Отвоёванный шанс (СИ) - Пристрем Иван. Страница 52

Монийцы начали исследовать свой сектор. Сначала они полазили по пристройкам, но в них ничего интересного не было. Тогда Тромонт повёл свою группу непосредственно в башню.

— Когда войдём — не шуметь, общаться только жестами, — тихо сказал он. — Мне кажется, кто-то в этой башне есть.

Войдя в узкую дверь, они попали в низкий коридор. Справа от них находилась крутая каменная лестница, которая вела наверх, чуть дальше — вход в тёмную глухую комнату, а затем проход поворачивал налево и шёл внутри стены до самого конца.

Убедившись, что тут ничего интересного нет, они прокрались по лестнице на второй этаж. Его планировка оказалась почти такой же, как и первого, с той только разницей, что ведущая наверх лестница находилась в другом месте, а комната имела нишу с бойницей, которая смотрела наружу. Тут стоял едва уловимый, но навязчивый и странный запах, который не был похож ни на что из того, что им доводилось обонять до этого.

Третий этаж оказался намного интересней. В нём находились две боковые комнаты и одна центральная, в которой сохранились остатки механизмов, с помощью которых когда-то открывались и закрывались ворота. Странный аромат, который монийцы почуяли этажом ниже, тут усилился и стал гораздо острее.

Внезапно на четвёртом этаже послышалась какая-то возня. Исследователи замерли. Там явно кто-то или что-то было. И непонятное амбре явно шло сверху. Нет, не просто так Тромонта встревожило то окно…

Держа меч наготове и стараясь не производить ни малейшего шума, он стал осторожно подниматься. Когда его голова поравнялась с полом четвёртого этажа, он замер, потом приподнялся ещё чуть-чуть, осторожно выглянул — и резко пригнулся. Его оперение сжалось и плотно прилегло к телу от испуга.

Перегородок на четвёртом этаже не было, и весь он представлял собой большое прямоугольное помещение. Благодаря большой дыре в стене комната была хорошо освещена. А в противоположном углу, прикрыв своим телом плоский полутораметровый кокон золотистого цвета, неподвижно сидело нечто огромное, тёмно-серое, лохматое и многоногое.

По виду это нечто напоминало паука, только невероятно огромного. Длинные мощные ноги оно поджало под себя. Спереди у животного имелись клешни, пара конечностей с острыми зазубренными лезвиями на концах и ещё две пары коротких антенн. Над челюстями возвышался плоский лоб с огромными фасеточными глазами. Тромонт почти физически ощутил прикосновение этого липкого взгляда.

— Сваливаем отсюда, немедленно! — тихо прошептал он, округлив глаза. В подтверждение его слов сверху донёсся тихий, глухой рык, а потом — мягкая поступь гигантских ног, от которой с потолка посыпалась пыль. Монийцы спешно спустились вниз.

— Кто там? — спросил Маор, когда они вернулись на первый этаж.

— Принцесса с коконом, — сказал Тромонт.

Непонятно, почему ему в голову взбрело столь странное сравнение. Возможно потому, что в этом животном, несмотря на его ужасающую внешность, было что-то величественное и благородное. Но его товарищи явно не поняли, о чем он говорит. Пришлось объяснять.

— Жуть, — поёжилась Лайта. — Её нельзя тревожить ни в коем случае.

— Да. Разъярённая мать, защищающая своё потомство — это самое опасное существо в мире, независимо от размера.

— Особенно — такая мать…

Монийцы вышли наружу и, стараясь не шуметь, пошли вдоль стены на противоположную сторону площади.

— Пс! — окликнула их Мора, внезапно материализовавшись в одной из дверей. — Нашли что-то нехорошее?

— Мы принцессу с коконом нашли.

— Чего? — переспросила она, не поняв.

— Многоногую лохматую тварь размером в половину нашего челнока, — пояснил Тромонт. — Она там себе гнездо свила и на коконе сидит, охраняет.

— Лохматый-бородатый… И оно вас не тронуло? Надо остальным сообщить!

— А ваш отряд ничего не нашёл?

— Кучу хлама в одном из коридоров, — махнула Мора рукой. — И небольшую группу каких-то мелких зверей, похожих на длык, которые эту кучу защищали. Ну, мы не стали нарываться.

