Тринадцатый апостол. Том II (СИ) - Вязовский Алексей. Страница 51

Префекты срочно занялись организацией погрузочных работ на трирему, опасаясь прогневать Принцепса задержкой, а мы с Сенекой поспешили завершить все свои дела в Александрии. В принципе, я ожидал чего-то подобного, так что всю неделю до этого времени тоже не терял, успев переделать кучу дел. Так что на последние дни их осталось не так уж и много.

Еще до прибытия триремы мы Абантом скрепили наше деловое сотрудничество, подписав договор в присутствии чиновников из администрации Галерия. В нем перечислили обязанности двух сторон, особое внимание, уделив всяким рискам и форс-мажорам. Это очень важный момент, ведь товары в Рим будут переправляться через “Лужу” — то есть Средиземное море — а значит, есть большая вероятность потерять ценный груз во время шторма, нарваться на пиратов или поиметь другие неприятности. В такой ситуации уже никакая осторожность и аккуратность делового партнера не спасет, надежда только на Бога и умения капитана корабля.

Потом вместе посетили торговый дом, от имени которого мне в Иерусалиме был выдан вексель. И там я уже на полных основаниях представил Абанта, как свое доверенное лицо. Познакомились с людьми, пообщались, переписали вексель, разбив его на несколько более мелких. Выяснили, что в Кесарию у них довольно часто ходят корабли с грузами, а оттуда торговые обозы в Иерусалим. То есть письма братьям или в Храм передать с ними не проблема, просто идти они будут долго. У этого торгового дома еще и в Беренике оказался представитель, и даже в Риме, но в столицу империи корабли ходят не так часто, как в Иудею. Главная зона их интересов — восток Средиземноморья.

Уже дома у Абанта обсудили, сколько денег мне стоит оставить ему на текущие дела. Сейчас пока еще не понятно, какой размах приобретут наши торговые сделки, и каким будет оборот. Но за финансовую безопасность апостолов можно уже не беспокоиться — уверен, что мой египетский партнер станет им надежной опорой. Все мои многочисленные заказы мастерской Абанта выполнены, расчет по ним мы полностью произвели. Но самое главное — камень подошел для кольца Соломона, и теперь оно снова напитывается Силой от Скрижали. До прежней мощи ему пока далеко, но оно уже потихоньку отзывается на мой призыв и с каждым днем все лучше. Я наконец-то сам смог убедиться, что после своевременной помощи братьев, с рукой Матфея все уже в полном порядке, и гипс с нее снял.

Наш выздоравливающий апостол все больше склоняется к тому, чтобы отправиться в свое первое миссионерское путешествие в Аксум. Идея захватила его полностью, он даже сходил с нами в Мусейон, чтобы поискать какие-нибудь сведения о далеком царстве. Но как, ни странно, гораздо больше мы с Матфеем узнали от моего знакомого купца, торгующего пряностями. Оказалось, что сейчас купец Пиррос покупает большую часть своего товара в Беренике, но уже и сам подумывает о том, чтобы отправиться подальше — в Адулис. Понятно, что и цены там гораздо ниже, и товар посвежее будет — все специи только что из Индии. А вот сколько они в той же Беренике у перекупщиков на складах пролежали — никому не известно. Конечно, этот плутоватый сирийский грек хитрец еще тот, но ведь на том и стоит его торговля — подешевле купить, и подороже продать. А нашему Матфею лишние знакомые в далеких аксумских краях не помешают.

Поэтому повел знакомить брата еще и с торговцами скотом. Пришли мы не с пустыми руками — принесли с собой кувшин недорогого вина и фрукты. Старик с причудливым именем Софак оценил проявленное к нему уважение и с удовольствием пообщался с Матфеем, поведав про Аксумское царство все, что было самому известно. Частично его рассказ носил характер причудливых легенд и сказок, частью вообще походила на глупые выдумки простых пастухов, но встречались среди них и довольно полезные для нас сведения. Софака мы с Матфеем внимательно выслушали, а вечером по свежей памяти все самое ценное записал, обсудив потом услышанное с братьями.

— Матфей, если ты окончательно решился проповедовать в Аксуме, тебе туда лучше добираться в компании купца.

