Дюк (ЛП) - Гаджиала Джессика. Страница 45

Насколько я знала, так оно и было.

— Я имею в виду, что белые сторонники превосходства, безусловно, самая большая группа ненависти в стране. И они действительно разветвляются от ККК (прим. перев.: Ку-клукс-клан) до байкерских банд и тюремных банд. Они тоже все разные. Помимо ненависти к чернокожим, латиноамериканцам, евреям, геям и женщинам, которым нравится иметь выбор. Большинство из них всего лишь болтают, но на самом деле ничего не делают. Слава Богу.

— Но его семья кое-что делает, — сказала я, зная о парне, который попал в тюрьму за ложное обвинение в изнасиловании и о несостоявшихся взрывах.

— И да, и нет. У них есть грандиозные идеи, которые они редко доводят до конца. Они больше заботятся о создании своей маленькой семьи ненависти. Их ферма разрослась до безумных размеров. Но с расширением, скорее всего, произойдет рост фактического насилия. Особенно учитывая все конфликты, происходящие в последнее время. К сожалению, самое время для преступлений на почве ненависти.

— Они вроде как… не заинтересованы в том, чтобы пытаться…

— Вернуть Дюка любыми способом? — спросила она, очевидно, легко читая мои мысли. — Нет, детка. У Дюка есть еще пять братьев и сестер. Трое из них — мальчики. И следующий по старшинству от него — настоящий подлый сукин сын. Их отец любит его. Они убрали руки от Дюка. Скатертью дорога лишним людям.

— Ну, я думаю, это облегчение.

— Дюк — хороший человек, — сказала она несколько неожиданно. — Я знаю, что он из сомнительной семьи, но он байкер. Обычно ты не становишься байкером, бегающим с оружием, когда вырастаешь типичным мальчиком по соседству. Это не значит, что внутри него есть какое-то зло. Я действительно верю, что он один из лучших. Так что, если у тебя, возможно, были какие-то сомнения из-за его прошлого, я просто хотела прояснить это.

Я с трудом сглотнула, радуясь подтверждению. — Я знаю, что он хороший человек. Он был добр ко мне, хотя ему не нужно было этого делать.

— О, милая, — сказала она, улыбнувшись немного лукаво.

— Что?

— Если и есть что-то, что тебе нужно знать об этих Приспешниках, так это то, что, когда они выбирают свою женщину, они становятся похожими на пещерных людей. Они видят тебя, рычат «моё» и тащат тебя в свои логова, чтобы трахать тебя, пока ты не перестанешь видеть прямо. Спроси любого из нас. Мы знаем. И когда они заявляют на тебя свои права, они несут за тебя ответственность. Они хотят защищать, обеспечивать и заботиться о тебе. К большому огорчению таких людей, как я, Джейни и даже Мейз временами. Но это довольно мило. Кому не нравится альфа? В любом случае, я хочу сказать, что, когда он решил, что ты принадлежишь ему, он должен был это сделать.

— Но он был в таком состоянии с тех пор, как я отошла от швов.

— Милая, он заявил на тебя права в ту же секунду, как тебя вышвырнули из машины.

Каким-то образом я обнаружила, что в равной степени взволнована и обеспокоена этим фактом. — Но он даже не знал меня.

— Ваш случай, я думаю, был немного другим. Он чувствовал, что в том, что с тобой случилось, была его вина, поэтому он был обязан позаботиться о тебе и все исправить. Потом, конечно, поскольку вы, ребята, проводили больше времени вместе… — она замолчала, одарив меня ухмылкой.

— Я чувствую, что я не должна любить его так сильно, как я уже.

Ло пожал плечами. — Знаешь, ты должна принять во внимание, что эти отношения, как и все наши с Приспешниками, не были нормальными ситуациями. Мы все, как и ты, жили с этими людьми почти с самого начала. Нормальные пары начинают с того, что встречаются один или два раза в неделю на пару часов. И это продолжается неделями. Вот почему их отношения развиваются так же медленно, как и они сами. У нас не было такой «роскоши». Нас сразу же заставили посмотреть, как они бросают свою одежду на пол и оставляют телевизор включенным, когда ложатся спать, и никогда не могут вспомнить, чтобы выключить его. Мы быстро видим все хорошие и плохие черты. Кроме того, мы все были в центре довольно сумасшедших ситуаций, из-за которых все чувства переходят в овердрайв. Но послушай, это сработало со всеми нами.

