Милая Лиза (СИ) - Осадчая Виктория. Страница 10

Сбежал он сразу, как только в моих руках появилось кружевное кукольное платьице с расклешенной юбкой чуть выше колена, с неглубоким декольте, которое оставляет место для фантазии и открытой спиной, где у поясницы притаился кружевной бант. С кросами его, конечно, не оденешь, но балетки вполне дополнят образ, когда каблук противопоказан.

— У меня встреча с мэром, — бросил на ходу. — И я уже опаздываю.

— Надо же, какие деловые люди. Вечером тоже встреча?

— Ага, у нас мальчишник.

— Ну, тогда удачно погулять! — улыбнулась я, махая ему рукой, пока он спускался на эскалаторе вниз. Я ему, определённо, нравлюсь!

Или мне это кажется?

Если она и добивалась того, чтобы он мог влюбиться, то скорее всего, ей это удалось. Не привык Иван Князев проявлять своих чувств, хотя и чёрствым человеком не слыл. «Мужчина должен быть тверд» — говорил отец всегда…с самого детства. Поэтому плакал он в последний раз в четырёхлетнем возрасте, когда во дворе другой мальчик немного постарше саданул его камнем по голове за то, что маленький Ванечка заступился за котенка, которого тот собирался прибить этим самым камешком. Ну, любовь к животным, да и вообще, ко всему живому ему передалась от бабушки. Это для отца чувство жалости считалось слабостью, поэтому Ванечка уже в двенадцать лет взял в руки ружье и отправился с тем на охоту в тайгу на целую неделю. И только тогда детский мозг понял, что жалость к братьям нашим меньшим — это хорошо, а вот людей жалеть не стоит. Они жестоки по своей натуре. Поэтому в сознательном переходном возрасте в парне зрел настоящий бунтовщик. Дурь в голове быстро сменилась осознанием, что ему нужна стабильная работа, ему нужна надёжная партнёрша рядом. Вот и пошел на поводу у этого стереотипа. Девочку выбрал, завоевать ему ее не составило особого труда. Выбрал профессию, получил образование, пошел работать в фирму друга семьи.

Все как нельзя лучше, если бы внезапная встреча с Лизой Богатыревой не начала перекраивать его устоявшиеся взгляды. Если бы он не думал о ней ежедневно, ежеминутно, даже ежесекундно.

Даже сидя в кабинете мэра, обговаривая требования, которые будут предъявляться к участникам тендера на строительство нового оздоровительного комплекса, естественно, он думал о ней. Там была буря эмоций. Пальцы до сих пор ощущали ее горячую кожу и от этого приятно покалывали. Она, как тот наркотик, который доставлял кайф, когда был рядом, а теперь начиналась ломка. Нет, набрал Кире, как только вышел из здания мэрии. Не помогало.

День четвертый

Если бы я знала, что сейчас глубокая ночь, я бы наверное сразу ее послала. Но звонок мобильного, который меня разбудил в час после полуночи, выдернув из теплого сна, не дал возможности посмотреть время.

— Лиза, ты должна мне помочь, — голос был ну совсем мне не знаком, как и номер звонившей. То, что это девушка опять же было понятно.

— С хера ли? — выдает мой непроснувшийся мозг.

— Они там стриптизерш вызвали. Это конец всему.

— Боже, Даша, это ты? — выдохнула я тяжело.

— Ну, а кто ещё? Лиза, помоги, пожалуйста, — слышно было, что она плачет. Ну, здорово! — Съезди в клуб.

— Даш, ты вообще того? Я вообще-то сплю. Езжай сама и вылавливай своего Барышникова.

— Я заплаканная, а ещё на меня напал жор. А если я его увижу с кем-нибудь, то точно рожу раньше времени.

— Ну, пиздос. Ты давишь на меня, а я ведусь, как дура, — уже и джинсы начала натягивать. — Я без тебя не поеду. Так что мой свое лицо, накладывая грим и поедем.

— Правда? Лиза, спасибо тебе! Огромное спасибо! Я, кстати, сейчас у Олега.

— Вот и прелесть! Такси вызови.

Мне понадобилось пятнадцать минут, чтобы собраться. Конечно, когда я взглянула на часы, мне стало плохо. Ну куда я прусь? Я уже два года в клубах не была. А если эта ненормальная потеряет ребенка? Я этого не прощу себе никогда, наверно. Хотя, какая мне должна быть разница? Ладно, всё равно проснулась. Нужно преодолевать следующий этап своих социопатических пристрастий.

