Ненависть и наслаждение (ЛП) - Уильямс Шанора. Страница 7

— Не беспокойтесь об этом, мама.

— Ты знаешь, что не можешь убить его. Он спас твою жизнь однажды. Ты обязан ему.

— Я не обязан ему ни черта после того, как он устроил все это.

Драко сильнее сжимает нож пальцами. Он накалывает вилкой кусок и, наконец, смотрит на нее.

— Он должен уйти, мама. Все просто. Он вызывает слишком много путаницы и слишком много проблем. Если этого не сделать, я буду выглядеть слабым, а все знают, что я далек от этого. Мне не нужно, чтобы кто-то подумал, что я размяк. Он украл у меня и все, что я знаю, он, возможно, пришел сюда, в первую очередь, чтобы убить меня. Я не позволю этому случиться.

Она смотрит на него со слезами на глазах.

— Ты не можешь убить его, Драко. Какой человек убил бы свою собственную кровь?

— Я убил своего дядю и еще одного двоюродного брата за удары в спину. Они думали, что смогли бы уйти от этого. Это бизнес, и они это знали. Тьяго знал это с тех пор, как я взял все на себя, но это не остановило его от кражи у меня. Я ни от кого не принимаю угроз. Я сам угроза. — Тон Драко обезоруживает.

Я смотрю на них, уставившись то на одного, то на другого; она — с поджатыми губами, он — тщательно жующий.

Решаюсь разорвать это молчаливое, тяжелое напряжение.

— Драко, я думаю, что готова, — говорю на английском языке.

И он сразу же смотрит на меня, его карие глаза сверкают.

— Готова для чего? — спрашивает он, но я уверена, он уже знает.

— Пойти к клеткам. Чтобы увидеть их.

Плечи миссис Moлина напрягаются.

— Сделать что? — Он смотрит в мои глаза.

— Ты знаешь что, — говорю ему я.

— Почему сейчас? Почему именно сегодня?

Я пожимаю плечами.

— Мне надоело думать об этом. Нужно покончить с этим. — Он не кажется убежденным, так что я продолжаю: — Я просто хочу забыть о том, что он сделал со мной. И хочу, чтобы их не стало как можно скорее. Это позволило бы мне чувствовать себя здесь в безопасности.

Он смотрит на меня еще раз перед тем, как фокусирует взгляд на своей пище.

— Хорошо. Завтра утром после завтрака. — Драко снова режет свое мясо. — Но я надеюсь, что ты действительно уверена.

— Я уверена, — бормочу в ответ.

Но знаю, что нет. Просто не знаю, как обойти Драко, в то время пока я там, но придумаю что-нибудь. Я найду предлог. Я всегда нахожу выход.

Я вхожу в спальню-тюрьму, в которой была раньше, и иду в ванную, запирая за собой дверь, а потом встаю на сиденье унитаза и поднимаюсь на бачок.

Ноги мои стоят неустойчиво, но я цепляюсь за подоконник и смотрю наружу. Вижу там сарай. Там шестеро мужчин, охраняющих его, у всех них кобура с оружием и все они одеты в черные и серые камуфляжные штаны.

Черт. Как я собираюсь проникнуть и вытащить оттуда Роналдо? Каждая дверь там закрыта, каждый замок заперт.

Я делаю шаг вниз, а затем спешу открыть дверь. Хватаюсь за ручку двери спальни и выхожу, но в этот момент слышу шипение и шепот.

Я смотрю в сторону комнаты, где застала Франческу и Бэйна занимающихся сексом, и мой пульс учащается.

— Мне нет до этого хренова дела, МАМА! — голос Драко слышен из-за приоткрытой двери, и я вздрагиваю. — Ты считаешь, что он думал головой, когда отдавал мое? Он приехал сюда, в мой дом, думая, что имеет преимущество. Он должен умереть. Конец гребаной дискуссии!

Я подхожу ближе к двери, но, когда вижу его тень, проходящую мимо, приостанавливаюсь, мои глаза округляются. Я вижу тень миссис Молина, следующую за ним, а потом слышу громкий хлопок.

Она ударила его. Я прикрываю свой рот, сдерживая стон.

— Ты действуешь, как проклятый демон, Драко, и я не стану поддерживать это! Я не растила тебя таким! Мы больше не убиваем родственников под этой крышей. Ты пролил столько их крови, что, да поможет мне Бог, я оставлю этот дом и никогда, никогда не вернусь. У тебя не будет никого, даже Джианны, потому что я заберу ее с собой.

На мгновение настает тишина, пока Драко, скорее всего, пытается контролировать свое самообладание.

