Кайленд (ЛП) - Шеридан Миа. Страница 29

Кайленд сказал, что, несмотря на то, выиграет он или нет, то все равно покинет Деннвилл. И у него в любом случае был план. Но как я могла надеяться на лучшее, ведь тогда ему пришлось бы уехать отсюда не больше, чем в одной рубашке? Как я могла надеяться, ведь тогда ему предстояло бы лишится еще большего, чем он уже перенес? Только эта мысль наполнила меня страхом за него и болезненным одиночеством.

«Ты должна беспокоиться о себе, Тенли Фалин», — подумала я, уговаривая себя.

Господь знал, что больше никто этого не делал. Интересно теперь Кайленд тоже думал об этой стипендии по-другому. Если и так, то он не делился своими мыслями со мной. Кажется, ни один из нас не хотел это обсуждать.

Я видела его в школе, и он всегда брал меня за руку, когда мы проходили по коридору. У нас не было никаких совместных занятий и общего обеденного перерыва, поэтому мы не часто проводили время вместе.

Но мы учились вместе по вечерам, среди прочих приятных вещей.

И однажды в середине января, когда я, наконец, отправилась в библиотеку за новой книгой, я заметила маленький белый листок бумаги, торчащий из той книги, которую вернула несколько недель назад.

Я подняла с полки «Над пропастью во ржи» и развернула листок.

«Холден Колфилд: ноющий, необаятельный рассказчик. Оскорбляет тех, кого называет «фальшивками», но на самом деле является одним из них. — KБ»

Я тихо рассмеялась и написала ответ:

«Холден Колфилд: мальчик, который чувствует себя отчужденным от общества, изо всех сил пытается понять свое место в мире и ищет того, на кого может положиться. Рассказ об одиночестве. — TФ»

«Всегда оптимистка, Тенли Фалин, даже когда дело касается нелепых персонажей. — KБ»

Я улыбнулась его ответу. Никогда не думала о себе как об оптимистке, но, может быть, так оно и было. И, возможно, мы все видели книги по-разному, основываясь на наших собственных сердцах.

В феврале были объявлены четверо лучших студентов, которые претендовали на стипендию «Tайтон Уголь». Это были — я, Кайленд и еще две девочки. Я получила письмо о приеме от Государственного университета Сан-Диего, и согласилась. Казалось, было жестоко принять то, чем я никогда возможно не смогу воспользоваться, но, если я получу стипендию, мне необходимо было иметь на примете колледж. А если я не выиграю, то отменю свое согласие, как и два других ученика. Я не спрашивала Кайленда, куда его приняли. Мне не хотелось знать.

Всю зиму и раннюю весну мы вместе учились, долго и медленно целовались везде, где только могли. Мы гуляли по холмам, и показывали друг другу тайные места, которые любили в Аппалачских горах, где была только красота и покой. Мы сидели у реки и ловили рыбу самодельной удочкой Кайленда, моя голова покоилась на его коленях, солнце согревало кожу, высокая трава, шептала на ветру. Мы гуляли по лугам с полевыми цветами, я собирала их и, ставя букеты в консервные банки, расставляла их в трейлере и доме Кайленда. Мы проводили потрясающие ночи, исследуя тела друг друга, изучая каждое место, приносящее удовольствие. Мы читали книгу за книгой, обсуждая их в коротких записках, которые, так или иначе, давали краткое представление о сердцах друг друга.

Я работала, когда получалось выбить дополнительные смены, старалась, голодала несколько дней и наскребала последние гроши, чтобы заплатить за мамины лекарства.

И я влюбилась.

Глубокой, сильной, полной и абсолютной любовью.

Но я знала, что Кайленд все равно уедет. И все еще не будет оглядываться назад.

Может, я тоже уеду. Тревога и беспокойство проносились по моему телу всякий раз, когда я думала об этом. Дело было не только в путанице со стипендией и в том, как повлияет на Кайленда то, если я её получу, но и в мысли о том, чтобы покинуть свой дом. Я так долго мечтала поступить в колледж, и вдруг бросить маму, бросить Марло, оставить все, что знала и… любила — потому что действительно любила Деннвилл несмотря на то, что жилось нам здесь не сладко — вдруг все это наполнило меня страхом и паникой.

