Отвоёванный шанс (СИ) - Пристрем Иван. Страница 70

Это междоусобное безумие длилось несколько столетий. Многие матери городов и осеменители полегли в битвах или были убиты в своих дворцах. А потом пришла неизвестная эпидемия, лишившая плодовитости всех оставшихся самцов…

В конце концов, шхрсумчхи поняли, что потеряли будущее, и начали мириться. Но было уже поздно что-то делать. Немногие оставшиеся осеменители больше не могли оплодотворять яйца, и теперь матки могли воспроизводить только бесполых особей.

Началась долгая, болезненная эпоха увядания. Последние матери городов жили очень долго, но и они в конце концов стали умирать, одна за другой.

Шхрсумчхи, обнаружившие трурнийцев, жили в одной из последних выживших колоний. И, похоже, она была единственной и последней на всей планете. Инсектоиды не хотели с этим мириться и постоянно организовывали экспедиции в различные части мира, но всё было тщетно. Вот уже сотню лет они не находили ничего, кроме длычьих варварских поселений и опустевших руин на дальних землях, свидетельствовавших о былом величии. От полного отчаяния их спасала только вера в посмертную жизнь и особое покровительство Великой Матери…

После обеда несколько трурнийцев во главе с Тромонтом пошли поискать какой-нибудь пищи. Одним только мясом жив не будешь, питание должно быть сбалансированным. А за одно и обследовать окрестности не мешало: вдруг найдётся что-то интересное.

В этом они не прогадали. Оказывается, тут в округе простирался целый город. Правда, он был настолько разрушен, что отличить развалины от валунов естественного происхождения порой было довольно трудно.

Съедобностей, свисающих с ветвей и сидящих на побегах, около этих руин оказалось не очень много. На сбор еды пришлось затратить много сил и времени. При этом иногда приходилось сильно рисковать: один раз Тауран чуть не сорвался, пытаясь обобрать крупную гроздь ягод, висевшую над каким-то провалом. В итоге ему это удалось, хотя и с трудом. С древесными личинками на этот раз тоже не очень повезло.

Назад они вернулись примерно через три часа. Собранной еды должно было хватить на пару приёмов пищи. Расположившись чуть в стороне от костра, они продолжили обсуждать возможные варианты развития событий в ближайшем будущем. Как оказалось, некоторые члены отряда питают немалые сомнения по поводу безопасности такой дружбы.

— Шхрсумчхи вообще что-нибудь говорили про то, зачем мы им понадобились? — спросил Дуб, когда представилась возможность. — Они нас явно не случайно встретили! А вы тут фантазируете про то, какие плюсы даст совместная жизнь с инсектоидами…

Этот логичный вопрос заставил остальных задуматься. Шхрсумчхи приняли их очень дружелюбно. Безусловно, встреча с неизвестной расой их заинтриговала, и с их стороны чувствовался большой интерес. Но этот дружелюбный интерес мог служить и прикрытием для каких-нибудь тёмных замыслов.

— Вдруг они хотят привести нас к себе домой, покормить, а потом принести нас в жертву какому-нибудь своему божеству? — неожиданно ляпнул Тилон.

— А пока об этом не говорят по той причине, что их слишком мало и в таком количестве они опасаются на нас нападать, — добавила Ора.

— В любом случае, отступать поздно. И, главное, некуда…

— В чём проблема просто взять и уйти ночью?

— Они не спят. В принципе не спят.

— И нас, вдобавок, очень легко вычислить по запаху, — пояснил Маор. — Обоняние у них, судя по размерам антенн, чрезвычайно сильно развито.

— Интересно, они могут общаться с помощью запахов?

— Не думаю, что с помощью феромонов можно сказать что-то сложное…

— Подать сигнал тревоги, или пометить дорожку для остальных — запросто.

— Если всё так, то… По запаху вычислят — и прощай, свобода. Мы с нашими ранеными далеко не ускачем.

— Зачем куда-то скакать? Успокойтесь. Со мной они говорили, как с равным. Никто не станет так беседовать с врагом или жертвой.

— Ну, не факт ещё.

Наступила тишина. Только и было слышно, как в лесу за пределами городка кипит жизнь, да шхрсумчхи, сидевшие неподалёку, что-то обсуждали. Тромонт невольно расслышал несколько фраз. Судя по услышанным отрывкам, они говорили про крылья у некоторых из трур-ни. Интересная тема для разговора: у них, наверное, крылатых форм вообще не бывает.

