Императорские изгнанники (ЛП) - Скэрроу Саймон. Страница 17

- Я уверен, что смогу приспособиться, но опять же, мне не дадут шанса узнать это, не так ли?

- Нет. Боюсь, что нет. Тебе нужно подготовиться. Надеюсь, ты еще не распаковал свой багаж, а то я мог бы избавить тебя от этих неприятных хлопот. - Сенека улыбнулся его замечанию. - Я отпущу тебя сейчас. У тебя будет несколько дней, прежде чем Клавдия Актэ будет готова к путешествию. Я сообщу тебе о дате отъезда, как только смогу.

- Вы слишком добры, - кисло ответил Катон.

Сенека глубоко вздохнул. - Ты не дурак. Ты понимаешь течение жизни при императорском дворе. Когда человек достигает определенного ранга или положения в жизни, он попадает в поле зрения императора. Нерон может по прихоти сделать или сломать наши судьбы. Мудрый человек делает все , что в его силах, чтобы максимально использовать возможности и избежать подводных камней. Сегодняшний день вполне мог бы стать для тебя последним. Но ты жив, сохранил свой дом и богатство. Более того, у тебя еще есть шанс сделать себе имя на Сардинии. Выполни свою задачу хорошо, и однажды ты будешь вспоминать об этом дне как о незначительной неудаче.

Катон обдумал то, что ему рассказали о Сардинии, ее внутренних конфликтах и чуме, распространявшейся по острову. Оставалось дело за малым – сопроводить любовницу императора на ее виллу и проследить, чтобы она там и оставалась. Он прочистил горло. - Я согласен, но при одном условии.

Сенека слабо улыбнулся. - И что бы это могло быть?

- Я могу взять с собой свою когорту.

- Это больше не твоя когорта.

- Восстановите меня.

Сенека покачал головой. - Об этом не может быть и речи.

- Тогда позвольте мне хотя бы попросить добровольцев.

- Нет. Я знаю, каковы, солдаты, с этим вашим простоватым кодексом верности. Если ты спросишь добровольцев, смею надеяться, вся когорта выйдет вперед. Можешь себе представить, как Бурр и Нерон воспримут этот жест. Можешь забыть об этом.

- Пусть у меня будет десять человек, - возразил Катон. - Если ты хочешь, чтобы моя миссия была успешной, у меня должны быть хорошие люди, на которых я могу положиться.

Сенека задумался. - Пять человек. Не больше пяти.

Катон почувствовал небольшое облегчение от этой уступки, но все еще оставался большой вопрос без ответа, который тяготил его.

- А что будет со мной, если я потерплю неудачу?

Сенека холодно посмотрел на него.

- Ты не потерпишь неудачу.

*************

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

- Сардиния? - Аполлоний урвал яблоко из вазы с фруктами в центре стола и откусил, хрустя аппетитной белой мякотью. - Никогда не был там. Должно быть интересно. Жаль, что ты это упустишь, Макрон.

Центурион не ответил, но перевел взгляд на свою жену, которая играла с Луцием у пруда посреди перистиля дома Катона. Теплое утро сменилось душным днем, и на улицах было тихо, когда Катон вернулся домой из имперского дворца. Он приказал Кротону поставить навес в саду, чтобы он мог посидеть в тени, отдавшись легкому бризу, проносящимся над городом. Трое мужчин лежали на кушетках вокруг стола, где стояла амфора с разбавленным вином, принесенная из подвала. Пока Макрон наполнял серебряные кубки, мысли Катона были сосредоточены на задаче, которую Сенека заставил его принять, и он не мог наслаждаться комфортом и покоем своего окружения.

Макрон закашлялся и понизил голос, чтобы Петронелла его не услышала.

- Если тебе нужно, чтобы я оставался в военном облачении еще немного, достаточно одного слова, парень.

Катон посмотрел на своего друга и почувствовал прилив горько-сладкой привязанности к нему. По правде говоря, он не хотел ничего больше, чем, чтобы Макрон продолжал служить вместе с ним. Но воспользоваться предложением друга было бы проявлением бессовестного эгоизма. Петронелла никогда не простит никому из них, если Макрон отправится на Сардинию. И, не дай бог, если с ним там что-нибудь случится, Катон также никогда этого себе не простил бы.

