Дюк (ЛП) - Гаджиала Джессика. Страница 20

— Мои вещи у тебя? — я поймала себя на том, что спрашиваю, почему-то немного неуверенная в мысли о нем в моей квартире. Это была, как я уже сказал, неплохая квартира, но у меня не было возможности повесить шторы или разбросать подушки, чтобы все выглядело прилично. Почему-то именно эта чепуха была у меня на уме. Не факт, что в одной из коробок, стоявших на полу моей ванной, была не только гигантская коробка тампонов, но и устройство на батарейках, которое мне пришлось купить в Интернете и дважды проверить, чтобы убедиться, что оно будет в коробке без маркировки.

Я мысленно поблагодарила Вселенную за то, что у меня хватило здравого смысла вынуть батарейки, прежде чем упаковывать его.

Слава Богу за маленькие чудеса.

— Ло сказала, что ты беспокоишься обо всем своем дерьме в реальной жизни, — сказал он, отодвигая коробки ногой в сторону и направляясь к кровати. Он сел, нагнувшись широкой спиной ко мне, материал его футболки натянулся, когда он наклонился, чтобы развязать ботинки. — Я подумал, что самое меньшее, что я могу сделать, это забрать твои вещи, чтобы ты меньше чувствовала себя пленницей.

Он сбросил ботинки, и его тело откинулось назад, распластавшись на матрасе, одна рука закинута за голову, ноги все еще на полу.

И снова я поняла, каким усталым он выглядел.

Он так и не вернулся в комнату.

И не похоже, чтобы он нашел другое место для ночлега.

Я повернулась и положила нож на тумбочку, придвигаясь к нему. — Я знаю, что я не пленница, — сказала я, пожимая плечами. — Я понимаю, что это лучше для меня. Здесь со мной вряд ли что-то случится.

— Не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось, — сказал он, вытянув руку и сжал мою ногу выше колена.

Его рука осталась там даже после того, как он закончил говорить.

Я тоже обнаружила, что слишком сосредоточена на этом в течение долгой минуты. — Ты выглядишь усталым, — услышала я свой голос, протягивая руку и убирая прядь волос с того места, где она упала ему на глаза.

В ту секунду, когда мои пальцы коснулись его, его голова повернулась ко мне; его глаза пригвоздили меня. — Долгая пара дней, — сказал он, и глаза его с каждой минутой становились все тяжелее.

— Спасибо, что принес мне мои вещи, — искренне сказала я.

— Нет проблем, Пен, — сказал он немного сонным голосом, когда его глаза закрылись.

Затем, менее чем через минуту, стало ясно, что он спит. То есть в одной постели со мной. Его рука все еще лежала на моем бедре. Я просидела там мертвенно неподвижно большую часть получаса, слишком напуганная, чтобы потревожить его, не желая лишать его сна. Когда он не двигался еще десять минут после этого, я медленно опустилась на бок, что заставило его руку скользнуть вверх и устроиться на моем бедре, медленно поднимая мою футболку, обнажая меня до края трусиков.

Я свернулась калачиком на подушке, обняла ее руками, положила на нее голову, как делала всегда, как будто это была замена бойфренда, единственный способ хорошо выспаться.

И я заснула под звук его дыхания.

Я проснулась, ну, не там, где заснула.

Я проснулась, все еще прижимаясь к своей пушистой, девчачьей подушке для тела, но значительно выше, чем должна была быть. Это было потому, что я больше не лежала на матрасе; я была на груди Дюка.

Мои глаза расширились, когда я попыталась придумать способ отодвинуться от него, не потревожив его.

Именно тогда я поняла, что его рука все еще лежит на моем бедре. Но она двигается ленивыми кругами.

Дюк проснулся.

Словно почувствовав мою настороженность, его очень бодрый голос приветствовал меня. — Доброе утро.

Я приподнялась, глядя на него широко раскрытыми глазами, и тут же сдернула подушку с того места, где она лежала рядом с его лицом, слишком девчачья рядом с слишком мужественным парнем.

— Я так и думал, что ты попытаешься задушить меня этой гребаной штукой, — сказал он, одарив меня легкой, ошеломляющей улыбкой. — Проснулся с полным ртом шерсти.

