Бесчувственные сердца (ЛП) - Слоан Харпер. Страница 20

Я задыхаюсь.

Он хмыкает.

Потом одна из его бровей приподнимается, и он переворачивает меня на живот.

Я подпрыгиваю, когда его пальцы касаются верхней части молнии моего платья, низкий стон срывается с моих губ, когда он тянет ее вниз. Его губы следуют за прикосновениями, целуя мою кожу в тех местах, где она становится обнажённой. Я наслаждаюсь нежностью, которой наполнены его действия. До того момента, пока он не добирается до моего лифчика — тогда исчезает всякая нежность, и наружу выходит зверь. Звук благодарности вырывается из его рта, а затем рывком расстегивается остальная часть молнии, платье быстро слетает с меня, и я снова лежу на спине. Его голодные глаза блуждают по моему телу, останавливаясь, чтобы насладиться красным кружевом, которое всё ещё на мне.

— Я планировал не торопиться. Но я не ожидал увидеть это, — его слова, произнесённые шёпотом, но такие резкие, заставляют меня вздрогнуть.

Кончик его пальца скользит по верху моего кружевного лифчика, прямо по выпуклости груди. Его глаза смотрят между моих ног.

— Скажи, чтобы я тебя трахнул. Скажи, что мне не нужно играть с этой хорошенькой киской, чтобы ты была готова впустить меня. Скажи мне трахнуть тебя так сильно, чтобы ты никогда не забыла, какового это, когда я нахожусь в тебе.

— Пожалуйста.

Он качает головой, его палец скользит вниз по моему животу и останавливается на верхней части моих кружевных трусиков.

— Пожалуйста, — я снова задыхаюсь, чувствуя, что упаду в обморок, если не получу всё, что он предлагает в этот самый момент.

Он наклоняется, его губы нависают над моими.

— Скажи это.

Я качаю головой, мои руки тянутся, пока тепло его спины не касается моих ладоней, и я отчаянно пытаюсь притянуть его к себе.

— Трахни меня, Торн. Завладей мной, Торн. Сделай мою киску своей, Торн, — продолжает он. — Скажи это.

— Пожалуйста, — задыхаюсь я, когда его рот смыкается вокруг одного покрытого кружевом соска, покусывая и посасывая его. — Трахни меня, Торн. Завладей мной и сделай мою киску своей, — выпаливаю я, нуждаясь в этом.

Я даже не успеваю закончить, когда Торн поднимает руки к моим бёдрам и срывает с меня трусики без особого усилия. Он останавливается только для того, чтобы дотянуться до края кровати и взять презерватив. Мои руки блуждают по его обнаженной груди, пока он быстро надевает резинку. Его пресс сжимается под моими пальцами, по коже пляшут мурашки, показывая мне, что его слова не то, чем являются на самом деле.

Боже мой.

Затем он толкает моё тело вверх по кровати одновременно с тем, как входит в меня. Он движется так глубоко, что я кричу от боли, умоляя его продолжать в том же духе. Он растягивает меня так, как никто никогда не делал прежде. Наши тела неистово сближаются. С привычной лёгкостью он расстегивает мой лифчик, прежде чем наклониться и втянуть мой сосок в свой рот, глубоко посасывая его. Затем тоже самое проделывает с другим, его руки обвивают мои плечи, притягивая к себе с каждым мощным толчком.

Я делаю единственное, на что способна: держусь за него. Его мышцы сокращаются, когда я сильнее сжимаю свои пальцы, пока не понимаю, что мои ногти оставят следы на его спине. Мои ноги, обхватившие его бёдра, позволяют легко покачивать бёдрами, встречая каждый резкий толчок. Открыв рот, я кричу от удовольствия, когда сжимаюсь вокруг его длины. Всё моё тело оживает, когда оргазм проносится сквозь меня.

Я отдаю ему себя.

Принадлежу ему.

И чувствую, как страшное осознание приходит ко мне в ту секунду, когда он проникает невероятно глубоко, дёргается внутри меня и со стоном утыкается лицом в мою шею — что я никогда не буду прежней.

Затем он двигается снова, что-то бормоча, пока заканчивает наслаждаться собственным оргазмом. Прилив влаги покидает моё тело, когда я снова кончаю, просто от одного глубокого скольжения его члена, кончающего в меня.