- Я не могу попросить тебя об этом. Я не буду. Но я благодарю тебя за предложение, мой друг, от всей души. Ты достаточно долго служил Риму. Ты проливал кровь за Империю и был верен своим товарищам и мне. Пришло время тебе отложить меч и насладиться жизнью с Петронеллой.

- Она поймет, - возразил Макрон. - Она знает, что это значит для меня.

Аполлоний засмеялся и покачал головой. - Боюсь, ты понятия не имеешь, как устроен женский ум.

Макрон нахмурился. - Я знаю свою жену.

- Может быть, но если ты решишь отплыть на Сардинию, ты не окажешь ни малейшего уважения ей. Женщины, конечно, хотят любви, но еще больше они хотят уважения. Если ты бросишь ее и отправишься в поход, ты навлечешь на себя такой гнев, о котором гарпии могли только мечтать.

- А ты у нас, значит, эксперт по женщинам? - усмехнулся Макрон.

- Я знаток человеческой природы, - улыбнулся Аполлоний. - В противном случае я бы не выжил так долго, занимаясь тем, чем я занимаюсь.

- Я приму совет шпиона, когда сам этого захочу, но не раньше.

Брови Аполлония ненадолго приподнялись. - То-есть не раньше своих похорон, дружище.

- Довольно, вы двое, - твердо прервал Катон. - Макрон, наслаждайся своей отставкой. Ты заработал это уже тысячу раз.

- Но...

- Дело решенное. Я не возьму тебя с собой.

Макрон невольно начал было с удивления, замер на мгновение, а затем расслабился с преданным выражением лица. Он горько сглотнул. - Как пожелаешь, господин.

Наступила неловкая тишина, прежде чем Аполлоний свесил ноги через край ложи и протянул руки.

- Невыносимая жара. Собираюсь искупаться в терме. Кто-нибудь хочет присоединиться ко мне? Нет? Хорошо, тогда значит в одиночестве.

Он быстро ушел, наклонившись по пути к пруду, чтобы оплескать Луция и Петронеллу, когда он проходил мимо. Луций удивленно рассмеялся, а Петронелла нахмурилась действиям агенту. Аполлоний ускорил шаг и скрылся из виду между живой изгородью по обе стороны от тропы, ведущей к основанию сада.

- Ты берешь его с собой, - заключил Макрон.

- Он хорош в бою, и он так же искусен в умении как вонзить кинжал в спину, так и как воткнуть меч кому-либо в грудь. У меня такое чувство, что такой талант пригодится мне на Сардинии.

- Если это не будет твоя спина, конечно.

- С чего бы ей быть моей? У Аполлония нет причин предавать меня.

- Очень сложно их представить. Как ты думаешь, почему он увязался за тобой? Раньше он был прихвостнем Корбулона. Не стоит ему доверять. Насколько ты знаешь, он мог получать жалованье у кого-то другого. Того, кто хочет тебя уничтожить.

- И кто же это может быть? - устало спросил Катон. - Большинство наших врагов мертвы, такие как Нарцисс, или были отстранены от влиятельных постов, как Паллас.

- А что насчет Вителлия?

Катон вспомнил коварного аристократа, с которым они скрестили гладии много лет назад.

- Всегда есть этот вариант с Вителлием, - признал он. - Но пока он замолчал.

- Без сомнения, выжидает. Но мы оба знаем такой типаж. Он никогда не забудет и не простит.

- А если он придет в поисках неприятностей, он найдет меня готовым, с мечом в руке, - вызывающе ответил Катон.

- Это не принесет тебе особой пользы, если нож Аполлония окажется между твоими лопатками, мой мальчик, - сказал Макрон, покорно пожав плечами. - Послушай, я вижу, что я не могу остановить тебя. Но будь осторожен. Следи за ним все время. И если у тебя есть какие-то сомнения насчет него, быстро ударь его лезвием. Вот что я сделал бы.

- Спасибо за совет. - Катон невольно улыбнулся отеческой тревоге своего друга. - Я буду внимательно следить за ним. Я обещаю.

Он потянулся к кувшину и наполнил их кубки, прежде чем откинуться на спинку кушетки, чтобы посмотреть, как Луций и Петронелла сбросили сандалии и теперь брызгали ногами, выплескивая струи сверкающей воды на солнце, в то время как Кассий прыгал из стороны в сторону и лаял на них.