— Как я попала… — начала я, качая головой, сон, как тяжелый туман вокруг моей головы.

— Думаю, в какой-то момент ты перевернулась на спину. Ты закричала. Разбудила меня, и следующее, что я помню, это то, что ты откатилась назад и навалилась на меня.

Ну, да, это было немного неловко.

— Я не имела в виду…

— Не надо, — сказал он, поднимая руку и заправляя мои волосы за ухо.

Волосы, которые я не мыла три дня.

Три.

— Фу, не надо, — сказала я, отмахиваясь от его руки, убивая настроение, которое явно направлялось в очень интересном направлении. Но я не могла думать об этом с сальными волосами и утренним дыханием.

— Фу? — повторил он, положив руку мне на шею, все еще касаясь оскорбительных локонов.

— Я еще не успела вымыть голову. У меня болит спина, когда я поднимаю руку над головой, — призналась я. Я действительно старалась изо всех сил, когда обтиралась вчера. Но это было бесполезно. Со второй попытки у меня на глазах выступили слезы.

— Ну, мы не можем этого допустить, да? — спросил он, медленно поднимаясь вверх, положив руку мне на бедра и потянув меня за собой, пока я не встала на колени.

— Что ты делаешь? — спросила я, когда он продолжал тянуть меня, пока мы оба не оказались на ногах у изножья кровати.

— Моем голову, — сообщил он мне, отпуская меня и отворачиваясь, чтобы пойти покопаться в моих коробках.

Я чуть не умерла, когда поняла, что коробка, в которую он залез… да, это была та самая, с тампонами и вибратором.

— В чем дело? — спросил он секунду спустя, и я поняла, что стою с зажмуренными глазами, как будто ожидала, что он схватит вибратор и будет размахивать им, смеясь надо мной. Если судить по тому, насколько горячими были мои щеки, я даже покраснела. Когда я ничего не сказала, его брови сошлись на переносице, когда он поднял мои одинаковые светло-голубые бутылочки с шампунем и кондиционером. — Готова?

— Я, эм, да, — сказала я, бросая подушку на кровать и направляясь в ванную.

Дюк взял полотенце, затем направился в душ, отодвинул занавеску и поставил бутылки на выступ. — Вот, встань на колени на краю. Я могу опустить насадку для душа. Если ты немного опустишь голову, мы сможем сделать это, не натягивая швы.

С этими словами он открыл кран и проверил температуру, когда я опустилась на колени и опустила голову, насколько позволяла боль в спине. Последовала пауза, прежде чем я почувствовала брызги на голове. Это продолжалось пару минут, прежде чем прекратилось, и я услышала, как Дюк открыл шампунь, прежде чем почувствовала, как его руки скользнули в мои волосы.

Именно тогда я решила — забыть о массажах спины, массажах ног, выпивке и ужине, цветах, конфетах, украшениях, долгих, затяжных занятиях любовью.

Абсолютная окончательная форма прелюдии?

Да, это было, когда мужчина мыл тебе голову.

Его пальцы потерлись о мою кожу головы, вызывая не только покалывание в этой области, но и в другой, которая была явно ниже, чем моя голова. Мне потребовалось почти все мое самообладание, чтобы не застонать, пока его пальцы творили свою магию. Я смутно осознавала, что вода выключилась и мытье закончилось, прежде чем меня выдернули из моей маленькой чувственной мечты ощущение того, как он выжимает воду, а затем протирает полотенцем мою голову.

— Хорошо, все сделано, — сказал он, положив руку мне на плечо и снова подталкивая меня наверх, наблюдая за моим лицом. На самом деле, он ни за что не пропустил бы это. Мои глаза отяжелели, губы приоткрылись, дыхание стало поверхностным. Я была возбуждена. Я наблюдала, как осознание отразилось на его лице, как его собственные глаза стали немного тяжелее, как его дыхание стало глубже. Его голова склонилась набок, а губы изогнулись в подобии улыбки. — Да, мне тоже нравится, когда кто-то играет с моими волосами, — сказал он, признавая момент и уменьшая мое смущение.

Он говорил, продолжая вытирать мои волосы полотенцем, и, хотя это было ничто по сравнению с мытьем, да, это все еще было эффективно. Мое лоно сильно сжалось, и я качнулась к нему.