Подъезжая к клубу, меня накрывала паника. Я не знаю от чего, но идти туда мне точно не хотелось. Все же ностальгия по прошлой жизни превратилась в какую-то фобию.

Пускать двух растрёпанных девиц, одна из которых с опухшим от слез лицом, другая с заспанной рожей, естественно, никто не хотел. Даша, наверное, минут двадцать разговаривала с охранником, прежде, чем нам дали добро. Лучше бы послали куда подальше, да я могла спокойно ехать досыпать. На часах уже почти два ночи, клуб забит, громкая музыка разрывает перепонки, а я глубоко дышу, чтобы не упасть в обморок от …да, блин! Сама не знаю от чего!

Я шла за Дашей, а она, кажется, не была из рода Сусаниных, потому что пробившись через ликующую под звуки ритмичной музыки толпу, мы достигли нужной цели, найдя всю веселую компанию за одним из столиков на балконе. Только вот Олеженьки на месте не оказалось.

— Где этот козел? — в столешницу вонзилась вилка, которая была выхваченные из рук Паши. Ещё один парень из компании побледнел, так как столовый прибор примостился прямо у его ладони.

— В туалете, — отозвался Ваня.

— Трахает кого-то, поэтому пошел один?

— Даш, мы парами «пудрить носики» не ходим, — вся честная компашка была уже изрядно «уставшей», видимо, станцевавшей ни один танец и испившей ни один бутыль горячительного напитка, но вот Князев держался молодцом.

— Проводи меня, — ткнула она пальцем в Пашу, который на еле держащих его ногах поплелся в сторону уборных.

— А что так скромненько? Где проститутки, стриптизерши, танцы на барной стойке? — поинтересовалась я.

— Так время уже позднее, они по домам. А ты чего с ней?

— Ну, не пускать же ее ночью одну хрен знает куда. А с женихом уже пусть сама разбирается, — я взяла у него из рук бокал и опрокинула в себя. Ну, а что, стресс же всё-таки какой сегодня испытала. Мне положено. — Ну, что, идём танцевать? — я скинула куртку и протянула ему руку. Молодой человек самодовольно хмыкнул, подымаясь с места.

Пока мы спускались, дрыгательно-нудящая композиция сменилась чем-то более легким. По залу полился приятный женский голос «You are in my head, I will not forget. Last kiss the last one, Last kiss, I won't forget you..»

Мы медленно начинаем двигаться, зажатые между толпой танцующих. Прижимаемся все ближе…ближе…мои руки ложатся на его плечи, дыхание начинает сбиваться, сердце колотится. Его же руки скользят по спине, пояснице, бёдрам. Глаза сквозь мерцающий свет жадно оглядывают моё лицо. Он потрясающе пахнет. Хочется прижаться ещё теснее, чтобы он не смел выпускать меня из объятий.

Я начинаю двигаться ещё мягче, утопая в эмоциях, которые сейчас накрывают с головой. При этом небольшое количество выпитого алкоголя уже разлилось по венам, заставляя меня быть ещё смелее. Поворачиваюсь спиной, начиная тереться о его горячее тело. Он тут же не упускает возможности, исследовать мой живот. Ладонь ложиться на горло, когда губы мягко касаются шеи. По спине пробегают толпы счастливых мурашек, спускаясь все ниже и ниже…

Горячие руки прижимают меня ещё теснее к мужскому телу, разворачивают достаточно резко. Одна из них ложится на затылок, пока губы жадно впиваются поцелуем в мои. Миг блаженства, затерявшийся в звуках незнакомой песни, посреди зала, где не существует уже ничего. Только он, только его объятья, принимающиеся более смело исследовать вверенное ему тело, поцелуй, на который я отвечаю со всей свойственной мне страстью, его дыхание, которое теряется где-то. Я тоже забываю как дышать, пока в животе бабочки начинают поножовщину до состояния тошноты. Не от него, от перевозбуждения. Лёгкая дрожь во всем теле, вырвавшийся едва уловимый стон, но он не остался незамеченным.

— Прости, увлеклась, — отвечаю на его довольную улыбку.

— Я не понял, кто кого соблазнить должен?!

— А самоуверенности, Иван, Вам не занимать. Пойду отыщут невесту, — от переизбытка эмоций бросает в жар. Пытаюсь уйти, но Князев и не думает меня отпускать — Что?