Миссис Молина продолжает говорить:

— Она ненавидит тебя, разве ты не видишь этого? Она хочет твоей смерти с тех пор, как ты притащил ее сюда. Ты наказывал ее, а затем позволил своим людям сделать с ней это! Те мужчины, и та отвратительная женщина, о них ты должен беспокоиться прямо сейчас. Не о кузене — о них!

— Она никуда не уйдет, — рычит он на нее. — Теперь она моя. Она здесь, чтобы остаться.

— О, она уйдет. Я сама буду сопровождать ее. — Она делает паузу. — Пока тебе на ум не пришла мысль о том, что и твоя мать, стоящая на твоем пути, тоже должна умереть. — Я слышу, как она делает шаг вперед. — Ты собираешься убить и меня, сынок? За происходящее за твоей спиной? За то, что ты считаешь правильным?

Драко не говорит ничего. Я знаю, это не потому, что он не хочет. Я уверена, что у него есть что высказать, но он уважает свою мать. Очень сильно.

— Эта бедная девочка страдает. День за днем я наблюдаю за ее увяданием, и я устала от этого. Ты должен относиться к ней, словно она имеет значение для тебя — как к королеве, и ничем не принижать! Когда Лион обещал ее тебе, что он сказал?

Драко ничего не отвечает. Я хмурюсь и подхожу ближе, прислушиваясь усерднее.

— Что он сказал тебе, сынок? — требует она.

— Что, когда я сделаю ее своей, я должен защищать ее. Но она еще не полностью моя, мама. Ее сердце до сих пор тоскует по мертвому мужу.

— Тогда твоя работа заставить ее забыть его.

— Это так чертовски непросто! — набрасывается он на нее. — Почему вы думаете, что она ненавидит меня? Я убил ее гребаного мужа, и я бы сделал это снова и снова, потому что он это заслужил. Этот ублюдок не заслуживал ее. Она не была обещана ему! Он украл у меня все, мама! У нас! Он не должен был забирать и ее. Нахер это. Мне плевать, если я должен сломать и согнуть ее, чтобы она подчинилась. Мне плевать, если она ненавидит меня прямо сейчас. Ненависть всегда можно изменить. Я скажу ей правду. Я покажу ей, на что способен и почему она нуждается во мне, почему она всегда нуждалась во мне. Он ни хрена не любил ее. Он использовал ее, но она была слишком ослеплена его красивым лицом и хитрыми трюками.

— Сынок, — шепчет миссис Молина.

— Нет, мама. Нет. Просто не беспокойтесь об этом больше. Позвольте мне справиться с Джианной. Она никуда не уйдет. Ей некуда пойти, и мы оба это знаем. Ей лучше всего остаться здесь, со мной.

— Тогда пообещай мне кое-что, — упрашивает миссис Moлина.

Он вздыхает.

— Что?

— Обещай, что ты не накажешь ее больше. Не мори ее голодом. Относись к ней так, словно хочешь отдать ей мир. Не обращайся с ней, как с Франческой.

— Нахер Франческу, — выплевывает он. — Джианна, может, не пришла к этому сразу, но она придет. Она поймет, почему я сделал с ней то, что сделал. Я хотел, чтобы она забыла его, и если это значило заставить ее страдать некоторое время, то это нужно было сделать. Ей нужно было сосредоточиться на мне. Ей нужно было увидеть, что, в отличие от него, я реальная угроза. Я единственный, в ком она нуждается. Она умная девочка. Она не глупа. Она намного умнее, чем мы думаем. Она знает много всего, и я не доверяю ей, — говорит он сквозь зубы. — Я сплю с открытыми глазами рядом с ней. Она желает мне смерти, и я это знаю, но вскоре ее мысли изменятся. — Он горько усмехается. — Правда, я гораздо скорее сломаю ее первый, чем она, в конечном итоге, сломает меня. Я сделал это, потому что хотел, чтобы она приняла свою силу. Моя женщина должна быть сильной. Нет никаких сомнений по этому поводу. Я не хочу, чтобы она привыкала к тому, что обычно делал с ней Тони Палач. Она была обещана мне. И когда она будет готова, я расскажу ей все, чего она не знает. Но до тех пор, мне нужно, чтобы вы оставались в стороне от этого. Мне нужно, чтобы вы мне верили. Я больше не причиню ей боль. Я не убью ее. Но я чертовски уверен, что не позволю ей сбежать. Джианна моя, и моя королева должна многому научиться. Я не позволю ей снова ускользнуть сквозь пальцы. Нет.