Не слабое звено (СИ) - Брай Марьяна. Страница 71

– Мы идем вместе, я должна что-то нести, - сказала Фелисия осматриваясь, и Тина всучила в ее руки корзину с бельем. Просто ходить по двору было опасно, но примкнув к стайке служанок, работающих в этой части двора, они становились невидимы даже внимательному глазу.

– А если сейчас явится ваш Костя? Вы же просили поговорить с Его Величеством…

– Только рано утром, а то и позже. Костя не такой уж и смелый, чтобы начать разговор с сиром сразу, - уверенно ответила Фелисия.

Возле тюремной башни было тихо. Пара солдат сидели возле костра, и, судя по всему, были не так и пьяны, как хотелось бы, а может и вовсе, были трезвыми. Но подойдя ближе, Фелисия увидела, что они спят! Спят, склонившись над мисками с едой. Эдвард правильно все рассчитал – напоить их до ужина!

Слуги суетно бегали по двору, горели костры, на которых грелась вода для господ, девушки стирали вещи, что лорды сняли перед сном. У кухни разделывали барашков и пару поросят, и там тоже требовалось много воды. Деревянные ведра в руках мальчишек, что таскали их от колодца в центре двора, мелькали тут и там. К утру все должно быть чистым, еда готова с рассветом. Лорды засыпали, а люди начинали трудиться с удвоенной силой – такова жизнь в этом глухом и далеком от человеколюбия времени.

Пройдя по двору с корзиной, Фелисия дошла до кухни, на которой слуги ужинали остатками с королевского стола.

– Чего встала, неси сюда, - раздалось за ее спиной со стороны прачечной. Фелисия оглянулась. Вокруг костра, добавляя воду из нескольких глиняных котлов, висящих над огнем, трудились прачки. – Оставь здесь, а это забери, и развесь в переднем дворе, - женщина всучила Фелисии в руки корзину с мокрым бельем, как только ее руки освободились.

Это было как нельзя кстати, потому что, развешивая белье, она будет видеть все, что происходит сейчас возле тюремной башни. Она не знала насколько плох Уильям, и как сильно он бросится в глаза, когда его вынесут из двери, к которой был прикован ее взгляд.

Она увидела, как Магрегор и Уильям постучали в двери, и попросили, чтобы стражники провели их к людям графини, что сейчас пили с солдатами короля. Наемники, которых Эдвард послал с угощением в виде крепкого алкоголя были самыми близкими людьми маршала, и он уверил, что доверять им можно, и напиться они особо не должны, а только делать вид, что пьют наравне с солдатами.

Время тянулось как мед – казалось, Фелисия видит в темноте, как искры в костре отрываются от горящих бревен, и плавно взмывают в небо. Люди вокруг двигались как в замедленном фильме. Она развешивала рубашки и сюрко, расправляла их, передвигала и снова наклонялась к корзине, надеясь, что белье не закончится до того, как мужчины выйдут вместе с Уильямом.

К счастью, когда у Фелисии закончились тряпки в корзине, девушка поднесла еще две.

– Оставь, я развешу сама, - мило улыбнулась она прачке.

– Спасибо, а то там еще огромная куча – после этого пойла лорды не смогли удержать содержимое в своем желудке. Говорят, что леди, которая привезла его, сказала не пить воду, а они принялись пить ее в покоях, да с такой жаждой, что сейчас все комнаты надо мыть – и постель и одежда в рвоте, - брезгливо рассказала прачка и поспешила с пустой корзиной обратно.

Да, это очень кстати, иначе, я не знаю, чем бы занималась, стоя здесь, - подумала Фелисия и улыбнулась. Дверь башни открылась, на порог шагнул Магрегор. На его плече Фелисия увидела чью-то бессильно висящую руку. Следом за ним показался Эдвард. Сердце ее упало, и казалось, в эти минуты она просто забыла, как дышать. На их плечи опирался Уильям. Да, «опирался» - это сказано плохо. Он просто висел на них.

– Фелисия, что это на тебе? – голос Кости позади словно облил ее холодной водой. – Ты решила подработать? Тогда, надо было надеть платок, - она рукой потянулась к голове, и поняла, что чепец, плохо закрепленный под пучком волос, просто слетел на землю, когда она задирала голову кверху, развешивая белье.

– Я… мне… мне нужно было выйти подышать, а здесь леди не гоже шататься по двору. Я надела платье служанки, и мне, представляешь, всучили корзину, - она говорила, и уже было начала успокаиваться, что врет достаточно слаженно.

