Пятый обруч. Книга первая: Кехо (СИ) - Билик Дмитрий. Страница 16

С другой стороны, Ерикан тоже оказался не лыком шит. Чтобы сотворить големов необходимо было долгое время наблюдать за воинами — их походкой, уловками, выпадами. Если элементи не видел барсука, но призовет его в виде стихии, пусть созданное существо и будет похоже на барсука, оно им являться не будет. Каменные гиганты Ерикана были воинами. Самыми настоящими.

Юти передумала много чего, пока два старых мастера сближались. Но произошедшее смутило девочку. Ерикан и Кирихан пожали руки чуть ниже локтя, демонстрируя своими действиями старый воинский обычай.

— Было честью сражаться с тобой, мой друг, — сказал учитель.

— Было честью сражаться с тобой, мирхэ, — ответил лидер Черной Центурии. — С тобой и твоей ученицей. Если бы не она…

Кирихан оглянулся на разбойников, которые медленно оттаскивали в сторону убитых товарищей. Как и прочим сыновьям степей им была чужда сентиментальность. Старые боги, а многие из разбойников являлись язычниками, не призвали их сегодня, значит нужно заниматься делами. Похоронить братьев, освежевать шеркенов: мясо у них никуда не годится, однако жилы используются в знахарстве, а завтра будет новый день.

Вся благодарность разбойников заключалась в том, что более они не смотрели на приведенную сюда пару, как на пленников. Окропившие мечи против общего врага воины не могут считаться более врагами. Пусть к законам Империи Черная Центурия относилась скептически, трактуя на свой лад, но традиции чести старых богов такой вольности не допускали.

— Как я понял, мы более не твои пленники? — озвучил учитель то, о чем и так догадалась Юти.

Кирихан зло крякнул. Сначала девочка было подумала, что тот хочет воспротивиться тайтури. Однако досада лидера разбойников довольно быстро объяснилась.

— Теперь я должен. И ладно бы тебе, — Кирихан перевел взгляд на Юти, — твоей ученице.

— Ты не просил об услуге, — пожал плечами учитель.

— И все-таки она была оказана. Как тебя зовут, дитя?

Только теперь, когда Кирихан подошел близко, Юти поняла, как невероятно стар предводитель Черной Центурии. Она даже засомневалась, разве может он быть учеником Ерикана? Тайтури казался вихрастым подростком по сравнению с этой развалиной.

— Юти, — коротко ответила девочка, глядя прямо в глаза Кирихану.

— Примешь ли ты мою помощь, когда придет время и когда ты сочтешь нужным, Юти?

Кирихан скрестил ладони, положив левую на правую. Знак, используемый только в храмах перед алтарем богини. Юти ответила тем же и на мгновение руки лидера разбойников и молодой Озаренной соприкоснулись. Девочка вздрогнула от холодной, точно ее давно покинула жизнь, ладони сиел. Но была еще одна причина для тревоги. Грудь обожгло короткой, но вместе с тем пронизывающей болью. Словно по коже кто-то провел раскаленным ножом.

Юти ничего не ответила. Пока она придумывала наиболее подобающие слова, все произошло само собой. Как оно обычно и бывает. Кирихан сразу же потерял интерес к недавней пленнице, которой теперь был должен. И подошел к ее учителю.

— Береги себя, мирхэ. Мне кажется, что мы больше не увидимся.

— И ты себя. Дни Черной Центурии сочтены. Пора заняться чем-нибудь еще.

Два мастера обменялись теми самыми странными рукопожатиями, и разошлись в разные стороны. Кирихан отправился к разбойникам, а Ерикан махнул рукой Юти и зашагал к выходу.

— Жаль, жаль, — бормотал он.

— Черную Центурию? — догнала его Одаренная.

Учитель посмотрел на свою подопечную, как на умалишенную. А после махнул рукой на кучу разбросанных тел.

— Я про них. Тебе бы покопаться в трупах.

— Зачем? — удивилась Юти.

— Посмотреть, как устроены мышцы, сухожилия, кости. Так ты достигнешь больших высот в направлении самоисцеления, когда придет время. Но ничего, если в Сотрете еще живет мой знакомый…

Учитель оборвал себя на полуслове. Они выбрались наружу, и ночь дохнула мягким свежим ветром, от которого даже немного пробрало. Юти любила это время суток здесь, в Пределах. Наконец-то становилось тихо и хорошо. Если бы не страх перед оскверненными…

— Почему Кирихан сказал, что я Озаренная? — спросила Юти, взбираясь по камням.

