Дипломная практика (СИ) - Барская Ирина. Страница 3

— Нет, конечно! Как ты это себе представляешь? Никаких отличительных признаков я не заметила, а вот так в лоб спрашивать расу… невежливо как-то.

— Но ведь интересно же! — Мире не сиделось на месте, она вскочила, прошлась по комнате, потом присела на подоконник и принялась болтать ногами. — Опиши его поподробнее, сейчас мы его раскусим!

— Да какая разница?

— Как это какая? Я должна знать, что за мужчина запал на мою лучшую подругу!

— С чего ты взяла, что он… «запал»?

— Он сказал, что еще вызовет тебя. Значит, хочет увидеться еще раз. Значит, ты ему понравилась.

— Или у него просто исключительно рабочий интерес. Я все-таки свидетель… и еще немного участник.

— Галю, душа моя, мы с тобой давно уже установили, что ты ничего не понимаешь в мужиках. Ты, наверное, единственная в мире русалка, которая совершенно не чувствует мужчин, поэтому давай ты будешь в этих вопросах полагаться на меня. А я тебе говорю — он на тебя запал! Ну же, опиши его.

Галка по опыту знала, что когда подруга в таком настроении, с ней лучше не спорить. Поэтому она покорно перечислила:

— Высокий. Жилистый, но не худой, плечи широкие. Черные волосы взлохмаченные. Лицо заостренное, нос чуть-чуть с горбинкой, а глаза большие, темные, с такой… искрой.

— Стой-стой… С искрой, говоришь? И как он там ругался? «Кровь и пепел»?

Галка кивнула.

— Я знаю! — Подруга соскочила с подоконника, снова не в силах усидеть на месте. — Он — феникс!

Галка склонила голову на бок, обдумывая идею, но быстро поняла, что фактов маловато. И к тому же…

— Разве фениксы в наших краях водятся?

— А разве водятся тут изначально селки или горгоны? Это я тебе, историку, должна рассказывать про миграцию народов? Тем более город-то университетский, тут вообще кого угодно можно встретить.

— Фениксов я ни разу не встречала. Их и вообще-то очень мало, как в любой псевдо-бессмертной расе.

— Значит тебе вдвойне повезло, что тобой заинтересовался такой редкий экземпляр. За это, душа моя, определенно надо выпить.

— А точнее — допить то, что осталось, — рассмеялась Галка, — и ложиться спать. Потому что тебе, подружка, определенно пора спать, а не сочинять невероятные теории.

— Галка-Галочка, — протянула подруга. — Ну разве это так невероятно, чтоб тобой заинтересовался мужчина?

Галка только рукой махнула и принялась доставать из шкафа запасную подушку и плед, потому что отправлять подругу одну домой в таком состоянии совершенно точно не стоило. Постоять за себя она может и сумеет, а вот удержаться от того, чтобы влезть в какую-нибудь историю — вряд ли. Нет уж, хватит с них на сегодня историй.

Девушки уже укладывались спать, когда в дверь постучали. Время шло к полуночи, но в общежитии это ничего не значило: тут могли заявиться в гости в первом часу ночи или попросить одолжить соли (или молока, или крови) в четыре утра. Поворчав, Галка открыла дверь. За ней переминался с ноги на ногу парнишка, по виду первокурсник. Увидев Галку, он отработано забубнил:

— Девчонки, помогите до стипендии дотянуть, а? Я отдам, честное слово! Или вот, купите. — Парень протянул руку с зажатой в горсти связкой каких-то амулетов.

— Что это?

— Для хорошего сна. Вот, выбирай любой.

Галка задумалась. Хороший сон ей бы не помешал. Вино слегка притупило нервную тревогу, но тавсе равно ходила вокруг, словно волк, стерегущий добычу, ждущий, когда она закроет глаза.

— А чем докажешь, что они работают?

Парень тряхнул волосами, с них посыпалось что-то золотистое. Ну надо же, песочный! Значит, можно доверять. Галка зевнула и протянула руку.

— И сколько ты хочешь за амулет?

— Полсотни, — ляпнул парень. Увидел скептический взгляд, смутился и пробормотал. — Ну или двадцатку.

Галка нашла в миске, стоявшей на столике возле двери, несколько монет, протянула парню, получила в обмен амулет на простой черной нитке, захлопнула дверь и торопливо вернулась в постель.