— Нет, Марк. Я хотел бы отправиться в Беренику с торговцами скотом, мне эти люди больше понравились.

Хотел ему возразить, что с купцом Пирросом путешествовать будет намного комфортнее, но вовремя прикусил язык. Не нужно навязывать Матфею свое мнение, пусть он делает так, как ему удобнее — в конце концов, его ведет Божий перст. А с Софаком я потом еще переговорю — дам ему перед отъездом денег и попрошу позаботиться в дороге об апостоле. Неужели старик самому хранителю откажет? Да, и небольшим общим делом мы теперь с ними связаны — поставкой из Береники зерен куахве. Заодно попрошу их властью хранителя молчать об этом.

Вручил апостолам их персональные печатки. Полезный и непритязательный с виду подарок братья оценили — идея личных печатей всем понравились. На моего крылатого льва немного подивились, но фигурки на их собственных печатях не вызвали никаких возражений. Они вообще у меня люди благодарные — за каждый пустяк сто раз спасибо скажут и улыбнутся так, что на душе тепло становится. Как я теперь буду без них, а они без меня? Так хочется уберечь их от всех невзгод, но разве это возможно? Меня немного успокаивает мысль, что первые потери в рядах апостолов начнутся лишь лет через десять, так что я должен сделать все, чтобы придать христианству официальный статус в Риме. И как можно быстрее. Империя — это сила. С ней считаются даже в далеких царствах.

Мы с братьями обещаем друг другу чаще писать, но при нынешнем состоянии почты… Это ведь только у военных и имперских чиновников есть своя особая курьерская служба, а все остальные пользуются оказией, передавая письма родственникам и друзьям. И добираются эти письма до адресатов порой неделями, а то и месяцами. Уже и новости успеют устареть, и адресат куда-нибудь уехать, а то и вовсе отправиться в мир иной. Так что пока даже не представляю, как поддерживать переписку с апостолами, которые скоро разбредутся по всему белу свету…

С изображением лика Спасителя мы, конечно, помучались. Не сказать, что апостолы саботировали мою просьбу помочь Маду, но попробуй — опиши человека, перед которым твое сердце трепещет? Вроде и стоит лицо Иешуа перед глазами, а слова бессильны, все расплывается… Дело сдвинулось с мертвой точки, лишь когда я привел последние и решающие аргументы

— Братья, а как же Плащаница, на которой отпечатался лик Учителя? Что же нам теперь эту святыню от людей тоже прятать?

Делаю многозначительную паузу, давая им осознать мои слова, и продолжаю

— А еще мне недавно было видение… Один из учеников Мессии — грек из Антиохии по имени Лука — тоже скоро начнет писать лики Спасителя, Богородицы Марии и знакомых апостолов. Так что этого нам никак уже не остановить. Поэтому остается лишь помочь Маду сделать портрет Учителя самым достоверным.

С этого момента работа над ликом Христа пошла поживее. Оказалось, что у каждого в памяти остались какие-то особые воспоминания, и каждый из апостолов посчитал своим долгом высказать художнику дельные замечания. Именно тогда Маду пригодился карандаш из олова, следы которого легко стирались с папируса.

И когда портрет был готов, у всех у нас навернулись слезы на глаза, даже каменное сердце Понтия Пилата дрогнуло, стоило ему увидеть рисунок:

— Иешуа… как живой… — тихие слова побледневшего префекта стали окончательным признанием таланта нашего юного художника, ведь суровый римлянин ни на секунду не усомнился в том, чье лицо изображено на папирусе — Марк… Я хочу креститься…

Вот!! Вот ради такого это тоже стоило затевать!

— В Риме проведу обряд.

— Если доведется — мрачно откликнулся Понтий. Срочный приказ Тиберия произвел сильное впечатление на все семейство Пилата.

После этого делом техники было сходить в магазин, где мы с Маду покупали краски, и через торговца выйти на местную мастерскую по изготовлению погребальных портретов. Хозяин ее попробовал было отказать нам в помощи, но мой анкх хранителя остановил все его возражения, и вскоре Маду, получив в распоряжение все необходимые и самые лучшие материалы, уселся за одним из столов мастерской и приступил к работе.