Редкостная Золушка (СИ) - Руж Роксэн. Страница 4

Я не знаю, щекотал ли Андрей свои нервы дома, меня это не волнует и по сей день. Но мне, например, очень этого хотелось.

Я не хотела быть побитой, даже в шутку, а вот пройтись стеком или флоггером по партнеру была не прочь.

Кстати, об оных.

Вернулась к раскладке игрушек, взяла стек. Прошлась им по руке, от сжатых в кулак пальцев, до бугристых мышцами плечей, рисуя на его руках узоры, видя, как тело Андрея расслабляется. И в тот момент, когда он меньше всего ждал, ударила. Нет, не сильно, пока просто примеряясь.

Вернулась к Андрею, встав прямо перед ним. Он не улыбался, сосредоточенно ловя на себе прикосновения стека. Провела мягким наконечником по его лицу, обвела губы, которые он приоткрыл, тяжело дыша. Спустилась ниже по шее на грудь. Обвела стеком напрягшиеся соски, и ударила по ним. Андрей вздрогнул и глубоко выдохнул.

Прошлась по кубикам живота, сменяя мягкие поглаживания ударами стека. И спустилась ниже. Нет, бить по члену я не стала, это же просто святотатство какое-то. Прошлась по нему мягким наконечником, слушая такие приятные моему уху хриплые вздохи.

Затем пришла очередь флоггера. Ну, тут, конечно, нужна практика и еще раз практика. Попробовала повторить красивый удар, который видела в небезызвестном фильме, и чуть не зарядила деревянным наконечником себе по глазу.

Хорошо, что нацепила на Андрея маску. Только насмешек мне его сейчас и не хватало. И так, уже не знаю, за что браться. Стек опробовала, флоггер, будем считать, что тоже. Из имеющихся реквизитов остался лишь ошейник.

Взяла кожаный ремешок с поводком. Подошла к Андрею и застегнула его на последнее отверстие. Да, на таких кабанчиков ошейник, видимо, нужно приобретать по спец заказу.

— Встань! — приказала я, уже вполне себе вжитая в роль. Как, кажется и Андрей. Встал в свой полный рост, возвышаясь надо мной большой глыбой.

Чуть не прыснула со смеху, представляя нас со стороны.

Я, доморощенная госпожа с присобаченным хвостом волос и он, большой взрослый дядя с шнурком на шее и лайковых трусах.

Вернулась на прежнее место, вставая на колени. Стянула с него черные трусы.

— Не двигаться и не кончать! — приказала я, беря в рот его член.

Несколько раз мне пришлось напомнить, о том, что двигаться запрещено, не позволяя Андрею толкаться бедрами вперед. Для лучшего усвоения приказа приложилась к голой ягодице ладонью.

Андрей вздрогнул, но смолчал и больше не двигался.

Это было приятно — осознание своей власти над ним. Ведь только я решаю, когда остановиться или продолжить.

Отстранилась и встала с колен. Обошла его сзади и расстегнула ремень. Отправила его к остальным реквизитам и легла на кровать, притягивая Андрея за поводок ближе к себе.

Он уперся руками с обеих сторон от меня и застыл.

— Хороший мальчик, — похвалила я его за то, что он ничего не предпринимал, ожидая моей команды.

Притянула его еще ближе, прижимаясь губами к напряженному рту.

Он ответил сразу же, глубоко и надрывно дыша.

— Сними маску! Да. Теперь сними с меня одежду. — Выгнулась дугой позволяя Андрею снять с меня ролевой костюм. — А теперь ты можешь воспользоваться своим членом, — сказала я ту фразу, с которой, в общем, и началось наше невинное развлечение.

В этот момент я не стала копаться в себе. Не стала думать над тем, почему мне понравилось бить стеком взрослого мужика. Почему, когда он вошел в меня, я, наматывая поводок на руку, приказывала ему быть грубее и жесче.

Сейчас я знала лишь одно — мне это очень понравилось.

Верю-не верю

Мы провели вместе остаток дня и всю ночь.

Я не стала расспрашивать, почему Андрей не торопится домой, а он не стал меня посвящать. Думаю, нас обоих это устраивало. В наших неправильных отношениях были только мы, без проблем, жен, детей и всего остального, сопутствующего семейную жизнь.

