Бесчувственные сердца (ЛП) - Слоан Харпер. Страница 16

— Давай проясним, Ари. Это не было и никогда не будет проблемой. Я знаю, чего хочу, и знаю, что получу это. Назвать это вызовом означало бы, что мне не хватает уверенности. Однако, ты бросаешь вызов моему рассудку. Закончи мысль о «понимании», — приказывает он, раздувая ноздри и продолжая уделять мне всё своё внимание.

— Я понятия не имею, что с тобой делать, — признаюсь я с придыханием.

С его губ срывается хриплое рычание.

— Ничего страшного, потому что я точно знаю, что с тобой делать.

— Я серьёзно, Торн.

— Я тоже.

Он откидывается назад, когда наш официант, который выглядит менее испуганным, чем раньше, приносит нашу еду. Он ставит перед каждым из нас по две одинаковые тарелки. Стейк, овощи и картофель искусно выложены и выглядят восхитительно. И как бы я ни была голодна, я не обращаю внимания на еду и снова смотрю на Торна.

— Я уже давно ни с кем не была, Торн. Я наивна во многих вещах, объединяющих двоих людей, которых влечёт друг к другу, но я не глупа. Знаю, что есть очень реальная возможность, что сегодняшний вечер закончится тем, что я тебе отдамся. Мне нужно, чтобы ты знал, независимо от того, как это произойдет, я здесь не из-за этого, — он опускает взгляд, когда я поднимаю руку и указываю на бумаги, которые прижимаю к груди.

Вспыхивает голод и искрится потребность.

— Вот поэтому, — выпаливаю я, — мой стандартный контракт на большие деньги, такие как твои — ну, не такие, как твои, потому что у меня никогда не было такой большой сделки — был изменён, — я поворачиваюсь, чувствуя желание, которое зажглось между моих ног. — Вот что я пытаюсь тебе объяснить. Я сохраню наше маленькое пари, но тебе придется придумать что-то другое для победителя, потому что я не хочу, чтобы то, чего я не понимаю, было замешано в деловой сделке. И в конце я бы хотела извиниться за то, что ударила тебя вчера вечером, когда ты ясно дал понять о своих намерениях, но меня не купишь, и ты этого тоже не заслуживаешь.

Его спина ударяется о спинку стула, ножки скрипят по полу. Сильная боль на мгновение прорезала его черты.

— Что ты сделала? — спрашивает он твёрдо, но с намеком на... страх?

— Я ничего не сделала. Однако, Джозеф, мой адвокат, добавил, что, независимо от того, кто мы, продавец или покупатель, наши личные взаимоотношения не будут пересекаться с нашей сделкой. А это означает, что ты получаешь то, что ты заслуживаешь, а я получаю то, что собираюсь купить. Но ни один из нас не будет обменивать деньги на что-либо другое, кроме того, что подразумевает деловая сделка.

— Ари.

Мое имя, мягко слетевшее с губ, которые, как я уже знаю, обещают опьянить мою душу, только укрепляет мою решимость отделить бизнес от дикого желания, витающего в воздухе.

— Нет, Торн. Мне важно, чтобы ты не думал, будто я использую тебя, чтобы получить то, что ты продаёшь. Для меня важно, чтобы ты знал, что я бы всё равно хотела тебя, даже если бы всё это отменилось. Это действительно важно.

— Дай мне бумаги.

Когда я не двигаюсь, его длинная рука тянется через стол, бумаги исчезают из моих рук, а его тарелка небрежно отодвигается в сторону. Моё дыхание учащается, когда он поднимает свою ручку со стола и царапает ТН. Он так крепко держит ручку, что я не удивлюсь, если она каким-то образом сломается пополам.

Когда он заканчивает, то протягивает её мне. Моя рука дрожит, когда я принимаю ручку и кладу её рядом с клатчем.

Никто из нас не отводит взгляда.

Он повторяет движение, поднимая бумаги и протягивая их мне. И снова я молча беру их и кладу обратно в папку.

Мы просто продолжаем смотреть друг на друга, и, если бы тепло, которое производит наша связь, было способно греть, нам не пришлось бы беспокоиться о том, что наш ужин остынет.