Это было правдой. Я никогда не видела никого, кроме Кэша с Ло, но то, что я видела, было двумя людьми, все еще безумно влюбленными. Даже после того, как они прожили вместе столько лет.

Пройдя всю свою детскую и взрослую жизнь, так и не увидев, как выглядит по-настоящему влюбленная пара, это было довольно невероятно.

— Это правда, — согласилась я. — Я имею в виду тебя и Кэша…

Она кивнула. — И Рейн с Саммер. И Репо с Мейз. И, особенно, Волк и Джейни.

У нас обоих был похожий, болезненный взгляд при упоминании этой пары.

— Как она?

— Разбита, — сказал Ло, явно не из тех, кто стесняется в выражениях. — Этого следовало ожидать. Особенно с моей маленькой Джейшторм. Она всегда была очень экстравертной. Поэтому, когда она что-то чувствует, все вокруг это знают. Врачи надеются, что все хорошо. А Волк — боец. Но Джейни просто беспокоится, и она склонна направлять это беспокойство в приступы ярости, разочарования или глубокой печали. Она еще не ела и не спала. И я не жду от нее этого. К счастью, она никогда особо не спала, так что на этом фронте с ней все будет в порядке.

— У них есть какие-нибудь предположения о том, когда он может проснуться?

Ло покачала головой. — Они никогда не могут сказать наверняка. Иногда люди приходят в себя всего через несколько часов после этого. У некоторых людей это занимает несколько дней. Хотя я довольно твердо верю, что отдых — лучшее лекарство, поэтому для меня его сон — это просто признак того, что его тело пытается восстановиться.

— Моя бабушка тоже так говорила. О том, что сон — лучшее лекарство.

Всякий раз, когда я болела, она приходила и оставалась в доме моих родителей, готовила мне суп и заставляла меня лежать в постели, пока мне не становилось так скучно, что я в конце концов долго спала. И будь я проклята, если не просыпалась, чувствуя себя лучше.

— Мы тоже будем возить тебя к ней столько, сколько сможем, — добавила Ло.

— Я действительно ценю это, — сказала я, имея в виду именно это.

Ло махнула рукой, отмахиваясь от этого. — И ты будешь учиться самообороне и тому, как пользоваться оружием. Возражать бесполезно. Это произойдет. Мне все равно, даже если мне придется вытаскивать тебя из постели, чтобы сделать это. Я не чувствую себя хорошо, зная, что ты собираешься войти в этот образ жизни и не имеешь базовой подготовки. Я знаю, что Дюк защитит тебя, но это своего рода душевное спокойствие. Но я не думаю, что ты из тех женщин, которые согласятся доверить мужчине свою безопасность. Это наша работа — защищать их и себя тоже.

Я не стала с этим спорить. Было приятно, что я знала, что Дюк сделает все возможное, чтобы защитить меня, но он не мог быть рядом со мной двадцать четыре на семь. Я хотела знать, как позаботиться о себе. Я была почти уверена, что любая женщина так поступила бы.

— Вообще-то я все равно собиралась заняться самообороной. Еще до того, как случилась эта история с Дюком. Одного раза, когда мне надрали мою задницу, было более чем достаточно для одной жизни. Я понятия не имела, как сопротивляться. Это было ужасно. Они могли бы легко, без особых усилий убить меня.

Ло кивнула. — Да, поверь мне, я знаю. Никто из нас не был воспитан с теми навыками, которые у нас есть. Я училась на занятиях, а затем у некоторых здешних мужчин и женщин, прошедших военную подготовку. Джейни училась у нас. Саммер тоже. И Мейз училась у бывшего боксера, частного детектива с навыками уличного боя и инструктора Крав-мага в городе. Мы все, за исключением, может быть, Джейни, довольно поздно научились это делать. Таким образом, мы являемся доказательством того, что это может быть полностью сделано, если ты приложишь усилия.

— Мне не терпится начать, — честно призналась я.

— Хорошо. Мы можем начать, как только Эшли снова осмотрит тебя. Ей нужно убедиться, что с ребрами все хорошо. — Мои ребра болели, но у меня было такое чувство, что это было только из-за секса, а не из-за того, что они болели больше, чем мы думали. — И она забинтует тебя, чтобы убедиться, что твои швы не разойдутся. Мы начнем с простой работы ногами и избегания ударов, пока они не заживут. Тогда мы сможем по-настоящему повеселиться.