– Я сам поговорил с королем. Буквально пол часа назад. Он сказал, что если графиня не против выйти за простолюдина, хоть он и не думал, что она такая дура, он согласен, - довольный разговором с королем и вообще, исходом всего дела, начал он, но тут его взгляд упал на мужчин, что несли Уильяма…

Глава 49

– Солдаты сегодня пьяны не меньше, чем лорды, - хихикнула Фелисия. – Плевать на них, расскажи, когда мы можем пожениться? Нам нужно ждать разрешение от короля? – девушка старалась перетянуть внимание на себя. Но Костя уже сделал шаг в сторону тюремной башни.

– Леди Фелисия, - снова, с упором на имя, начал Костя, -  это же твой маршал, не так ли? А этот мужчина, он был в твоем замке, но не прибыл с нами – я запомнил каждого в лицо. Он шотландец, правильно? Может быть, он прибыл следом за нами, и у него была какая-то своя миссия? Да, детка? Ты ничего мне не рассказывала, кроме того, что везешь сиру алкоголь и свои ворованные песни.

– Да, это мой маршал, и он возвращает своих проштрафившихся стражей в лоно армии. Думаю, их ждет наказание, а второй…. Я его не знаю, Костя. И еще, прекрати говорить со мной в таком тоне, не придумывай мне проступков, прошу, - Фелисия шла за Костей, она сама слышала, как предательски дрожит ее голос, но ничего не могла поделать.

Благо, Магрегор увидел их, дал понять Эдварду, что дело «швах», и они торопливо отнесли безвольное тело ближе к стене, туда, где в кустах его почти не было видно. От тюремной башни раздались голоса – пьяные с виду стражи маршала Эдварда выносили королевских солдат. Эту часть плана сгенерировал, скорее всего, Магрегор. Для массовки. Они усадили на землю то и дело рыгающих мужчин, что скорее всего, как и лорды, попили водички после самогона.

– Эй, кто у вас там? – почти крикнул Костя в сторону Магрегора и Эдварда, что направлялись навстречу Косте, и бегущей за ним Фелисии в одежде служанки. – Знаешь, милая, ты все знаешь, просто ты вдруг стала очень смелой, и считаешь, что я глупее тебя, раз не догадался о твоих намерениях, думаешь, что от любви к тебе, или от возможности стать хозяином графства, я потеряю бдительность, буду вести себя как влюбленный болван, буду прыгать от радости от одной только мысли, что буду рядом с тобой? Нет, дорогая, ты как всегда, недотянула, ты как всегда, решила, что я посредственный компаньон на таких длительных дистанциях.

– Пьяные солдаты, решили, что они вправе открыть один из бочонков, привезенных леди, - отмахнувшись, начал разговор Магрегор, особо не вдаваясь в непрекращающуюся болтовню Кости.

– Костя, какое нам дело, идем отсюда, нужно все оговорить, у нас очень мало времени, - суетилась Фелисия, но Костя не обращал на нее внимания вовсе, и миновав Магрегора и Эдварда, направился к стене, где лежал Уильям. Фелисия встала как вкопанная, не мигая смотрела на Магрегора, но потом, мотнула головой в сторону Кости, и Магрегор заторопился обратно, туда, где Костя сейчас склонялся над Уоллесом. Он узнает его, он точно узнает его – билось в голове у Фелисии, и она больше всего боялась сейчас, что Костя поднимет крик.

– Ты это придумала сама? – странно, что шепотом произнес Костя. Между ними было метров десять, но девушка миновала их за несколько секунд.

– Прошу, не кричи, я умоляю тебя, мы должны это сделать, он из-за нас оказался здесь, - торопливо шептала она, оглядываясь на своих помощников. Поймав взгляд Магрегора, Фелисия поняла, что он уже принял для себя решение.

– То есть, ты только поэтому уговорила меня поговорить с королем? Ты все еще на его стороне? На стороне этого плебея? – его голос становился громче и громче, и слуги, пробегающие мимо начали интересоваться разборкой, что устроили во дворе служанка и королевский страж. – Ты и правда, решила, что я глуп, что я недальновиден? Таня, дорогая моя, я никогда не прощу ему того, что он сделал со мной, как он тащил меня за лошадью, как плешивую собаку, а тебе, видимо, это нравилось, правда? Нравилось быть у него в плену. Ты несколько раз подряд предала меня, но я находил в себе силы, понимаешь? Я прощал тебя!