Рабство. Маги. Суета (СИ) - Дикарёв Игорь. Страница 37

Улочки Олода были неширокими и уютными. По краям от дороги возвышались двухэтажные домики, на первых этажах которых были лавки и мастерские ремесленников, а на вторых этажах эти самые ремесленники с торговцами жили.

На улицах носилась детвора, играя в салки, а взрослый люд шёл по своим делам и с интересом смотрел на наш разукрашенный фургон.

В воздухе приятно пахло свежей выпечкой и корицей. Насколько я знал, в средневековых городах канализация не была закопана под землю, так что испражнения текли прямо по городским канавам. Здесь же всё было чисто и аккуратно. Видимо, одно чудо олодцы всё же совершили: они придумали канализацию.

Местный люд выглядел чисто и опрятно. Одеты жители столицы были кто во что горазд. Очевидно, только официальные представители страны носили разноцветные плащи единого стандарта, а цвета эти значили что-то в иерархии.

На одном из перекрёстков мальчишка глашатай выкрикивал последние новости. В основном это были новости о закончившейся войне на юге, о повстанцах, которых называли коварными бандитами, противящимся божественной воле владыки Олода. По словам глашатая, это мешало Олоду начать новую войну с целью освободить народ другой страны от власти жестокого тирана и продолжать нести свет и добро.

Наконец мы нашли тихую и спокойную улочку на окраине, на которой и остановились.

Какие здесь действуют законы на счёт бродячих артистов, никто толком не знал. Поэтому Эстэбан с артистами отправился на встречу со стражниками и администрацией города касательно нашего выступления, и на поиски подходящего для этого места.

Терн, Олаф и Марон остались со мной. Нужно держаться вместе, ведь четыре головы лучше, чем одна. Косолапый, кстати, из фургона вышел и ходил повсюду за мной. Признал земляка, стало быть, а ведь не так давно едва не убил. Наверное, о нём голос во сне меня предупреждал. Осталось выяснить, почему же он так изменился? Может быть, этот самый голос на него так повлиял? Прохожие с волнением и с уважением посматривали на зверя.

Мы с Эстэбаном договорились, что поможем им с первыми выступлениями, чтобы привлечь побольше зрителей с помощью Бурого. А потом они будут выступать без нас. Сейчас мы планировали разведать ситуацию в порту: поговорить с местными о том, как можно попасть на корабль, минуя должность гребца. Затем планировали зайти в городскую управу, узнать о дрессировщиках и с чего вдруг такой ажиотаж вокруг них.

Столица Олода состояла из двух частей: верхнего города и нижнего. Мы находились в нижнем. Здесь жили простые ремесленники, рабочие и торговцы. В верхнем городе жила правящая верхушка государства. Там же находились лучшие увеселительные заведения, арена и прочие достопримечательности.

Одним из излюбленных развлечений у местных были кулачные бои рабов-гладиаторов. Но это развлечение было сугубо мужским. Для богатых женщин было другое развлечение. Что-то вроде местного зоопарка. Находился он тоже в верхнем городе. Построен парк был недавно, а зверушек на кораблях привозили огромное количество. Привозили их по большей части с Халиона — того же континента, откуда привезли меня. Хорошо хоть меня в зоопарк не упекли, я успел сбежать. А то мало ли. Так вот, олодцы остро нуждались в тех, кто мог общий язык со зверушками найти. Смертность среди дрессировщиков была очень высокая, поэтому желающих ими стать, несмотря на очень высокое жалование в десять золотых в месяц, было мало.

Однако даже при таком недостатке дрессировщиков в верхний город меня не пустили. Чтобы попасть туда, нужно прожить в нижнем городе как минимум год и зарекомендовать себя за это время с лучшей стороны. А для этого как минимум нужно иметь работу и не бить морды кому попало в дешёвых кабаках. Хотя сделать это было не так просто. Это для знати в верхнем городе было полно развлечений, а вот простой народ развлекался в основном выпивкой и мордобоем, ну и песни, конечно, пели.

Я хотел наняться на корабль и отплыть побыстрее домой. Тут меня ждала удача. На корабль мог наняться любой желающий, если обладал необходимыми навыками. Им тоже оказался нужен дрессировщик, чтобы ловить и приручать диковинных зверей. Когда я продемонстрировал в порту Бурого, вопросов капитаны кораблей мне не задавали. Назначили жалование в два золотых плюс кормёжка. Они даже Бурого согласились взять вместе со мной в качестве охранника, а платой ему назначили сытную кормёжку. Явиться велели через две недели — в этот день корабль будет готовиться к отплытию на Халион.