Через пять минут весь отряд был в сборе. Тромонт рассказал о том, что сидит в южной башне, и вынес на обсуждение вопрос: что в связи с этим делать?

— Надо уйти отсюда, пока не стемнело, и подальше! — сказал Врон. — Это сейчас она сидит смирно, а ночью может выйти на охоту, и тогда нам мало не покажется.

— Поддерживаю, — добавил Тауран.

— А я думаю, нам как раз стоит остаться и заночевать в этой башне, — предложил Маор.

Трурнийцы уставились на него, как на ненормального.

— Слушайте. Ни один более мелкий хищник, находясь в здравом уме, не рискнёт к ней приближаться. А сама она неотлучно охраняет кладку. Там будет безопаснее!

— А это похоже на хорошую мысль, — заметил Врон.

— Что-то меня коробит от такой идеи, — пробормотала Ора. — Спать с этой твариной над головой…

— Да всё равно она к нам не пролезет никаким образом, — успокоил её Тромонт. — А если что-то пойдёт не так, то можно будет по коридору в стене уйти в другую часть крепости.

Тем временем начало вечереть. Густой ночной сумрак выполз из нор и щелей и начал заполнять пространство под кронами деревьев. Откуда-то с востока подул лёгкий прохладный ветерок.

Трурнийцы расположились в башне на втором этаже. На третьем, конечно, места было гораздо больше, но он находился прямо под домом чудовищной мамаши с коконом, и туда они решили не лезть, чтобы не нервировать опасного соседа. Поговорив ещё немного и поужинав, они уселись вдоль стен и уснули.

Глава 38

Маору снился необычный сон. Он стоял в каком-то красивом помещении, а рядом с ним кто-то находился.

Он долго не мог понять, чьё присутствие он ощущает, но потом вспомнил. Мягкое ароматное оперение серо-жёлтого цвета, нежные серые глаза, упругий, тёплый нос, нежный запах…

У Маора защемило в груди, а сердце начало биться чаще. Он попытался подойти к ней, но она, не глядя на него, повернулась и двинулась в сторону. Маор последовал за ней. Они прошли несколько комнат, смутно ему знакомых, и вышли на красивый балкон, с которого открывался широкий вид на какой-то город.

Тут та, за которой он шёл, остановилась, обернулась, и вдруг оказалось, что это Мора. Она посмотрела на него пристально и нежно, а потом обняла и…

Маор резко проснулся. Этот странный сон вызвал в нём бурю чувств, в которых он не мог до конца разобраться. Тут была и скорбь по потерянной любимой, и ностальгия по прежним тёплым временам, и удивление, и… ещё что-то странное, до этого момента не испытанное. Этот ворох чувств согнал остатки ночной вялости, и спать больше не хотелось.

Сбоку от него кто-то тихо вздохнул и пошевелился. Внутри помещения стояла почти полная тьма. Из бойницы снаружи доносился многоголосый хор каких-то ночных животных. На четвёртом этаже послышалось какое-то тяжкое шевеление: самка неизвестного чудовища всё так же неотлучно сидела на своей кладке.

Сверху раздалось лёгкое жужжание и разлился слабый желтоватый свет. Он поднял голову и увидел небольшое светящееся насекомое, кружащееся под потолком: оно залетело в бойницу и никак не могло найти выход.

В тусклом свете живого огонька стало видно сбившихся в кучу товарищей и Мору, стоящую у бойницы. Она облокотилась на стену у оконного проёма и смотрела куда-то наружу.

Маор вздохнул, поднялся и на цыпочках подошёл к ней.

— Ты чего не спишь? — равнодушно произнесла она шёпотом, продолжая разглядывать что-то во тьме снаружи.

Там, в глубине леса, светились в темноте какие-то грибы, и таинственные светляки мельтешили в воздухе красными и жёлто-зелёными огнями. Откуда-то с неба шло еле заметное синеватое свечение: кажется, близился рассвет.

— Не спится, — ответил Маор. — мне такой странный сон приснился… Что видишь?

— Светляков вижу. А что за сон?

— Да так, просто…

Некоторое время они молча стояли рядом, глядя в лес. Маор так и не решился ничего рассказать. По крайней мере — не сейчас.