Может быть, это также было связано с тем, что моей маме стало гораздо лучше с тех пор, как она начала принимать новые лекарства. Она казалась почти нормальной, а я никогда не использовала это слово, чтобы описать свою маму. Ей было то лучше, то хуже, но она никогда не была нормальной. Это было похоже на то, что мы с Марло получили второй шанс. Но что будет, когда я уеду? Мы едва наскребли деньги, которые понадобились, чтобы купить ее лекарства. Когда я уеду, доход станет меньше. Хоть им и не придется тратить деньги на то, чтобы кормить меня. И все же.

Но когда я думала о том, что не выиграю стипендию, мое сердце обрывалось. Что тогда я стану делать? Работать полный день у Эла, как Марло? Какой у меня был выбор? Здесь не было рабочих мест, за которые платят больше, чем прожиточный минимум, и в отличие от Кайленда, я не имела мужества, чтобы проехать автостопом через всю страну, с одним рюкзаком на спине. К тому же, здесь были люди, связывающие меня с Деннвиллом. Когда у Кайленда не было никого… Никого, кроме меня. И, несмотря на то, что мы очень сблизились, он не мог остаться из-за меня. И я бы его ни за что об этом не попросила.

Иногда я ловила на себе его странный взгляд — смесь боли и решительности. Я не была уверена, что это значит, но это заставляло меня нервничать.

Смогу ли я сблизиться с Кайлендом, несмотря на то, что он уедет и никогда не оглянется назад? Смогу ли любить его ещё больше? Или возможно он… передумает разрывать все связи теперь, когда наши отношения углубились до… ну, стали еще серьезнее, чем были?

— Глупая Тенли, — пробормотала я.

Я оказалась в этой ситуации, несмотря на то, что Кайленд сделал все, что в его силах, чтобы предупредить меня. Но я не жалела об этом. Не могла, ведь я любила его. Он стал частью моего сердца, и я отчаянно надеялась, что стала достаточной частью его, чтобы ему стало сложно просто оставить меня позади.

«Доводы рассудка», Джейн Остин.

«Но когда боль проходит, воспоминание о ней часто становится удовольствием. — Ты веришь в это, Тенли? — KБ»

Я облокотилась на книжную полку позади себя и приложила ручку к губам, размышляя. Затем написала:

«Думаю, что если пройдет достаточно времени, после того, как ты пережил то, чего не представлял себе возможным пережить, в этом и есть достоинство. Что-то, чем можно владеть. Гордость, от знания того, что боль сделала тебя сильнее. Боль заставила тебя бороться, чтобы добиться успеха. Когда-нибудь, когда стану жить своей мечтой, я буду думать обо всех вещах, которые разбили мое сердце, и буду благодарна за них. — TФ»

Даже тебе, Кайленд.

Глава 16

Отношения с Тенли вышли из-под контроля. Я не мог перестать жаждать её. Её голос, мысли, смех, запах, вкус, восхитительное тело, губы — всю ее. Я сделал то, что поклялся не делать — сформировал пристрастие, которое не смог бы просто оставить через пару месяцев. Привязанность? Черт, я был практически одержим ею. Я облажался, полностью по-королевски облажался. И все же, я все равно планировал оставить её. Потому что все остальное было немыслимо. Я чувствовал, что тону в ней и, как у утопающего человека, мой инстинкт кричал мне бороться и сопротивляться. Бороться с тем, что поглотило мое тело и сердце. Бороться с ней.

Я слепо уставился на город внизу, сидя на возвышенности холма, где мы с Тенли катались на санях несколько месяцев назад… тот день, когда я начал с ней отношения и пути назад уже не было.

Отсюда город, расположенный далеко внизу, выглядел так, будто мог предложить мне совместную с Тенли жизнь. Отсюда не было видно ни мусора, ни нищеты, ни страданий, ни тех ужасных вещей, которые творились за закрытыми дверями в темноте ночи. Я обхватил голову руками и запустил пальцы в волосы. Кажется, я рассыпался в прах.