Пятый обруч. Книга первая: Кехо (СИ) - Билик Дмитрий. Страница 23

Внезапно Ерикан остановился, повелительно показав девочке ладонь. Мол, помолчи. С лицом учителя начали происходить странные метаморфозы. Оно вытянулось, стало похоже на звериное, ноздри расширились, быстро подрагивая и пробуя воздух на вкус. Лишь знакомый разрез и цвет глаз выдавали в этом странном существе известного ей человека.

Вернулся в обычное состояние старик так же быстро, как и произвел превращение. Девочка стояла в недоумении. Особняк семьи Шариб находился всего в каких-то пятидесяти шагах от них.

— Что не так? — шепотом спросила Юти.

— Лошадиный пот. Кто-то долго скакал сюда, после чего спрятал животных. Чтобы никто не видел. Сейчас эти люди сидят внутри. Еще я слышал запах кожаных доспехов, пота и стали.

Будто подтверждая его слова, с другой стороны улицы появился взмыленный Нарах. Выглядел он напуганным и меньше всего сейчас походил на амиста. Одежда пыльная, воротник сбился и испачкан, на лбу крупные бусины пота.

Увидев их, Нарах замахал руками и прижал палец к губам. После чего крадучись приблизился к опешившей девочке и спокойному, как жующему траву волу, Ерикану.

— Я искал вас по всему городу, — задыхаясь, зашептал он. — Так и подумал, что вы отправились к храму. Добрался туда, но там сказали, что вы уже ушли. Пришлось бежать наперерез. Надо уходить, пару часов назад к нам явились Серебряные Вороны. И они спрашивают про вас.

Юти победно посмотрела на старика. Нет, известие ее отнюдь не обрадовало. Однако именно сейчас девочку подмывало сказать: «Что там про человека, к которому можно прийти в любое время?». Торговец и есть торговец. Даже у разбойника существует честь, в отличие от очередного менялы.

Точно подслушав ее мысли, Нарах спешно добавил.

— Это не отец. Он никому не говорил о вас. Я же выскользнул из дома, как только понял, в чем дело. Уходите по…

Договорить он не успел. Вырезанная из богатого дерева дверь особняка семьи Шариб хлопнула, будто являлась входом в какой-то дешевый кабак. На пороге появился могучий великан, ростом превышающий старика на полторы головы. На его плечах красовались изящные доспехи, которым позавидовали бы многие Наместники, наплечники сверкали вставками из серебра, а над правой бровью черной тушью было вытатуировано воронье перо. Сколько лет Одаренному амиста сказать представлялось делом непростым, как и выяснить, какими техниками тот обладает — доспехи скрывали пальцы и запястья. Однако перо над глазом было длинное, что означало только одно — ничего хорошего тут двум преступникам не светит. Перед ними стоял опытный воин.

Ворон оглядел собравшихся повелительным взглядом, как покупатель осматривает лошадь, на которую положил глаз. Весь его вид свидетельствовал о том, что Одаренный не испытывает и тени сомнения. Словно он заранее победил в бою, который еще не начался.

Но вместе с тем имперский гвардеец, посланный по следу убийцы Наместника, не отличался горячим нравом. Он огласил окрестности благородных домов таким злодейским свистом, который вряд ли чинные амиста когда-либо слышали. Внутри дома поднялся шум: раздались грозные голоса, застучали кованые сапоги, залязгали мечи.

И пока Юти соображала, что же сделать, учитель толкнул Нараха в сторону, дернул ее за руку и крикнул единственно правильное слово, которое мог произнести любой здравомыслящий человек в данной ситуации: «Бежим!».

Глава 11

Прежде, чем Юти юркнула за поворот, а Ворон поднял левую руку, опоясанную обручем, девочка увидела его. Угрюмого егеря по прозвищу Призрак, которого им не так давно удалось одурачить, ныне выскочившего из дома семейства Шариб вместе с остальными серебреноплечими.

Первый из Воронов, явно опытный в искусстве убивать, уже поднял руку, стремясь настичь убегающих вырвавшейся силой колец. Рухнула за спиной стена соседнего особняка, превращая крепкий камень в мелкое крошево, задрожала земля под ногами, налетел шквалистый ветер. Старик бежал на удивление легко, ускоряя свое тело, и изредка поглядывал на Юти.

