Танец с Тенью (СИ) - Кроноцкая Нани. Страница 41

22 мая, ночь, Санкт-Петербург.

Красив был котяра могучей, роденовской красотой. Понятно, почему особи женского пола кидаются на него, как на прожаренный стейк с голодухи. Аленка тоже должна была понимать, во что ввязалась, заполучив в мужья Макса.

Медленно одевшись, тигр потянулся за кофе. Поднял глаза на друга. Тоска…

— Так, дражайший. Времени для излияния душ у нас нет. А потому переходим к экспресс-версии диалога в режиме «допрос». Я задаю вопрос — ты кратко отвечаешь. Идет?

Тигр молча кивнул головой, отхлебывая кофе. Костюм, с таким трудом оторванный от души Лером, сел на идеальную фигуру тигра безупречно, и очень ему шел. Хотя такому экземпляру даже набедренная повязка бы очень шла.

— Ты серьезно там накосячил? В этой своей Исландии, Аленка имела повод для такой истерики?

— Нет. Это подстава чистой воды, причем отлично организованная. С видеозаписью. А я после корпоратива спал, как суслик. Проснулся голым, один. И ничего не помню. Вот вообще ничего. А я — ты знаешь, до белочек никогда не набираюсь. Да и не выпил практически ничего. Быстро ушел, чувствовал себя заболевающим.

— Ага. «Исландский грипп», модная такая болезнь нынче. Отлично. То есть паршиво, но решаемо. Аленка, естественно, в ярости? С того момента, как ее «просветили», вы хоть раз говорили?

Лер смотрел на часы. Времени на откровения оставалось все меньше. План действий у него уже был, осталось уговорить Макса. И поверить в свои силы. Впрочем, после недавнего подъема друга из комы Лер в своих силах уже практически не сомневался. Манипуляция во благо — это даже приятно.

— Я пытался. Ежедневно встречал ее, звонил, писал. Реакцию ее ты себе можешь представить. Больше всего бесило то, что она готова была верить кому угодно, только не мне. Я ни разу ее не обманывал и не подводил. Сам подставлялся, всем рисковал, но ее — ни разу. И как мне жить с этим теперь?

— Все потом. Все эти сопли — завтра. Сейчас не до них. Новые подружки вокруг нее не вились?

— Старые явились. Из этого ее треклятого «ковена». Незадолго до моей командировки нарисовалась эта омерзительная Маричка. «Мириться». Я потом ее видел рядом с Алисой, типа — от меня ее защищала.

Макс ощутимо зарычал, сжимая чашку. Гуло напрягся.

Две сестры Деус-Дивины. Арина и Алиса. Они были «близнецами-двойняшками». Совершенно непохожи, во многом даже противоположны. Сдержанная и осторожная Арина, построившая свою корпорацию с нуля, зарабатывая свое имя «горбом» и ставшая легендой артефакторики. И Алиса с ее очень бурной и темной молодостью, не сходившая со страниц желтой прессы в разделах «скандалы и сенсации». Имевшая темные дела с преступным «ковеном» — сектой темных ведьм. Не раз попадавшая и пропадавшая, лишь ценой неимоверных усилий и жертв со стороны своей знаменитой семьи дожившая до встречи с Максом. Если быть совсем точным — до встречи с Гуло, вытащившим ее тогда из смертельной переделки. Но это было лишь их с Алисой тайной. Не известной больше никому.

Встреча с Максом действительно изменила жизнь Алисы. Он пришел, увидел и перевернул. Вытащил, вразумил, встал стеной между прошлым и будущим.

Пазл этой странной истории с покушением складывался в неприглядную картинку. Медленно, но верно теперь все вставало на свои места: преступный ковен ведьм, до такой степени заинтересованный в Алисе, что рискнувший извести ее мужа. Игрища с покушениями в исполнении девочек-«камикадзе» (ковены издревле любили такие приемы), даже попытка вытащить Лера из Норы на встречу — все отлично сюда укладывалось. Прекрасно. Гуло любил определенность. Даже такую малопривлекательную.

Вот так, значит, девоньки. Затеяли игру с жертвами? Будут вам жертвы.

— Макс. А ты когда узнал о ее беременности?

— От тебя, — буркнул и отвернулся.

— Не уверен, что ты отец? — Об этом было легко догадаться.