На следующее утро Андрей предложил мне съездить за город, отдохнуть, немного развеяться и уже со свежими силами войти в будущую неделю.

Конечно, я согласилась. Когда еще представится такая возможность. Тем более, на следующей неделе у меня запланированы важные встречи с крупными поставщиками товаров бьюти-индустрии, на которых я хотела обязательно присутствовать.

А на этой неделе у меня не было ничего срочного, кроме одного интервью. Ничего, его можно перенести.

***

— Опять тебя обрили? — спросил Саня, даже не стараясь скрыть сарказма в своих словах. Да, с того момента, как меня пригласили в основной штат в серьезный журнал, наша дружба трещала по всем франтам.

Кинул телефон на стол, закрыл глаза и откинулся на стул, стараясь глубоко дышать.

Я любил свою работу, не эту, на которой пришлось задержаться на несколько лет, стряпая каждый день статьи для желтой прессы, а ту, высокую журналистику, где важно было докопаться до самой сути. Конечно, заработок в желтой прессе отличный, но уважение к себе я тут подрастерял. Поэтому, когда был замечен высшим эшелоном журналистики, ухватился за представленную возможность развиваться, как серьезный публицист.

Но все уперлось в это сраное интервью, которое я не мог взять вот уже вторую неделю. Да и перекинуть на кого-то тоже не мог. Просто не нашлось желающих. Да, раз я ухожу, да еще и в журнал, куда все без исключения хотели попасть, то хвосты мои подбирать никто уже не хотел.

И было бы что-то важное, так это статейка о том, как одна баба, приехавшая из деревни, смогла подняться и развиться до уровня лучшего предпринимателя года.

Обычная сказка для диванных дамочек.

А меня там ждет газ, нефть, выборы…

— Перенесли на следующий понедельник, — ответил я, так и не открывая глаз. Не стал говорить, что та самая Стальцова Надежда Сергеевна даже ни разу не соизволила сама позвонить и извиниться. Каждый раз я общался с ее секретарем, от пустого голоса которой хотелось скрежетать зубами.

— Уважение, бро, нужно завоевывать!

— Саня, не подливай масла в огонь. Иди, там тебя ждет очередное висящее пузо какой-нибудь поп-звезды.

— Ага, понял, сваливаю. Но ты подумай об уважении. Это так, совет на будущее. А то, в том журнале тебя за яйца сразу же возьмут, а потом еще и поимеют.

Смотрел на удаляющуюся спину Сани, понимая, что он в чем-то прав. Нельзя допускать к себе такого отношения.

Если в понедельник мне опять дадут от ворот поворот, я поступлюсь своими принципами и настрочу такую статейку, чтобы в следующий раз Стальцова Надежда Сергеевна понимала, с кем не стоит так себя вести.

***

Я вернулась в сумасшедший ритм города отдохнувшая и полная сил. Заехала домой, чтобы переодеться в свежий деловой костюм. Подправила прическу, макияж и направилась в офис.

— Ваш кофе, — в кабинет вошла помощница, окутанная ароматом бодрящего напитка.

— Спасибо, Танюша. Ты даже не представляешь, как я соскучилась по твоему кофе. — Сделала глоток и зажмурилась от удовольствия. — Так, что у нас там накопилось за эти дни?

— Надежда Сергеевна, я перенесла вашу встречу с журналистом на сегодняшний день.

— Может быть, опять перенесем, а?

— Я думаю, что не стоит, Надежда Сергеевна. Он названивает с самого утра и, как мне кажется, теряет терпение.

— И кто это у нас такой нетерпеливый, а?

— Павел Кашин.

— Кашин — отличная фамилия для журналиста.

— Да, я почитала его статьи. Отлично пишет, но вот только не боится высказываться достаточно остро.

— Ну а обо мне то что высказывать такого острого. Я же белая и пушистая. Ладно, давай сделаем так, назначь встречу на обеденный перерыв в ресторанчике на противоположной стороне. Я сразу двух зайцев убью. И пообедаю и Кашин этот от меня отстанет, наконец.