Mayday. Я влюбляюсь (СИ) - Саммер Катя. Страница 36

Когда Ника прокралась к двери, услышала в коридоре разговоры.

– Я давала тебе шанс, другого не будет! – голос Маши Чеховой, пусть и сильно приглушенный, невозможно было не узнать.

– Да стой же! – а это, видимо, заговорил Игорь Стариков.

Ника вспомнила времена, когда эти двое были вместе. Тогда казалось, что счастливее пары не отыскать. Многие поражались, как такая девушка связалась с простым бабником, у которого за душой ни гроша, особенно имея столь длинную очередь зажиточных поклонников. Но Чехову вряд ли волновало чье-то мнение – она всегда была выше сплетен и разговоров за спиной. Больно осознавать, что девушка все-таки обожглась, ведь Игорь изменил ей. И не раз.

Орлова опомнилась, когда за дверью раздался ритмичный стук каблуков, а Стариков грязно выругался себе под нос. Подождала еще полминуты и вышла в больничный коридор.

Рядом с ее палатой на скамье сидел охранник в полицейской форме. То есть, как сидел – дремал. Ника улыбнулась, вспомнив песню из старого мультика про «рано встает охрана», и занесла ногу, чтобы сделать шаг, но остановилась, когда увидела на полу свернутую бумажку. Выпала из двери? Ника наклонилась, открыла записку и, кажется, забыла, как дышать.

Не выходи из комнаты, не совершай ошибку.

Опять эти чертовы стихи! И теперь она точно знала, что получила их не случайно. Здесь, в больнице, еще прямо перед охранником – хотя толку от него не было, спал, как медведь в зимнюю пору, даже медом не разбудить.

Что за? Он был здесь? Кто он? Что ему нужно?

Столько вопросов и ни одного ответа. Ника заметила санитарку, протирающую пол.

– И-извините, – приблизилась к ней и, заикаясь, заговорила, – вы не видели никого постороннего на этаже? Кто-то был здесь? Скажем, недавно?

– Часы посещений ровно до шести, – строго ответила женщина и впилась глазами в только что вымытый паркет, на котором Ника оставила следы.

– Поня-ятно, спасибо, – зачем-то добавила девушка, уже пятясь назад.

Она заметалась в поисках туалета, свернула в уборную, как раз когда паника накрыла с головой.

– Я не сумасшедшая, – прошептала себе под нос она.

В кармане завибрировал телефон. Ника достала его – неопределенный номер. Она смотрела в страхе, а он все звонил и звонил в руке.

– Да, – тихо произнесла вместо приветствия.

– У тебя есть то, что необходимо мне, – раздался по ту сторону женский голос. – Ты принесешь ее, чтобы никто не пострадал.

Коленки у Ники дрожали, но сейчас она больше пыталась разгадать голос, такой странный. И только к концу фразы поняла – «Siri» из айфона! Кто-то использовал ее, чтобы не выдавать свой, но зачем? Неужели она могла его узнать?

– У меня ничего нет, – выдала девушка нечто больше похожее на писк в ответ.

Но в тот же миг нащупала в кармане флешку, которую случайно загребла вместе с телефоном, и тяжело сглотнула.

Громкий, нездоровый смех ударил по барабанной перепонке, Ника сильнее сжала айфон.

– Тогда мне ничего не помешает устроить на площади кровавый четверг. Как на самолете. Бум!

У Ники мурашки пробежали по спине от этого «бум».

Площадь, четверг… боже, концерт! На него же собирался весь город!

– Стой! Как мне тебя найти? – испуганно выкрикнула Ника.

– Встретимся в голубых небесах.

Что? Ника хотела возразить, что хватит с нее загадок, что она может не успеть, но замолчала на полуслове, догадавшись о месте встречи. «Голубое небо» – так назывался новый аттракцион на центральной площади. Колесо обозрения. Она представила толпы людей.

– Сколько у меня времени? – голос охрип, Ника нервно откашлялась.

– Ты любишь фейерверки? – вопросом на вопрос ответили ей.

Десять вечера. Фейерверк всегда запускали в десять вечера. Ника оторвала от уха телефон и чуть не взвыла, оставалось пятьдесят пять минут! Все взлетит к чертям в десять вечера!

– И не вздумай притащить кого-то с собой. Отсчет пошел. Тик-так.

