Метла и посох (СИ) - Никанорова Наталья. Страница 16

Писец кивнул. Вынул таблички, что-то пробормотал. И, Каш видел это ясно, некоторые из иероглифов стали ярче.

Писец обернулся, его череп сверкнул белозубой улыбкой.

— Как тебе нравится имя Кащей?

— Каш… Кащей, Кащей. А что, неплохо!

— Я буду Кощей. Знаешь, мне тоже хочется оставить при себе своё Ко, ты не против, брат?

— Мне нравится, — расхохотался Кащей. — А где мы будем жить?

— Очевидно, тут, — пожал плечами Кощей. — Нам нужен дом. Только я ничего не смыслю в архитектуре. В моих табличках записано, что я умер после строительства пирамиды от болезни, на пирамиде продолжал трудиться мой отец.

— Тебе повезло. — Я несколько старше и успел познакомиться с царским архитектором и жрецами, которые следили за строительством пирамиды. Они рассказали мне много полезного.

— Расскажешь потом, я запишу?

— Потом. Сейчас нам надо строить замок.

— Замок?

— Никак не меньше! — Я не знаю, куда нас забросило, но тут, чтобы нас уважали и боялись, нужно быть равными фараонам. Но хватит болтать, начинаем. Поделишься магией, если что?

Кощей кивнул и уставился на вершину. Глазницы вспыхнули синим. Кащей сжал костлявый кулак, его глазницы полыхали багровым. Над вершиной горы сгустился столб воздуха. Сквозь него угадывались расплывчатые очертания какого-то строения. Через некоторое время он пропал. На вершине горы стал отчётливо виден замок из чёрного камня с серебряными ступенями. От него веяло могильным холодом. Но братьев это не смутило. Они удовлетворённо переглянулись и вошли в замок.

Чародеи очутились в довольно людном месте. Около леса, словно грибы, выставленные на продажу, стояли деревеньки. Маленькие, они примыкали к большой, со многими улочками и переулками. В её центре возвышался расписной царский терем. Словно в насмешку, рядом с этими деревеньками стояли другие, опоясывавшие белокаменный кремль, в котором сидел другой царь. Дальше на многие километры распростёрлись заливные поля. Но и на них то там, то тут, стояли хутора. За рекой виднелся огромный каменный дворец с куполами, к нему примыкали низенькие кирпичные домики.

Просматривая эту картину с помощью волшебного зеркала, обнаруженного в замке, Кащей всё больше мрачнел. Кощей был занят тем, что рисовал карту нового мира на табличках.

— Жуткий мир, — наконец произнёс Кащей. — Никакого понятия о цивилизации. Они вообще слышали о том, что между царствами должны быть границы?

— Насколько я заметил, — прокомментировал Кощей, — они запросто наносят визиты в соседние царства.

— Мне это не нравится. Я не хочу, чтобы эти царьки объединились против нас.

— Тем более, что в некоторых из них люди охотно пользуются волшебством, а в наиболее отдалённых в почтении наука.

— Как ты понял? — удивился Кащей.

— Большая часть домов, освещалась свечами и перьями жар-птиц. Но в некоторых я заметил плошки с маслом, накрытые стеклянным колпаком. Кроме телег на улицах, в некоторых деревенских дворах, стояли сани, большие и маленькие. Сам понимаешь, если объединить их знания…

— Этого не будет. Помоги мне.

Глазницы Кащея заполыхали багровым, а в его руке появился меч, на конце которого горел чёрный огонёк.

Кощей положил руку брату на плечо, направляя и передавая энергию.

Облака за окнами замка как-то странно засветились, а потом с небес полился яркий свет. Это продолжалось несколько минут. Затем Кощей взглянул в зеркало. Теперь оно показывало только царства, в которых было волшебство. Остальные были отделены плотной пеленой.

— Всё, — выдохнул Кащей, — волшебная граница установлена.

Он опустил переставший светиться меч и тот куда-то исчез из его руки.

— Кстати, было бы неплохо, если бы все волшебные предметы или власть над всем волшебством и над людьми перешли к нам.

— Ты собираешься развязать войну?

— Всего лишь немного позабавиться, принцессы здесь прехорошенькие. Ты же мне поможешь?