Тигр сразу сжался, став словно меньше ростом.

— Понятно. Расслабься. Ты счастливый папашка. Да сам унюхаешь все, нос наш не обмануть. Шестой месяц. Без вариантов. Заметил, кстати — ты в ней сам-то тоже сомневаешься. Как так-то?

— Почему она не говорила? — Тигр резко соскользнул со стула и подошел к другу.

— У себя спроси. В ваши семейные дела лучше не лезть — «опасная зона, не подходи — убьет!». Лучше ты мне вот еще что скажи: как ты, боец и молодец, пропустил тогда удар этой дрянью? Это последний вопрос, дальше будет инструктаж.

— Там девочка была, почти ребенок. Спросила, как пройти в контору, я отвернулся и получил. Едва успел уклониться, воткнуть она пыталась в основание черепа.

— Ясно. Давай теперь о главном.

План Лера был прост: спрятать Макса в спальне, встретив его шальную жену, получить консультацию, накормить, напоить и отправить в ту же спальню. Сам Лер запрет дверь снаружи и уйдет. С надеждой, что они друг друга не поубивают. Выйти из Норы они оба не смогут. Еды полно, всего полно. Связь он всю отключает. Внешний контур замыкает. Не сбежать.

— Времени у тебя — до двенадцати дня завтра. Потрудись успеть решить свои семейные дела до этого момента. И вот еще.

Он жестом подозвал тигра за собой, вышел из кухни и направился в одну из комнат «Норы».

Это была так называемая «гардеробная», которую он успел переделать в некое подобие «оружейной». Рядом со входом стоял оружейный сейф с кодовым замком.

— Это мой арсенал. Прошу любить и жаловать. Кодовое слово — прозвище, которым я зову Ди. Помнишь? Не произноси вслух. Хорошо, если помнишь.

Макс молча кивнул.

— На случай, если. Там еще несколько серьезных защитных артефактов — разберетесь.

Лер прошел чуть дальше, толкнув левую стойку стального стеллажа для вещей, занимавшего всю противоположную от входа стену. Раздался щелчок, металлическая конструкция чуть развернулась вокруг центральной стойки, освобождая узкий проход вглубь. Там мерцал красный светодиод, тускло освещавший узкую стальную дверь — серую, как и стена, в которую она была аккуратно врезана.

— Об этом выходе на чердак не знает никто, кроме меня. Я даже бригаду нанимал из далекой белорусской провинции. Дверь открывается строго на выход. Аленка о ней тоже не знает.

Он нарисовал на двери пальцем обычный ноль. Или букву «О». Овал. Макс посмотрел и усмехнулся.

— Я буду здесь завтра не позже двенадцати дня. Но если вдруг: война, землетрясение, ураган. И меня нет — выходите здесь. Хотя… Я бы не спешил до моего приезда — в любом случае. Вы тут автономны и в безопасности. Приеду уже с некоторой определенностью в нашем деле. До этого момента продержись, будь добр.

Напрягшийся тигр снова молча кивнул.

— Все, иди, принимай соблазнительные позы и делай виноватый вид. Главное — не пались раньше времени. Молча. Тихо. Пока мы с Алисой не войдем в спальню — тебя там просто нет.

— Мы? С Алисой? — Выдвинувшийся было в сторону спальни Макс замер и оглянулся.

— Ну да. Мне придется в первые секунды страховать тебя от жертвоприношения. Прибьет тебя жена, не успев полюбить, и что я с трупом в своей спальне буду делать? Иди уже, герой-любовник, мне еще квартиру проветривать от духа тигриного. Чтобы не унюхала. Двигай.

Лер бесцеремонно затолкал друга в спальню, не включая там свет, и бросился открывать окна. Кто знает этих беременных, вдруг Аленка действительно унюхает тигриный дух много раньше положенного времени.

Раздался телефонный звонок. Аленка.

— Я подъезжаю, встречай. Жрать хочу — сил нет.

— Все готово, солнц. Иду встречать.

34. Жизнь рыжих

22 мая, ночь, Гурзуф.

Очень больно. Ему было очень больно, словно сотни чугунных молотков били по затылку.

И эти голоса. Ввинчивающиеся в мозг, как алмазные сверла. Зачем людям вообще голос? Пусть молчат. Пусть все сию минуту замолчат, иначе он сойдет с ума!