— У меня в животе какое-то неприятное ощущение, — вдруг сказал Маор.

— Ну вот, начинается…

— Да ничего нового, — Тауран скептически махнул головой. — У меня дня три уже неприятные ощущения… Пища нам, похоже, не совсем подходит.

— Да ладно. Нам сильно повезло, что мы оказались на планете со схожей биосферой. Вот что бы мы делали на планете с фосфорно-кремниевой формой жизни, например?

— Бог знает…

— Вообще, эта мясная пища у меня тоже подозрения вызывает, — заметил Тромонт. — На вкус хорошая, но какая-то тяжёлая.

— Тут вся пища «какая-то». Непонятно, сколько в ней жизненно важных веществ и насколько это съедобно.

— Но живём же!

— Вроде бы…

Инсектоиды натащили дров и разожгли костёр поярче. Когда часть дров прогорела, они отгребли угли в сторону и принялись печь на них новую порцию еды. Запах жарящегося мяса разнёсся по дворцу, дразня всякую мелкую летающую живность.

Трурнийцы тоже присели рядом и стали подпекать на углях собранные плоды. Их продукты пахли не так красиво, как запеченная на костре плоть. Но это была проверенная временем пища, которой они питались уже недели две. А вот шхрсумчхам такая еда явно казалась не очень съедобной. Когда Тромонт попробовал их угостить, те вежливо отказались, пояснив, что для них эти плоды смертельно ядовиты.

Хотя у путешественников было достаточно своей пищи, некоторые не устояли и ещё поели мяса, которым инсектоиды их охотно угощали. Уж очень оно было аппетитное и вкусное.

Покончив с едой, они ещё некоторое время беседовали. Сложнее всего было Тромонту — ему приходилось общаться на два фронта, да ещё и работать переводчиком.

Предположение о том, что шхрсумчхи активно пользуются феромонной речью, подтвердились. Говорить запахами в полном смысле этого слова они не умели, а вот феромонные метки использовали очень активно и даже размечали ими дорогу. Правда, тут тоже были свои ограничения: такие метки постепенно портились и смывались, так что их приходилось периодически обновлять.

Прояснилась и история приключений, пережитых инсектоидами. Их королева каким-то образом почувствовала, что на планету прибыли инородные гости, и выслала к месту их приземления сборный отряд из своих лучших бойцов, чтобы они выследили чужаков и выяснили, с какой целью они сюда прибыли. Изначально шхрсумчхи передвигались на своих ездовых животных, но после того, как одного из зверей уволок большой и страшный хищник вместе со всадником, приняли решение двигаться пешком.

Дойти до нужного места они не успели: началось сильнейшее извержение вулкана, и стало понятно, что туда идти уже бессмысленно. Некоторые начали поговаривать, что извержение и было вызвано пришельцами, но это пока что носило характер безосновательных домыслов.

Их группа, ожидая окончания пеплопада, остановилась на одной из пограничных баз. Хугхщкхын разослал на все ключевые перекрёстки своих наблюдателей, полагая, что в случае отступления по направлению к лесу пришельцы рано или поздно наткнутся на одну из дорог и пойдут по ней.

Так оно и получилось: через трое суток один из шпионов засёк неизвестную форму разумной жизни. Но одновременно с этим другой наблюдатель доложил о крупном отряде длык, который двигался вглубь леса схожим маршрутом.

За обеими группами была установлена тщательная слежка. Несколько дней они шли параллельно, но затем дикари внезапно изменили маршрут и двинулись наперерез пришельцам. Столкновения удалось избежать только благодаря тому, что трурнийцы на двое суток завязли в большой цитадели.

Зачем дикари полезли так глубоко в лес и откуда они тут вообще взялись — было большой загадкой: обычно длыки старались избегать джунглей. Но времени на выяснение этого больше не оставалось. Пришельцы оказались гораздо слабее, чем предполагалось ранее. Вдобавок, во время ночёвки на древнем перевалочном пункте с ними произошло несчастье, которое сильно ослабило их отряд. Теперь Хугщкхын всерьёз опасался, что длыки при встрече могут их просто вырезать. Поэтому они приняли решение устроить дикарям засаду в заброшенной цитадели.