Гудки. Ника посмотрела на отражение в зеркале. Ее трясло, но было не время поддаваться панике. Хотелось закричать, заплакать, спрятаться в палате с Аликом.

Не вздумай притащить кого-то с собой.

Боже, что же ей делать? Она прикусила губу, возвратившись в реальность. Собралась. Выглянула из уборной, тотчас заметила открытую дверь подсобки, что находилась прямо напротив. Санитарка как раз складывала туда моющие средства. Ника затаилась.

И как ей выбраться из больницы, не поднимая шум? Этаж был закрыт, работники ходили, они точно разбудят и охрану, и Алика.

Отсчет пошел. Тик-так.

Если она что-то не предпримет, люди погибнут. Ника хотела волком выть. И в этот миг санитарка вышла из комнаты, переодевшись в повседневное платье, направилась по коридору к выходу, а дверь осталась открытой.

За секунду до того, как та захлопнулась, Ника проскочила и подставила в проем ногу.

Черт!

Было чертовски больно, но девушка сдержалась, закатив глаза. Быстро сориентировалась, включила свет, скинула больничный халат, надела бардовые штаны и рубашку, в которых убирала работница, запихнула волосы в сетку. Куртку бросила в тележку и, выкатив ее, поспешила в сторону лестничной клетки – там должен быть лифт.

Ника была уже так близка, когда из-за поворота появилась молодая брюнетка в белом халате. Судя по бейджу, дежурная медсестра. Она вопросительно взглянула на Орлову, не узнавала ее.

– Кого-то стошнило, нужно убрать в инфекционке, – произнесла Ника на одном дыхании, очень надеясь, что не сказала какую-то чушь.

Всего пару секунд тишины, которые растянулись в вечность. И, наконец, черты дамочки смягчились.

– Аккуратнее, надень защитную маску и перчатки, там сейчас эпидемия дифтерии, – тише добавила та, будто это большой-большой секрет.

Ника кивнула и помчала дальше. Выкатила тележку на площадку, вызвала лифт. Спустившись вниз, проследовала с ней вахту и в холл. Затем бросила в углу, сняла с волос сетку и выбежала на улицу через задний двор. И как выбраться, если вокруг огромная территория и забор?

Увидела вдалеке свет мигалок скорой помощи.

Там ведь должен быть заезд?

Сбежала, когда очередная машина неотложки пожаловала в дежурное отделение. Поймала попутку, назвала место и договорилась перечислить любые деньги на карту, а затем запрыгнула в салон.

Глава 25

Tommee Profitt – Can’t help falling in love

Нет человека, что был бы сам по себе, как остров; каждый живущий – часть континента; и если море смоет утес, не станет ли меньше вся Европа, меньше – на каменную скалу, на поместье друзей, на твой собственный дом. Смерть каждого человека умаляет меня, ибо я един со всем человечеством. А потому никогда не посылай узнать, по ком звонит колокол, он звонит и по тебе.

Джон Донн

Ника всегда отличалась крепким вестибулярным аппаратом – выдерживала любую турбулентность в хвосте самолета, морскую качку на небольших яхтах и горный серпантин. Но сейчас, на заднем сидении автомобиля, что с заносом входил в повороты и спешил доставить ее к месту назначения за очень круглую сумму, она часто дышала в приоткрытое окно. Спина покрылась испариной, в горле застрял тугой ком, но Ника молча терпела, сжав дверную ручку до боли в пальцах и сбрасывая вызовы Белозерова.

Из-за отрешенного взгляда со стороны могло показаться, что девушка не думала ни о чем, просто смотрела на мелькающие огни. Вот только ее до спазмов в голове мучило смутное чувство, которое она безуспешно пыталась облечь в слова. Похожее на послевкусие яркого сна, детали которого уплывали в темные закоулки сознания, стоило открыть глаза.

Машина затормозила перед оцеплением за полчаса до салюта.

– Сделал все, шо мох, дальше тока пешком, – сообщил водитель, вырвав из размышлений, на которые больше не было времени.

Ника бросила короткое «спасибо» и, выскочив из «Приуса», побежала по улице Горького со всех ног: сквозь толпу, мимо запахов, что до колик крутили пустой желудок, мимо детского плача, требующего розовый шарик в виде единорога. Подгоняемая холодным ветром, она мчала навстречу дребезжащим звукам колонок и эху миллиона жителей, которые вторили тексту песни об их славном городе.