Мой взгляд на любовь (ЛП) - Стерритт Кейт. Страница 37

— В мамином доме.

— Это ты ей его подарил?

— Я видел, как свет побеждает темноту на твоем рисунке. Это помогло мне, и я хотел, чтобы это помогло и ей. Она погрузилась во тьму, когда умер папа, и я был уверен, что она умрет от разбитого сердца.

— И это ей помогло? — спрашиваю я, шокированная мыслью о том, что мое личное путешествие помогает другим.

Он кивает, утыкаясь носом мне в шею.

— У нас с братьями есть мама.

— Но она все еще скорбит, — говорю я, вспоминая ее отсутствующий взгляд и покрасневшие глаза, когда она говорила о своей потерянной любви.

Джош отстраняется и смотрит мне в глаза.

— И она будет горевать вечно, но это больше не занимает все ее существование, — в его улыбке печаль, но в глазах свет. — Мне нравится думать, что ты показала ей путь назад.

Что-то, что Мереки однажды сказал мне, всплыло в моей голове, и я задыхаюсь от эмоций.

Ты – мой сияющий свет, когда вокруг тьма. Никогда не позволяй своему свету погаснуть, потому что он ярче, чем просто мой мир.

— Мне так много нужно тебе сказать, Джош, — теперь я знаю, что мой собственный мир меняется, и Мереки никогда не был моим компасом. Мне нужно выйти из тени и снова сиять в своем мире.

Правая рука Джоша проскальзывает под мои ноги и поднимает меня на кровать, где я оказываюсь лежащей на спине перед ним. Раздвинув мои ноги, он встает между ними на колени.

— Это может подождать? — с любовью спрашивает он, прикрыв глаза. Он хватает меня за лодыжки и отталкивает назад, так что мои колени согнуты, и я полностью открыта для него. Я не чувствую себя уязвимой или смущенной. Я чувствую, что готова позволить ему снова наслаждаться мной.

— Это может подождать, — говорю я, застонав, когда он покрывает меня поцелуями от колен до бедер, к самой моей чувствительной части.

— Боже, Джош, — говорю я, выдыхая его имя, когда он облизывает и посасывает с опытной точностью. Мои бедра напрягаются, а голова откидывается на одеяло, когда его язык достигает чувствительного места, запуская фейерверк по всему моему извивающемуся телу. Я открыта и уязвима, но чувствую себя в безопасности. Он сосредоточен исключительно на моем удовольствии, и я беру все, что он может мне дать.

В то время как волны продолжают разбиваться, и меня захлестывает экстаз, который я никогда раньше не знала, Джош двигается вверх по моему телу и входит. Мои глаза резко открываются, когда новые ощущения берут верх. Я наполнена им, раздавлена самым лучшим образом, и обхватываю его ногами, заставляя двигаться глубже, сильнее, быстрее.

— Посмотри на меня, — говорит он, приподнимаясь на локтях по обе стороны от моей головы. Руками откидывает мои волосы с лица, и обхватывает ладонями мои щеки.

— Почувствуй меня глубоко внутри себя.

Смотрю в его ясные зеленые глаза и улыбаюсь.

— Я чувствую всего тебя.

Он снова входит, и я поднимаю бедра навстречу.

— Ты такая красивая, Эмерсон.

Я принимаю комплимент с томной улыбкой, одурманенная удовольствием, но стараюсь поддерживать зрительный контакт. Я провожу руками по его спине и крепкой заднице. От его тела захватывает дух, но то, как он поглощает все мое существо, больше, чем просто физическое. Я скучала по близости с мужчиной, кожа к коже. Нами движет не только похоть, я чувствую с ним связь во всем.

— Джош, это были невероятные выходные, — говорю я, когда мы смотрим друг на друга, наслаждаясь нашим блаженством после кульминации. — Спасибо.

Он слегка целует меня в губы.

— Мне следовало бы поблагодарить тебя за закончившийся бензин.

Я съеживаюсь. Ненавижу чувствовать себя девушкой в беде, но должна признать, что это положило начало цепи событий, которые привели меня в объятия Джоша.

— Интересно, это вообще когда-нибудь бы случилось?

— Конечно, — он машет рукой между нами. — Это было неизбежно.

А то, что случилось через несколько дней после моего восемнадцатилетия, тоже было неизбежно?

