Шумел Камыш (СИ) - Лучезар Ольга. Страница 24

Сейчас я очень хотела забыться...

Отчётливо ощутив паническую дрожь в теле, я подкинула поленьев в печку и, шагнув к стене, сдёрнула пару чёрных боксёрских перчаток. Затем скинула куртку, обулась и в одном свитере выскочила на улицу.

Остановилась ровно напротив вкопанного в землю толстого деревянного столба. Не знаю, возможно, предыдущие хозяева установили его для каких-то других целей…

С остервенением натянула перчатки. Выдох, и я резко выбросила правый кулак, целясь в брус.

Поморщилась от подступивших слёз.

«Давай, Кари! Давай!»

Снова прямой правый. Ещё.

Нет нужды…

После левый… Удар. Удар.

Нет страха…

Дальше колотила безостановочно. Глотая ледяной воздух, не чувствуя мороза. Не оберегая глаза от вихря колких снежинок, летящих в лицо и неприятно царапающих чувствительную кожу.

Да, бестолково. Да, неумело… Но настойчиво. Пока не заболели руки, а по спине не заструился пот, выгоняя из меня все обиды и страх последних часов. Смывая нервное напряжение, потерянность… Да много чего.

Тяжело выдыхая клубы пара, я обняла столб и упёрлась в него горячим лбом. Кровь бешено пульсировала в висках, а я радовалась возможности вновь почувствовать уверенность в себе. В своих силах. И вернуть внезапно потерянный контроль над собственной жизнью.

Через несколько минут оказавшись в доме, повесила перчатки на гвоздь и, подбросив в печку новую порцию дров, созвонилась по видеосвязи с сыновьями.

Во время разговора запоздало сообразив, что вокруг меня незнакомая обстановка и у мальчишек, или у мамы может возникнуть вопрос – где я нахожусь, незаметно сдвинулась в сторону пустой стены, тем самым меняя задний фон.

Весело переговариваясь, мы проболтали около получаса и затем отключились.

Повертев в руках телефон, я чуть подумала и вовсе его выключила. Направилась к пакету с продуктами. Стоило мне на него взглянуть, как в животе громко заурчало. И это неудивительно: как-никак вечерело, а я после побега так ничего и не поела.

Приготовив на скорую руку чай с бутербродами, утолила голод и переоделась в тёплую пижаму, не забывая при этом на автомате подбрасывать по одному полену в топку. Пришла в себя, когда стало жарко – всё-таки переборщила.

Не зная чем себя занять, немного прибралась в доме, а после, прихватив со стеллажа один из любовных романов, заинтересовавших меня обложкой, прилегла на диван – то, что нужно, чтобы расслабиться и отрешиться от окружающего мира… забывая обо всём. О его глазах цвета стали… О прикосновениях… обжигающих, словно летний зной.

Забывая, как он закрывал мне уши при первой встрече, крепко-крепко прижимая к себе... Поил сладкой настойкой… Как спас мне жизнь на той свадьбе. А после шумел… Как может шуметь только Камыш… Как нёс на руках в клубе… берёг мою лодыжку… И его «Каррра…»…

«…не хочу трахаться. Я хочу трахать»

– Какая же я дура! – с силой захлопнув книгу, отбросила её в сторону, сдула с лица прядь волос и подскочила с дивана.

Рассерженная подлетела к окну, открыла одну створку на проветривание, пальцы намертво впились в подоконник. Я стиснула губы и шумно задышала.

Вдох-выдох.

Осознание собственной ненужности… незначимости… убивало меня.

Наверное, впервые я так и не смогла ощутить в этом доме привычного спокойствия.

Развернувшись к столу, сдёрнула со стопки постельного белья яркий пододеяльник и опять легла, сворачиваясь калачиком и кутаясь в хлопковую ткань. Прикрыла глаза.

Хватит. Мне никто не нужен. Только мои дети. Только жизнь для них и ради них.

Разорвать эту болезненную связь… Сейчас. И больше никогда не видеть друг друга. Это единственный выход. Пока не поздно. Пока не глубоко. Пока нет нужды…

Ведь нет?..

Погружённая в свои мысли я не заметила, как уснула.

А ранним утром проснулась от глухих ударов топора, что доносились сквозь шум ветра за окном.

Глава 16

Я приподнялась на локтях, окончательно освобождаясь ото сна. Потом резко села в кровати и прислушалась в попытке уловить, откуда исходят звуки: с моего двора, или же с соседского…

Моргнула и, порывисто откинув пододеяльник, как есть – в пижаме и босиком – ринулась на терраску. Подбежала к окну и, отдёрнув кружевной тюль, выглянула наружу, выискивая глазами источник шума.