— Ешь. Ешь быстро, Ари. Я вдруг понял, что мне не терпится добраться до той части, где твоя задница находится в моей машине.

Я киваю.

Он кивает.

Мы едим.

Затем моя задница действительно оказывается в его машине.

Глава 9

Вызов.

Она не ошиблась. Всё, бл*дь, определённо начиналось именно с него. В ту же секунду, когда я остановился перед её девчачьим магазином, заглянул в окно и встретился с ней взглядом, я понял, что не остановлюсь ни перед чем, пока мой член не окажется в ней.

Вызов, мысли о котором она вбила себе в голову, был именно тем, что я почувствовал, однако, длилось это всего несколько секунд.

Когда она отошла от меня, так что нас стал разделять чёртов прилавок, мои пальцы начали испытывать непреодолимое желание исследовать её, и я почувствовал, как что-то во мне изменилось. Что-то, чего я никогда не испытывал, вырвалось из глубины моего тела, создавая интенсивную волну, пульсирующую между нами, которая была такой сильной, что я почувствовал, как невидимые нити тянут меня с огромной силой в её направлении.

Она считает, будто не понимает, что происходит?

Забавно, потому что она не единственная.

Только я ни капли не наивен, когда речь заходит о том, что я хочу с ней сделать.

«Я уже давно ни с кем не была, Торн».

Её признание было произнесено так чертовски тихо, что сначала я подумал, будто неправильно её расслышал. Но я расслышал правильно, и каждое из этих девяти слов врезалось в меня с такой силой, что трещина в моём обычном щите безразличия начала разрастаться ещё сильнее, чем раньше, в ту самую секунду, когда я увидел её. От жажды, которую хотел утолить, у меня потекли слюнки, а пустота внутри меня начала наполняться теплом. Я никогда не испытывал ни хрена подобного. То, что я пережил в своей жизни, подсказывало мне ухватиться обеими руками за то, что вдохновляло на такие вещи, и никогда, чёрт возьми, не отпускать это.

Ари отдавалась чудовищу.

Она понятия не имела, что предлагала зверю. Её наивность была ещё более очевидной, потому что, если бы у неё был опыт, она бы знала, что ей нужно бежать. Бежать как можно дальше и никогда не оглядываться.

Жаль, что я не был лучшим человеком. Человеком, который просто подпишет бумаги и отпустит её.

Но я не могу.

И что ещё важнее, я не стану этого делать.

Замечая, как она ёрзает на своём месте, я крепче сжимаю руль. Моя нога давит на газ, и, громко ревя, машина мчится по улицам Вегаса. Она изменила ставки, но я собираюсь убедиться, что награда будет такой же сладкой.

Она будет моей во всех отношениях, которые я смогу дать.

Она почувствует этот гнетущий груз, который я таскаю с собой, когда заставлю её хотеть меня так же сильно, как я хочу её.

— Что мы здесь делаем? — доносится ее шепот в тишине машины, когда я въезжаю на стоянку «Алиби».

Не обращая внимания на её вопрос, я объезжаю здание и паркую машину на стоянке прямо между двумя задними входами в «Алиби». Один ведёт в женскую зону отдыха. Другой — в мужскую.

— Торн? — спрашивает она на этот раз с лёгким трепетом.

Заглушив мотор, я вылезаю из машины, подхожу к её двери, открываю и протягиваю руку, чтобы помочь ей выйти. Когда наши руки соприкасаются, я чувствую тот же самый зуд, появляющийся от нашей связи, как и в «Хаунтинг Граунд». Мои глаза сразу же скользят к её ногам, когда они передвигаются, чтобы встать с места. У меня дикое желание спрятать своё лицо между этих грёбаных ног с тех пор, как она подошла ко мне в этом платье сегодня вечером. Вместо того чтобы отступить и дать ей место, я жмусь к ней, становясь так близко, что она вынуждена запрокинуть голову, чтобы посмотреть на меня.

— Почему мы здесь?

— У меня есть тридцать секунд, верно?

Её взгляд блуждает по моему лицу, прежде чем переместиться к задней двери.

— Но какое отношение это место имеет к нашему пари?

— Детка, ты серьёзно?

Она снова смотрит на меня, только на этот раз дерзость, которую она показывала мне ранее, готова вернуться.