Прежде чем я успеваю потеряться в водовороте воспоминаний, Джош встает и идет к двери. Я перекатываюсь на живот, приподнимаюсь на локтях и опускаю подбородок на руки. Это дает мне идеальную точку обзора, чтобы полюбоваться уходящим голым Джошем. Представление заканчивается слишком быстро, он возвращается меньше чем через минуту, держа в руках нашу одежду.

— Я на сто процентов за то, что ты останешься голой, просто чтобы ты знала.

Закатив глаза, я улыбаюсь, опускаю ноги с кровати и тянусь за одеждой.

— Хорошая попытка, — говорю я, посмеиваясь. — Мне действительно пора.

Джош берет меня за руку и ведет к машине.

— Позвонишь сообщить, что благополучно добралась до дома? — спрашивает он, прижимая меня к себе так, словно никогда не отпустит.

Киваю, уткнувшись ему в грудь. Я чувствую невероятное облегчение, когда обнимаю что-то настоящее. Я провела слишком много лет, сражаясь со своим прошлым.

Уезжая, я спрашиваю себя, как и когда я расскажу Джошу правду.

Глава 28

Прошло два дня с тех пор, как я покинула дом Джоша, и я скучаю по нему больше, чем могла себе представить, и уж точно больше, чем следовало бы. Я скучаю по его рукам на мне и нашим телам, двигающимся вместе. Я и не подозревала, насколько одинока была на самом деле.

Я не разговаривала с Мереки, и так будет лучше. Мне нужно перестать хотеть его, как наркозависимая, всегда ищущая очередной дозы. Теперь я на правильном пути, и его тоже пора отпустить. Я знаю, что это будет самое трудное, что мне когда-либо приходилось сделать, но независимо от того, кем мы являемся, мы обязаны нормально разойтись. Я сдержу свое обещание быть в нашем доме у реки через четыре дня после моего дня рождения, и я знаю, что он тоже там будет. Я слишком сильно держалась за него, и теперь понимаю это.

— Эмерсон, тебя кое-кто хочет видеть, — говорит Кэрри, когда я достаю из духовки подставку с кексами.

Мое сердце сжимается, надеясь, что Джош приехал в город раньше, но знаю, что это маловероятно. Вчера вечером он сказал по телефону, что у него есть планы с Тоддом на сегодня и что он заедет за мной после работы, чтобы поужинать перед занятием. Я надеюсь, что ему не будет неловко меня там видеть, учитывая то, что произошло между нами в выходные, потому что я хочу быть там и из-за рисования, и из-за него.

— Кто? — спрашиваю я.

— Мадлен Гибсон, из галереи недалеко отсюда. Она пьет кофе за одним из столиков на улице и спросила тебя, — нетипично дружелюбным тоном Кэрри добавляет. — Здесь тихо, так почему бы тебе не закончить сейчас и не присоединиться к ней?

— Хорошо, спасибо, — я снимаю фартук, беру с полки сумку и иду к магазину, чтобы встретиться с Мадлен.

— Надеюсь, ты не против, что я заглядываю к тебе, когда ты на работе, — говорит она, поднимая голову и глядя меня. — Я просто надеялась, что мы сможем быстро поговорить.

— Кэрри сказала, что я могу закончить сейчас, так что я вся ваша, — отвечаю я, садясь напротив. — Что случилось?

— Даже не знаю, как сказать, — говорит она, неловко ерзая на стуле.

Ее тон выводит меня из себя, и я с трудом сглатываю.

— Что такое? — мой желудок сжимается. — С Джошем все в порядке? — не знаю, почему я спрашиваю, но они друзья, и, возможно, что-то случилось, и она собирается сообщить мне ужасную новость. Слезы щиплют мне глаза, и я начинаю дрожать.

В ее взгляде смятение.

— С Джошем все в порядке. Но это касается и его.

Я отрицательно качаю головой.

— Пожалуйста, объясните, что происходит. Вы меня пугаете.

Она встречается со мной взглядом.

— Ты рассказала ему о своем рисунке.

Я киваю.

— Да. Откуда вы знаете?

— Джош звонил мне сегодня, хотел поговорить об этом.

Я сажусь прямее, мне не нравится, к чему все это идет.

— Он хочет помочь тебе, Эмерсон.

— Я никогда не просила его о помощи.

Она держит руки перед собой.