Также мне удалось договориться на счёт Марона — удалось записать его бортовым врачом. А вот для Терна и Олафа подходящих должностей на корабле не было. Но Терн сумел устроиться к охотникам в пригороде, а Олаф — учителем к сыну одного не очень богатого купца из нижнего города.

Две оставшиеся недели я помогал Эстэбану и его труппе с выступлениями. Горожанам мой номер с косолапым пришёлся по вкусу. Мне удалось научить его ходить на задних лапах и изображать что-то вроде танца. Один лишь вид огромного животного производил впечатление на горожан. Да и меня самого косолапый до сих пор пугал.

Марон нашёл своих сестёр в пригороде. Им тяжело приходилось всё то время, пока их кормилец отсутствовал, но они выжили.

Две недели пролетели незаметно, и в какой-то момент пришло время расставаться. Я уже получил аванс на корабле и решил устроить прощальную пирушку с теми друзьями, кого не удавалось взять на корабль. Выбрал кабак поприличнее, неподалёку от верхнего города, заказал самый большой стол.

Собралась труппа Эстэбана, Марон, я, Олаф и Терн. За последними двумя пришлось отправлять местных мальчишек с приглашениями, заплатив им пару медяков.

Трактир был просторным, в нем, кроме нас, отдыхало ещё немало люду. За одним из столиков сидела довольно шумная компания, состоящая из четырёх юношей в коричневых плащах и одного в синем. В руках у того было что-то вроде указки, а у юношей в коричневых плащах были такие же указки, но чуть меньше. Зачем они были им нужны, я не понимал. Юноше в синем плаще, как и остальным, было на вид лет двадцать, и он притягивал внимание и взгляды не только своих товарищей, но и всех девушек в трактире. Судя по всему, подобное внимание было ему привычно, ведь он не обращал на взгляды никакого внимания.

— Саян, — как-то слишком стеснительно Произнесла Шиара.

— Да?

— Слушай, а можно мне отправиться с тобой?

Я чуть не поперхнулся, а у Эстэбана глаза вылезли из орбит.

— А зачем?

— Понимаешь, я с детства с Эстэбаном. Когда-то давно, можно сказать, в другой жизни, я жила в маленькой деревне бесконечно далеко отсюда. У меня, как и у всех, были мама и папа. Были у меня и три братика, и три сестрички. Я — самая младшая. Мы любили играть в прятки и догонялки. Хотя мы часто ругались, но все любили друг друга и всегда стояли друг за друга горой. Однажды всё изменилось. Изменила всё её величество война. На нашу деревню напали. Моя мать и мой отец, защищая нас, погибли. А меня с братьями и сёстрами продали в рабство. Я постоянно пыталась сбежать, кусала хозяев, била посуду, когда её заставляли мыть. Так я осталась без братьев и сестёр. Нет, их не убили. Просто хозяева избавились от меня и продали другим хозяевам. Затем продали и те. И так раз за разом. Я уже не знала, где мои братья и сёстры, не знала, где я. Мне стало всё равно.

Мы молча слушали Шиару. Такая откровенность была несвойственна этой весёлой и бесшабашной тигролюдке. За недолгое время, проведённое в компании с ней, я узнал её как озорную, добрую, но при этом не особо откровенную разумную кошку.

— Однажды я хотела покончить с собой. Но вспомнила о своих братьях и сёстрах. Я решила, во что бы то ни стало найти их и освободить. А для этого мне нужно было сперва стать свободной самой. Я сбежала. В тот раз мне это удалось. Я была уже очень и очень далеко от родных краёв. Вечно голодная я скиталась по лесам, питаясь подножным кормом. Иногда по ночам залезала в деревни и воровала там еду. Со временем я поняла, что так я не найду своих. Через какое-то время я увидела фургон. Цветной фургон с артистами, едущий по дороге. Мне стало интересно, и я бежала за ним по лесу, не показываясь на дороге. Когда он заехал в городок, я всё же решилась выйти из леса и последовала за ним. Люди из фургона устроили представление. Это был Эстэбан и ещё какие-то артисты, сейчас их нет с нами. Мне выступление понравилось. Я напросилась к ним в труппу. Меня взяли. Мы колесили по миру и выступали, не задерживаясь на одном месте. Меня это вполне устраивало. У меня была крыша над головой, я сытно питалась. А ещё при этом у меня были шансы найти своих сестёр и братьев, ведь мы постоянно путешествовали. Так продолжалось много лет. Но вот теперь Эстэбан решил, во что бы то ни стало осесть в Олоде и пробиться в верхний город. Ему понравился город, так ведь?