А Одаренная до сих пор не могла прийти в себя. Нет, ее не испугало внезапное появление Воронов. И даже егерь, который, скорее всего, не успокоится, пока не принесет голову виновной в смерти своего господина его брату, не пугал. Девочку беспокоила судьба Нараха. Все, что успел Ерикан — оттолкнуть амиста прочь, чтобы он упал в нескольких шагах от них. Со стороны, наверное, казалось, что учитель хотел навредить сыну торговца. Однако на самом деле старик спас его. На время.

Что будет теперь с Нарахом и какое наказание его ждет за помощь преступникам, Юти могла только догадываться. Девочка бежала по чужому городу, но фантазии подкидывали все новые возможные кары, которыми могла окончиться жизнь амиста. Жизнь человека, который искренне хотел помочь ей.

Юти не плакала. Никогда. Не могла позволить себе такой слабости. Эмоции отвлекают настоящего воина от развития своих способностей. Последователь Аншары подобен алмазу. Искусная огранка сделает из него бриллиант, а пламя человеческих страстей превратит в грязный кусок угля.

Юти не плакала. Раньше. Но сейчас слезы душили ее. Странная холодная змея обвилась вокруг груди, не давая возможности вздохнуть глубже. И несмотря на это, она все бежала, бежала, бежала. Пыталась не отстать от учителя, который уворачивался от шарахающихся прохожих с ловкостью карманника, удирающего от стражи.

Если говорить о последних, то Юти все чаще встречала недоумевающих солдат, закованных в броню. Они больше суетились и мешались друг другу, чем делали что-то полезное. Стражники понимали, что происходит нечто важное. Надрывалась медью вдалеке труба, ей вторила другая, уже ближе, вскоре на зов товарок откликнулась третья.

Юти не устала, но вместе с тем учитель постепенно отрывался от нее. У девочки не хватало дара кольца, чтобы догнать наставника. Но хвала Аншаре, этого и не потребовалось. С другой стороны, будь богиня поистине милостива, девочка бы не услышала емкую фразу, которую произнес остановившийся Ерикан.

— Треклятая Скверна!

Им оставалось преодолеть всего пару кварталов. Улица теперь выпрямилась, словно сломанная нога в деревянных тисках эскулапа, и заканчивалась центральными воротами. Теми самыми, через которые могли проходить только амиста и граждане. Теми самыми, которые вели напрямую ко Второму пределу.

Однако решетка оказалась опущена, а перед ней столпилось столько стражи, сколько Юти не видела в жизни. Более того, судя по редким бездоспешным воинам, имелись здесь и Одаренные. Что неудивительно, все-таки Сотрет был не захолустным Райдаром.

Промедление позволило одному заплутавшему стражнику, в данный момент появившегося из пересекающей главную улицу проулка, оказаться рядом с Юти. Предчувствием, которое помогает гончей понять, что бежать надо именно за зайцем, он посмотрел на двух путников и вытащил из ножен меч. Длинный, слегка искривленный, почти без гарды.

Стражник успел лишь поднять клинок, как тут же получил болезненный удар в локоть. Руку будто пробило молнией, спустившейся с небес, а сама конечность тут же отнялась. Беспечно вытащенный меч выскользнул из пальцев, однако земли не коснулся. Маленькая, но невероятно крепкая рука перехватила его, сделав короткий и хлесткий выпад. Еще по началу движения, позволивший предположить, чем все закончится.

Несчастный стражник схватился за рассеченное горло, принявшись хрипеть и захлебываться кровью. В Юти же не осталось ни капли сожаления. Напротив, сейчас она была готова броситься на всю ту ораву воинов, которые виднелись впереди. Однако Ерикан, смотревший на Одаренную чересчур пристально, бросил ей короткое: «В порт!».

Девочка на мгновение замерла, грозя ослушаться учителя. Все ее естество протестовало. Ей хотелось сражаться, унести на тот свет побольше проклятых стражников. Перед глазами все еще стояло испуганное лицо Нараха. И это лишь придавало ей сил.

Однако Юти смогла усмирить злобу. Воин не должен поддаваться эмоциям. Не должен, не должен! Она скрипнула зубами, перехватила меч клинком вниз и устремилась за мастером. Мысли проносились в голове быстрее, чем испуганные косули, а встреченные горожане в страхе пытались отпрянуть от мчащейся со скоростью урагана парочки. И им не всегда удавалось. В горячке бега Юти сбила четырех или пятерых человек.