— Чего там? — донесся с диванчика сонный голос Миры.

— Первокурсник сны продает, — пробормотала Галка, засовывая амулет под подушку. Дремота уже накатывала на нее волной.

— Хорошие хоть?

— Завтра расскажу.

С этими словами Галка провалилась в сон с головой. И немедленно об этом пожалела.

Сон встретил Галку сырой темнотой, затхлым запахом забытых троп и звенящей тишиной. Он не понравился ей с первого мгновения. Не только обстановкой, но и тем, что она прекрасно осознавала, что спит, прекрасно помнила, как уснула, но совершенно не могла ничего поменять вокруг, как это было бы в обычном осознанном сне. Галке это все очень, очень не нравилось, но какой у нее, собственно говоря, был выбор? Она двинулась вперед.

По всем ощущениям, запахам, звукам окружающая действительность напоминала болото. Старое болото в самом сердце какой-нибудь чащи. Вот только для русалки любое болото должно бы было быть если не родным домом, то гостеприимным приютом. А Галку с каждым шагом наполняло тягостное предчувствие чего-то страшного, но неизбежного. И она по-прежнему ничего не видела.

Галка мельком подумала, не распустить ли волосы. Никто не мог поручиться, что ее способности сработают здесь, во сне, но может, она хотя бы чувствовать себя будет лучше. Но стоило ей поднять руки к косе, заплетенной на ночь, как сырость под ногами ощутимо начала углубляться, холод пополз к коленкам и выше. Галка опустила руки — сырость снова принялась хлюпать под пятками. Неприятно, но не опасно. Что ж, пока можно принять чужие правила игры.

Она шла по невидимому болоту и гадала, будет ли весь сон состоять только из этого путешествия. И насколько отдохнувшей она будет утром в таком случае? Как раз в тот момент, когда Галка решила остановиться и попробовать проснуться, в беспросветной тьме вокруг вдруг проклюнулся… ну, просвет, наверное. Чуть более светлое пятно замаячило прямо у русалки перед глазами, и любопытство, извечный ее враг, не позволило устоять перед вызовом.

Медленно нащупывая путь под ногами, Галина двигалась в сторону просвета. Это не был огонек, не был один конкретный источник света, но при этом темнота вокруг постепенно бледнела, становилась словно бы полупрозрачной, не превращаясь при этом в свет. Галке даже показалось, что она различает по сторонам нечеткие линии — то ли тростник, то ли хрупкие, неуверенные в себе деревца. Под ногами все время был то мох, пропитанный водой, то растущая из воды же трава, поэтому, когда пальцы босой ноги нащупали что-то гладкое, девушка остановилась. Поразмыслив, наклонилась и извлекла из-под ноги обломок металла. Большой, в локоть длиной, чуть изогнутый обломок металла. Почему-то решив не выбрасывать его, Галка двинулась дальше.

Спустя какое-то время впереди замаячила тень, словно из бесконечного плоского болота выступала кочка. Правда, когда при приближении кочка стала решительно увеличиваться, стало ясно, что это скорей уж холм. Что ж, любое разнообразие к этому моменту было более чем долгожданным. Может, удастся взобраться на этот холм и что-то разглядеть с его вершины.

Галка шла. Холм рос. Под ногу попался еще один кусок металла, изогнутый более причудливо. Разглядеть было сложно, но пальцы нащупали на нем какие-то бороздки, возможно гравировку или резьбу. Галка шла.

Когда она все же добралась до холма, то желание взбираться на него вдруг куда-то делось. Холм порос какой-то странной, мягкой и очень длинной травой, которая с одной стороны сменялась… чем-то. Не камнем, разве что у этого камня была удивительно правильная структура. Галка попробовала обойти холм с одной стороны, увидела, что он тянется довольно далеко. Решила попробовать другую сторону, где подножие холма загибалось быстрее. Здесь трава тоже быстро заканчивалась, ей на смену пришло…

Галка ахнула, сделала пару испуганных шагов назад, ей попалось под ногу что-то скользкое — наверняка очередной металлический обломок — и русалка плюхнулась на пятую точку, ошарашенно взирая на лицо холма. Настоящее лицо с губами, носом, щеками. С закрытыми глазами, окруженными длинными ресницами. Со шрамом над левой бровью. Учитывая, что бровь была длиной с саму Галку, сложно было представить, что могло оставить этот шрам.