Полковник… В одном свитере цвета слоновой кости с высоким воротником и джинсах капучино…

Потянувшись за поленом, он установил его на колоду и затем, расставив ноги пошире, коротко замахнулся здоровенным колуном. Гулкое эхо удара разнеслось по округе.

Мужчина отбросил дрова в сторону и, словно почувствовав, что за ним наблюдают, вдруг повернул ко мне голову. Быстро задёрнув тюль обратно, тем самым прячась от его стальных глаз, я шагнула к входной двери и дважды щёлкнула замком. Громко. Чтобы полковник точно услышал. После чего на негнущихся ногах вернулась в успевшую остыть за ночь комнату.

Не то от холода, не то от мгновенно охватившего волнения меня стал бить озноб. Поёжившись, устремилась к печке.

До утра заслонка и поддувало оставались открытыми, поэтому я сразу приступила к растопке. Подрагивающими руками смяла старую газету, опустилась на корточки и уложила её в топку. Поверх набросала щепки и, чиркнув спичкой, дождалась, когда взметнутся слабые язычки пламени… А уже в следующий момент боковым зрением заметила полковника, застывшего в дверном проёме с огромной охапкой дров в руках.

– Проходите, – внезапно севшим голосом прохрипела я, продолжая всё так же наблюдать за огнём.

Правда, я поддерживала лишь видимость, что слежу за процессом, а у самой тем временем внутри всё вибрировало от напряжения. Казалось, от малейшего движения нервы того и гляди лопнут, как натянутая тетива при перегрузке.

Я осторожно стащила с просушенной горки дров два полена и закинула их в очаг. А мужчина, прошагав мимо и обдав меня волной морозной свежести, остановился возле печки, сгружая свою ношу на пол.

Вздрогнув от грохота, подскочила и через долю секунды уже очутилась у окна. Шторы заколыхались от ветра и я, рывком повернув ручку створки, изо всех сил её захлопнула.

– Это… это хорошо, что вы приехали, – с этими словами я повернулась к Вячеславу Алексеевичу и остервенело потёрла заспанные глаза, мои бёдра упёрлись в подоконник. Тут же представив, как выгляжу после сна, постаралась пригладить взъерошенные волосы, смотря при этом куда угодно, только не на полковника. Пусть он и держался от меня на расстоянии, но я всё равно остро чувствовала его невидимое давление и внутреннюю силу. – Я… – усилием воли протолкнула образовавшийся в горле ком. – Я хотела сказать, что нам…

– Каррра… – разочарованно протянул полковник. – Подожди. Скажешь. Не руби с плеча. Это всегда успеется. Сначала послушай.

Под тяжёлыми шагами заскрипели половицы, и я инстинктивно вжалась в подоконник, испуганно поднимая глаза на мужчину, в один миг оказавшегося в полуметре от меня.

Странно, но сейчас я не разглядела в его взгляде холода, или равнодушия. Нисколечко. Спокойствие, непреклонная решимость, и мне показалось, что там притаилось что-то ещё... Беспокойство?..

Всё время, пока мы молча смотрели друг на друга, моё сердце ухало, как филин в глухой ночи.

Помимо запаха дров, горевших в печке, в это мгновение я с лёгкостью могла различить мужской запах. Терпкий и одновременно свежий…

Моргнула, и Вячеслав Алексеевич опустил глаза на мои голые ступни, мужские брови тотчас сошлись на переносице. Завидев это, поджала пальчики и уже хотела кинуться надевать тапки, как в последний момент передумала.

«Кари, не вздумай!» – осадила себя.

Подумалось, что он непременно зашумит, приказывая обуться, но полковник опять меня удивил, просто промолчав. И тогда я тоже решила не перечить и не распалять мужчину, пусть выговорится, раз так хочется. Потому без лишних слов кивнула, соглашаясь его послушать.

– Конфликт, Кара, – начал он, засовывая руки в карманы и смещаясь влево. Я проследовала за ним взглядом, – позволяет быстрее понять суть происходящего, – плечом прислоняясь рядом к стене. Ненадолго замолчав, полковник внимательно всмотрелся в мои глаза: – Если бы нас не прервали, я бы выжал из тебя всё. – Меня заколотило от такого заявления. Я не выдержала и крепко обхватила себя руками, защищаясь от его жестоких слов и морально готовясь к ещё более пугающим откровениям. – Вытянул всё до последнего факта. До мизерной мелочи. Что каждый раз. Рядом со мной. Заставляют твоё тело трястись от страха. Каррра... посмотри на меня, – жёстко попросил он, и я беспрекословно подчинилась. – Я люблю тебя.