Кощей опустил голову. Не так он представлял себе знакомство с новым царством. Он писец, хранитель традиций, много чем может помочь здешним людям. Но отделяться от брата, с которым его связала судьба в роли неугомонного фараона?..

— Помогу.

Глава 12. Отправление

Последний спиннер, отразившись в зеркале, упал на пол. Гэндальф и Кощей занимались исцелением психики домовых и студентов, впрочем, особенно навредить летающие мозголомы не успели.

Студентов переклинило на выполнении домашних заданий и самоподготовке, так что в некоторых аудиториях даже полы были исписаны историческими датами и физическими формулами. Ядвига Густавовна и Ульяна Фёдоровна сосредоточенно наводили порядок, придавая полам первозданную чистоту, обмениваясь улыбками.

— Может сказать мужчинам, чтобы не особенно старались? Такого всплеска усердия я давно не видела, — спросила Ульяна Фёдоровна.

— Усердие хорошо, — согласилась коллега, — при наличии фантазии. Заметила, среди выполненных работ нет ни одного сочинения или изобретения? Чтобы наши студенты не изобрели что-нибудь вроде голограммы Кощея или лукоморской русалки? Про мини-камеры, чтобы записывать всё происходящее вокруг при их демонстрации, я уже не говорю. Девочки со старших курсов обычно стараются привнести в свой быт нечто сказочное, вроде связанного крючком кошелька-самотряса или новых моделей скатертей-самобранок. Уж этому домовые обучают их быстро. И тебе ли знать, что первокурсники часто создают литературные шедевры в прямом смысле слова?

При упоминании голограмм Поскакушка фыркнула.

— Помнишь, голограмму Кощея в купальном халате, которая пыталась объясниться тебе в любви? — Так и не нашли того смельчака, который решился на эту проделку?

Ядвига Густавовна попыталась нахмуриться, но помимо воли её губы разъехались в улыбку.

— Ну почему? Создатель голограммы был не так уж силён, чтобы подчистить за собой магические следы. Жалко было выгонять такого талантливого студента, всё же выпускной курс.

— Да, Кощей тогда бушевал. Меньше чем исключение для шутника не планировалось, — припомнила Ульяна Фёдоровна.

— Но кажется, поиски тогда свернули по непонятным причинам. Значит, нашли? Яся, кто он?

— Да ты его знаешь, — пожала плечами Баба-Яга. Щелчком пальцев очистила пол в очередной аудитории и вернула на место перевёрнутый стол.

Огневицкая махнула платочком, притопнула и с потолка исчезли следы формул и копоти.

— Знаю?

— Уля, зачем тебе, дело-то прошлое?

— Ну… Интересно…

— В зеркало посмотри, — посоветовала коллега.

Они перешли к следующей аудитории и некоторое время работали молча, наводя порядок с помощью магических пассов.

— Давно ты знаешь? — наконец спросила Ульяна Фёдоровна.

— Да, почитай с самого начала, это ж я остаточные следы твоей магии убирала.

— А почему меня не выгнали?

— Да, потому, что у тебя защитник хороший. Пришёл к Кощею, взял всю вину на себя. Сказал, что, если выгонять из университета то только его, к тому же это не первая его шалость, дескать, заигрался. Ну, Кощей тоже не дурак. Понял, что парень кого-то прикрывает. И сам юноша не без таланта. Вот и взял его к себе помощником на факультет киномеханики и режиссуры, как только парень учёбу закончил.

— Гордюша? — удивилась Ульяна Фёдоровна.

Он же ни на кого из девчонок смотреть не хотел, вечно ходил мрачный как сыч. Да мы даже не встречались ни разу.

Ядвига Густавовна улыбнулась, хотела что-то сказать. Но тут часть стены студенческой комнаты превратилась в большой экран. Сначала изображение было нечётким, но потом стало резче, приблизилось. Преподавательницы отчётливо увидели небольшую поляну, отделённую от смешанного субтропического леса зарослями шиповника, можжевельника и дикой розы. В разных концах поляны стояли Рина и Софочка, сжимающие в кулаках амулеты, глаза девушек закрыты. От Софочкиного амулета тянется голубой луч и упирается в амулет Рины. Рина в свою очередь направила золотистый…дракону, стоящему на другом конце поляны. Ящер, склонив голову, направил ярко-красный луч, Софочке замкнув треугольник.