Оружие возмездия (СИ) - Бурак Анатолий. Страница 3
— Кто вы? — Холодно поинтересовалась Анна.
— Такой же офицер, как и вы.
— Да что вы говорите? — Не удержалась от сарказма она. — С каких это пор мертвяков призывают на службу.
— Я состою в штате с апреля сорок шестого.
Анна недоверчиво оглядела вурдалака. Даже если его завербовали с пелёнок, то ему сейчас должно быть как минимум шестьдесят. Сидящему же в полумраке кабинета субъекту никак нельзя было дать больше тридцати пяти.
— Вы лжёте! — Безапелляционно заявила она.
— Мне девяносто девять. — Спокойно объяснил собеседник. — Инициирован соотечественником по фамилии Шварцкопф, в тюрьме Плетцензее. Выполняя миссию в составе десанта на Москву в сорок пятом перешёл на сторону союзников…
— Но ведь Москва… — Анна закрыла рот ладошкой.
— Совершенно верно. — Подтвердил он. — Во время атомного взрыва я находился в тридцати километрах от эпицентра.
— Этого не может быть. — Она невольно подалась вперёд. — В таком случае, вам досталась такая доза радиации, что…
— А вот об этом не вам судить, дорогая. — Он покачал головой. — Что вы вообще знаете о метаболизме гемоглобинозависимых?
— Всё что положено в пределах базовой программы. — Ответила Анна. — И ещё кое-что сверху. Например, если вампиру отстрелить гениталии из дробовика, заряженного Агрентумом, он так истошно воет… — Она картинно закатила глаза. — Уши бы мои не слышали.
— Надеюсь, вам ещё не раз представится такая возможность. — Не замечая издёвки, благодушно кивнуло сидящее напротив инфернальное создание.
— Но, как это вообще возможно? — Удивилась Анна.
— Никогда ещё стаду овец не удавалось победить льва. — Загадочно ответил слуга Люцифера. — К тому же, последствия гамма облучения дают весьма специфический эффект.
— То есть? — Не поняла Анна.
— Все знают, что вампиров убивают продукты распада. — Пояснил гость, поудобнее устраиваясь в кресле Эдгара. — По мере накопления токсичных веществ, упыри деградируют, постепенно опускаясь до животного состояния. Что, собственно, дискредитирует саму идею, низвергая порождения тьмы до обыкновенного пушечного мяса. Собственно, именно такая роль и отводилась им учёными Третьего Рейха, шестьдесят пять лет назад поставившими дело на поток.
— Так вы… — Не зная, как сформулировать вопрос, Анна замолчала.
— Я — продукт новой эпохи, начавшейся после того, как фашистское командование, поддавшись панике, подвергло ядерной бомбардировке бывшую столицу Советского Союза. — Пояснил обретавший в глазах Анны человеческие черты собеседник. — Являясь гемоглобинозависимым, пользуюсь всеми преимуществами их вида. В то же время, раз в месяц проходя некоторые м-м-м… процедуры, успешно избегаю скотской участи.
— И что, каждые тридцать дней вы взрываете по городу? — Постепенно обретая уверенность, позволила себе иронию Анна.
— Ну, зачем же так категорично? — Засмеялся вампир. — Достаточно лишь провести пару часов у работающего реактора. — И тут же взял быка за рога. — Так вы согласны?
— Я… — У Анны перехватило дыхание. — Мне… Мне надо подумать.
— Думайте. — Покладисто согласился змей-искуситель. — До утра.
— Почему такая спешка? — Удивилась Анна.
— Завтра я улетаю на… — Он на мгновенье запнулся. — На довольно неопределённый срок.
— При чём здесь вы? — Анна посмотрела мужчине в глаза и, догадавшись, покраснела. — Вы… Вы хотите сделать это лично?
Её передёрнуло от отвращения. Превратиться в подобное существо это… Это ужасно. Мерзость, сравнимая разве что с изнасилованием. Процедура одновременно унизительная и вызывающая брезгливость.
— Миссия, которая вам предстоит, требует соблюдения тайны. — Равнодушно протянул гость. — Впрочем, если я неприятен вам лично…
— Я не знаю.
Анна закрыла лицо руками и в отчаянии затрясла головой. Привычный мир рушился столь стремительно, что она просто боялась сойти с ума.
