмеянной или отвергнутой.

— Наверное, опыт научил меня быть скептиком, когда люди милые?

Я хотел спросить ее, что случилось, но мне показалось, что сейчас не самое подходящее время. Ей не нужно прямо сейчас выкапывать своих старых призраков, ей просто нужно почувствовать себя в безопасности. Ей нужно, чтобы я убедил ее, что она может чувствовать себя в безопасности, когда она со мной… что я никогда не буду принимать какую-либо часть ее как должное.

Я накрыл ее руку своей под столом и сжал ее, встретившись с ней взглядом.

— Как насчет этого? Я дам тебе ключ от своей квартиры. Если я когда-нибудь дам тебе повод думать, что я пытался как-то обмануть тебя, ты можешь прийти ко мне ночью и сделать всю эту колющую штуку, которая тебе так нравится.

Она сдержала кривую улыбку.

— Я на самом деле не люблю колоть вещи. Я просто люблю об этом говорить, потому что это пугает людей.

— Ну, это работает, — рассмеялся я. — Но я серьезно. Я никогда не буду пытаться обмануть тебя. Я пригласил тебя на свидание, потому что почувствовал связь. Я хотел познакомиться с тобой поближе, потому что считаю тебя интересной. И я хотел переспать с тобой, потому что, ну, посмотри на себя.

— Ты не должен был делать мне комплименты. Теперь я чувствую, что напрашивалась на них.

— Ты горишь.

— А? Это так крутые парни сейчас говорят «горячая»? Потому что это как-то неубедительно…

— Нет, — усмехнулся я. — Твоя еда.

Она убрала свою еду с гриля, которая начала подгорать.

— Твоя тоже выглядит не очень.

— Совершенно намеренно. Она просто хорошо поджарилась. Вся.

— Думаю, это больше похоже на обугливание.

Я отрезал кусок мяса и сунул его в рот. Я вгрызся в толстую горелую корку, и во рту у меня появился пепельный, горький привкус. Я почувствовал, как слезятся глаза, когда заставил себя сглотнуть.

— Нет. Совершенно восхитительно. — Я кашлянул в ладонь и пожал плечами. — Или нет.

Я знал, что это было удачное свидание, по крайней мере на каком-то уровне, потому что подгоревшая еда не испортила нам настроения. Мы ели, обходя скользкие темы, разговаривали и узнавали друг друга, и мне даже удалось выдавить из Лилит еще пару смешков, прежде чем счет был оплачен.