— Потому что ты двигалась, дралась и существовала в тот момент, как Озаренная.

— Этого не может быть, — замотала головой девочка. — Мастера долгие годы ждут просветления от богини, пробуют множества практик…

— А другие просто действуют, — пожал плечами старик. — Так обычно всегда и бывает. Кто-то долго к чему-то идет, задумываясь над тем, так ли он ставит ноги, не слишком ли большие камни под сапогами, какой тропой стоит идти, а второй просто доходит. Что ты чувствовала во время боя?

— Не знаю, — замерла на мгновение Юти. — Ничего.

— Это зовется процессом полного опустошения. Вообще, к нему действительно идут довольно долго. Заставить себя не думать невероятно трудно. Во время боя мысли мешают. Знаешь, что говорила Аншара?

— Что надо полностью раствориться в том, чем ты занимаешься, и тогда каждый луч солнца озарит тебя.

— Так и случилось. Запомни этот момент и цени, возможно, он не повторится никогда.

Скалы, пещера, разбойники остались позади. Учитель двигался неторопливо, но вместе с тем уверенно чеканя шаг. Так ходят военные, которые знают ресурсы своего тела. Или опытные кехо.

А Юти пыталась вспомнить, как же с мертвого языка переводится Кирихан. Впрочем, безуспешно. Ее интересовало невероятно много. Почему предыдущего ученика Ерикана постигла такая участь? Неужели мастер-сиел не мог извлечь из своего таланта больше, чем просто руководить разбойниками? С другой стороны, обруч и четыре кольца — абсолютное мастерство в способности. Да если ученичество сулит ей такой же результат, она согласна на все.

Вместо того, чтобы копаться в прошлом двух талантливых Одаренных, девочка задала вопрос, касающийся непосредственно ее.

— Что за клятва, которую произнес Кирихан? Я не слышала ее раньше.

— Храмовники не любят ее. Говорят, богиня не одобряет подобные вещи. Но когда один Одаренный хочет отблагодарить другого, но в данный момент это не требуется, он приносит клятву долга. Очень удобная штука. Настанет время, ты придешь к Кирихану и он не сможет отказать в помощи. Но тебе следует еще закрепить клятву.

— Закрепить?

— Перед алтарем в храме богини. Тогда на твоем теле останется след долга. Не переживай, короткий рубец, не более того.

Девочка вспомнила исполосованное шрамами тело учителя. По ее скромным прикидкам, вся Империя ходила в должниках у мастера.

— А когда долг будет отдан, шрам исчезнет?

— Верно. Богиня невероятно строга к своим детям, но вместе с тем милостива.

— А почему не взять деньги? Они у разбойников водятся. А Кирихан сегодня есть, а завтра…

Учитель посмотрел на нее внимательно. Юти даже смутилась. Ну да, когда тебе обязан волшебник, способный заставить иллюзию стать реальностью, это, конечно, хорошо. С другой стороны, мастер сам сказал, что дни Черной Центурии сочтены.

— Деньги — это пыль. Запомни на всю жизнь. Деньги разбросаны под твоими ногами, стоит тольо наклониться и поднять их. Самое важное — люди. Без нужного человека твоя куча золота всего лишь бесполезный металл.

Тон учителя покоробил Юти. Тайтури говорил сквозь зубы, будто бы даже презрительно. Девочка забурчала не потому, что была с ним не согласна, а скорее из природного желания возразить.

— Интересно, какой нужный человек нас накормит? Последний раз утром ели.

— А на этот легкий вопрос у меня есть ответ, — улыбнулся Ерикан, словно не он только что отчитывал Юти. — Вон тот.

И его рука взметнулась, указывая в сумраке ночи на одинокую фигуру в степи.

Глава 8

Парнишку звали Шариб Нарахель Фирель. Юти не могла отделаться от ощущения, что слышала эту фамилию раньше. Бывший пленник, который еще недавно пытался с ней заговорить, выбрался из открытой учителем клетки, спрятался в пещере, а после боя сбежал. В прямом смысле. Бедняга Нарах, как он попросил себя называть, несся сломя голову, пока не понял, что заблудился.