Эвермит: Остров Эльфов (ЛП) - Каннингем Элейн. Страница 30

Дуротиль вздрогнул, словно лунный эльф ударил его. Долгое время он сидел молча, изучая лицо своего гостя. "Знаешь ли ты о волшебнике среди Людей, который обратился ко злу?" - спросил он тихим голосом.

"О, да", - мрачно заверил его Шарларио. Он рассказал о золотом эльфе из Аторрнаша и его встрече с темным эльфом-магом Ка'Нарлистом. Дуротиль слушал с ужасом и восхищением.

"А этот кинжал, который он тебе дал, - ты носишь его с собой сейчас?"

"Нет. По какой-то причине я не люблю, когда он находится рядом со мной, и храню его в сундуке в своем доме. Почему?"

Золотой эльф не ответил, но просидел много мгновений, видимо, погрузившись в свои мысли. Через некоторое время он встал и пригласил гостя следовать за ним.

Домом Дуротила была башня в стволе живого дерева. От лесных эльфов он научился магии, позволяющей заставлять деревья расти определенным образом, и секретам того, как жить в гармонии с потребностями своей живой обители. По меркам деревни это был большой дом: несколько комнат, расположенных друг над другом внутри массивного дерева, и другие, спрятанные среди ветвей - хотя эти комнаты больше походили на пространственные порталы, чем на то, что использовали лесные эльфы. Дуротиль подвел своего гостя к одной из этих магически построенных башен.

Шарларио последовал за ним в огромную комнату, которая казалась точной копией плато на вершине горы - за одним исключением. В огромном гнезде, защищенном от солнца и ветра скалистым уступом, лежало огромное яйцо с крапинками, покрытое кожистой скорлупой.

Шарларио осторожно подошел ближе. Он поднял недоверчивые глаза на лицо золотого эльфа. "Это яйцо дракона!"

"Серебряного дракона", - согласился Дуротил. "Оно уже близко к вылуплению. Я буду первым существом, на которое посмотрит птенец. Он будет считать меня своим родителем - по крайней мере, на короткое время. После этого я буду растить дракона, чтобы он познал свой род и его пути, а также научу его эльфийским искусствам: магии, музыке и танцам, знанию звезд и военному искусству. В конце концов, я научу его носить меня на своей спине и работать со мной в одной команде".

Золотой эльф подошел к скорлупе и ласково погладил ее. "Ты видишь перед собой первого драконьего всадника Фаэруна. Будут и другие. Для этого мне нужна твоя помощь".

Шарларио с трудом воспринимал сказанное. "Как?"

"У меня есть наследники, но, похоже, мы мало что можем сказать друг другу. Но ты умеешь обращаться с молодыми эльфами, и у тебя самого несколько беспокойных сыновей и дочерей. Помоги мне обучить этого дракона, а затем обучи молодых. Вместе мы обретем знания - я как наездник, а ты как учитель тех, кто последует за мной. Много лет я работал над этим", - искренне сказал Дуротил. "Это лучший способ, какой только может придумать мой разум, чтобы раз и навсегда победить злых драконов".

На мгновение в сознании Шарларио промелькнул образ убитого авариэль. Он медленно кивнул, а затем встал рядом с магом. Словно в знак обещания, он положил свою руку на яйцо дракона.

* * * * *

Прошли годы, и дракон Дуротила оказался всем, что маг ожидал, и даже больше. В порыве неоригинальности - несомненно, вызванной волнением, вызванным рождением дракона, - Дуротиль назвал ее Сереброкрылая, и она стала ему так дорога, что порой Шарларио подозревал, что маг любит свою серебряную дочь больше, чем собственного золотого отпрыска. Конечно, он, казалось, лучше понимал ее пути. Они общались, как эльфы.

Из очаровательного птенца она быстро превратилась во вдумчивое, умное существо, которое усваивало все, чему ее учили эльфийские партнеры, с удовольствием, превосходящим даже врожденную эльфийскую любовь к учебе, красоте и войне. Сереброкрылая и Дуротиль научились работать вместе, создавая заклинания и атаки, которым ни эльф, ни дракон в одиночку не могли противостоять. А с годами все трое узнали еще одну вещь, которую эльфы и драконы обретают благодаря такой связи: дружбу.