К сожалению, мне даже не приходит в голову, что, пока я испытывала нечто столь великолепное, мужчина, который подарил мне это, даже ни разу не поцеловал меня. И я даже не думаю о том, что, когда он встанет с кровати и направится к двери в другом конце комнаты, я окажусь по уши в дерьме.

Нет. Я чувствую себя слишком уставшей, чтобы сделать нечто большее, чем просто подвинуться, когда он возвращается, падает на кровать со стоном и натягивает на нас простыни. Моё тело без раздумий двигается, обвиваясь вокруг него. И если бы он не был так хорош в искусстве овладения моим телом, то, возможно, меня заботил бы тот факт, что наши тела касались лишь в тех местах, где я прижималась к нему.

Но когда мной овладевает сон, все, что я могу чувствовать, это то, что меня очень красиво использовали.

Мою кожу покалывает. Мягкая тяжесть тела Ари на моей коже обжигает до костей. Мой член, всё ещё чертовски твердый, умоляет меня толкнуть её на спину и снова войти в эту горячую грёбаную киску.

Никогда, ни разу, я не чувствовал ничего более тугого, чем её киска.

Никогда.

Она была такой тугой, что я проверил, нет ли на презервативе крови, прежде чем смыть его в унитаз, наполовину убежденный, что она была девственницей. Она признала, что давно не занималась сексом, но было похоже, будто она не делала этого никогда. Одна эта мысль взволновала меня больше, чем следовало.

Уставившись в потолок, я продолжаю игнорировать желание взять её снова. Я не позволяю себе наклониться и крепче прижать её к себе. Я отказываюсь сильнее прижимать нежную руку к своей груди. Я отрицаю шепчущий голос в моей голове, который кричит на меня за то, что я слишком облажался, потому что не знаю, как предложить ей то, что удержало бы её в моей постели подольше.

Я должен быть счастлив. Я получил то, что хотел. Она была подо мной. Я могу отпустить её и довольствоваться тем, что мне даже не пришлось так много работать, чтобы затащить очередную доступную киску в свою постель.

Но я не счастлив, потому что, чёрт бы меня побрал, всё это не было ложью.

Уайлдер был прав, когда сказал, что ни одна киска не стоит того, чтобы работать так усердно, как я, чтобы получить Ари, даже если это было не так уж и трудно. Только в другом он ошибался, потому что теперь, когда я получил это, я знаю, что работал бы чертовски усерднее, чтобы получить не только её киску... но и её саму.

— Чёрт, — шиплю я, потирая лицо рукой и, наконец, позволяя другой руке обвиться вокруг её тела, притягивая ближе к себе.

Я знал, что между нами что-то есть. Я, чёрт возьми, знал это. Но я не готовился к тому, что это дерьмо будет таким чертовски сильным. Я был готов забыть все уроки, которые выучил за сорок лет, и быть мужчиной, ради которого женщина захотела бы столкнуться со всеми моими проклятыми проблемами.

И из-за того, что я так облажался, понятия не имею, что мне делать теперь.

Ари двигается, прерывая мои мысли, и закидывает на меня одну ногу, расслабляясь ещё сильнее, пока я не чувствую её влажную киску на своем бедре. Её рука скользит по моей груди и останавливается в тот момент, когда полностью пересекает мое тело. Только тогда удовлетворенный вздох слетает с её губ.

На хрен.

Я позволяю себе двигаться, притягивая её расслабленное тело ближе, сплетая наши ноги вместе, и опускаю свободную руку на ее, покоящуюся у меня на груди.

Завтра я всё выясню.

Завтра я сделаю всё возможное, чтобы убедить её и дальше мне отдаваться.

Завтра я сделаю то, чего никогда не делал в своей жизни.

Заставлю женщину быть большим, чем просто тело для траха.

Я делаю глубокий вдох, стараясь не потревожить спящую в моих объятиях Ари. Смотрю вниз на красивое лицо, даже во сне слегка наклонённое в мою сторону. И только тогда наклоняю голову и прижимаюсь губами к её расслабленным губам. Я чувствую, как этот односторонний поцелуй отдаёт такой грубой силой, словно в броне железного ящика, в котором заключено моё сердце, впервые в жизни нашлось слабое место.