Глава 2
Поезд въехал на мост через Буг. Ганс вышел из купе и взглянул в окно, тут же пожалев о необдуманном поступке. Ибо по проходу двигался высокий мужчина в форме оберлейтенанта и, вместо того, чтобы любоваться видом пришлось вытянуться в струнку и приветствовать старшего по званию. Вяло вскинув руку в ответном салюте, тот зашагал дальше а Ганс вновь уткнулся носом в стекло. Этого края не коснулась война и вокруг раскинулась поистине пасторальная картина. Маленькие чистые домики, зелёные луга. Покрытые лесом склоны гор, на которых то и дело попадались небольшие города и самые настоящие, старинные замки.
Разумеется, дикой стране далеко до уютного и милого сердцу Фатерлянда. Но, по крайней мере, это не обезображенная войной и изрытая снарядами Россия. Умник Шнальке, чьи заслуги перед Рейхом оказались не так велики, и потому, в отличие от Ганса сразу после госпиталя отбывшего обратно в часть, рассказывал, что местность, расположенная в глубине Карпатских гор, на стыке Молдавии, Трансильвании и Буковины населена четырьмя народами: саксонцами на севере, валахами — на юге, мадьярами — на западе. На востоке же и северо-востоке живут секлеры.
Но, какая Гансу разница? Солдат отправляется туда, куда приказывают. Великий Фюрер умеет ценить доблесть и верность. И каждого ждёт достойная награда. Конечно, будь его воля, он бы предпочёл железный крест. Или повышение в звании. Чтобы, вернувшись в роту после ранения утереть нос ефрейтору Лебке.
Ни о какой мести, безусловно, не идёт и речи. Но, чёрт возьми, было бы приятно, увидеть как вытянется лошадиная физиономия, когда Ганс отдаст команду заняться санитарной обработкой нужников. То есть, попросту засыпать отхожие места известью. Бесспорно, воин вермахта обязан с честью выполнить любое поручение. Ведь распоряжение вышестоящего камрада — не что иное, как воля самого Фюрера. Но, почему-то Ганс был уверен, что главный ариец не станет вникать в такие тонкости: кого нынче послали "на сортиры", рядового Ганса Шварцкопфа или Ефрейтора Лебке.
Но, чего нет — того нет. Да и кто сказал, что две недели в санатории — это плохо? Рука и в самом деле, ещё побаливает. А боец не способный как следует держать оружие — прямая угроза существованию Третьего Рейха!
Название станции, как всегда, вылетело из головы. Дьявол бы побрал этих румын, хоть и союзники! К счастью, проводник, постучал в дверь купе и, вернув предписание, напомнил:
— Берховицы, герр.
Сухо, как и подобает настоящему военному, кивнув, Ганс спрятал документы в нагрудный карман и, подхватив поклажу, выбрался в тамбур. Кроме него на платформу спустились капрал в форме пехотинца и капитан с нашивками командира танка. Левая рука унтер-офицера была на перевязи. В правой он держал чемодан — точную копию Гансова. Танкист тяжело опирался на палочку и младший по званию тут же подался вперёд.
— Разрешите помочь, господин капитан?
Тот, улыбнувшись одними губами, благосклонно кивнул, и рядовой мысленно похвалил себя за сообразительность. Впрочем, услуга оказалась чисто символической, так как навстречу спешил носильщик, а следом печатал шаг патруль. Аусвайсы у всех троих были в порядке и вскоре гости сидели в довольно обшарпанной, но крепкой на вид бричке.
Возница легонько хлопнул лейцей по крупу гнедой кобылы, и та неспешно зацокала по булыжной мостовой, поднимаясь к стоявшей на вершине холма усадьбе.
— Отто Иммельман. — Представился капрал.
— Ганс.
— Фон Грофф. — Слегка высокомерно назвался офицер и, отвернувшись, уставился в другую сторону.
Хотя, может, это просто почудилось? Три года в армии научили Ганса не обращать внимания на такие мелочи. Позволили ехать вместе — и то хлеб.
Комната — кто бы сомневался! — досталась одна на двоих с Отто. Как выяснилось, тот оказался неплохим парнем и, разложив вещи, тут же сообщил:
— Говорят, здесь есть публичный дом!
И, пригладив волосы перед зеркалом, умчался на разведку.
Решив, что там, где проводят время высокие чины лучше полагаться на чужой опыт, и само собой, учиться на ошибках ближнего, Ганс предпочёл мудро переждать.