Почти двадцать лет дракон тренировался летать в пределах магического измерения Дуротила. Она рассматривала окружающий мир через глобусы, которые они с наставником-человеком создали вместе, и пыталась скрыть свое постоянно растущее беспокойство. Наконец настал день, когда Дуротиль объявил, что она готова к выходу во внешний мир.

По просьбе золотого эльфа Шарларио отправился на вершину горы. Дуротиль приготовил заклинание, которое могло перенести дракона и всадника из ее волшебного дома в дублирующий мир за ее пределами, но сначала ему нужна была информация о ветрах, так как этого он не мог узнать с помощью глобусов. Шарларио должен был отправиться вперед и передать необходимые сведения.

Лунный эльф покинул лесную деревню еще ночью, ибо Дуротиль решил, что Сереброкрылой лучше отправиться в полет ранним утром, пока воздух относительно спокоен. Шарларио поднялся на вершину горы, уверенно ступая в темноте, как кошка. Шагая, он старался не думать о битве, которая началась здесь три века назад.

Не успел Шарларио достичь вершины, как в воздухе раздался знакомый рев. Кошмар стал реальностью: Махатнарториан вырвался из рассветных облаков и налетел на него в порыве крыльев цвета крови.

Бежать было некогда - Шарларио уже чувствовал жар дыхания огромного вирма. Поскольку ничего другого он сделать не мог, Шарларио выхватил меч и стал ждать, чтобы заслужить смерть воина.

Но дракон не удовлетворился быстрым ударом - он вышел из пикирования и швырнул в эльфа большой предмет. Шарларио упал и откатился в сторону, когда осколки стекла и разноцветная магия взорвались на горе. К эльфу подкатился круглый диск - кусок тонкого зеленого мрамора, достаточно маленький, чтобы поместиться на ладони. Глаза Шарларио расширились, когда он узнал основание одного из глобусов, созданных Дуротилом и Сереброкрылой.

Издевательский смех красного дракона разнесся над горами, и Шарларио понял, что его предали.

Шарларио не был готов к сильной боли, которую причинило ему это предательство. Хотя бывший принц не скрывал, что золотые эльфы врожденно превосходят всех остальных, за те годы, что они с Шарларио работали вместе, они стали партнерами и даже друзьями - так думал Шарларио.

Лунный эльф встал и прошел в центр площадки. Он развернул глобус, который дал ему Дуротиль, чтобы он мог передать нужную информацию. Он положил его там, чтобы вероломный Золотой эльф мог видеть и наслаждаться своим триумфом. Затем он снова выхватил меч и стал ждать дракона и смерти.

Махатнарториан начал кружить. Шарларио достаточно узнал о драконах, чтобы понять, что его ждет. Красный собирал свою силу, разжигая внутреннее пламя, готовясь к взрыву ужасающей силы.

Лунный эльф наблюдал за происходящим, смирившись со своим концом. Он жил долго, и уже близилось время, когда зов Арвандора призовет его домой. Не таким он хотел предстать перед своими богами, но выбор был не за ним.

Внезапно Шарларио вздрогнул, затем прищурился на серебристую полосу, почти невидимую на фоне облаков. Еще через мгновение сомнений быть не могло: это Сереброкрылая пикировала на нападавшего, летя как стрела к гораздо более крупному красному.

Губы лунного эльфа шевелились в мучительном отрицании, когда чудесное создание, которое он тренировал и любил, плюхнулось на спину красного дракона. Прежде чем она успела ударить по кожистым крыльям красного дракона, вирм перевернулся в полете и схватил молодую самку в свои когтистые объятия. Два дракона закружились вместе, каждый из них пытался схватить молодую самку.

Это была неравная битва, и она быстро закончилась. Сереброкрылая откинула голову назад, ее изящная шея была почти перебита зубами красного вирма. Ее сверкающие крылья слабо хлопали, когда ее тело начало падать из когтей красного дракона.

Но падение Сереброкрылой резко остановилось, и ее тело словно подпрыгнуло, как будто подвешенное на гибком шнуре к когтям Махатнарториана. Вопль ярости потряс камень под ногами Шарларио: красный дракон тщетно пытался избавиться от своей жертвы.