Дюк (ЛП) - Гаджиала Джессика. Страница 52

Дюк одарил меня понимающей улыбкой. — Они проказники. Но так и должно быть.

— Ты любишь детей, — сказала я, скорее утверждая, чем спрашивая.

Но он все равно ответил. — Да. Я вырос среди многих из них. Когда они рядом, это естественно. — Он замолчал, глядя на меня, когда мои глаза повернулись к стеклу. — А ты?

— Я никогда по-настоящему не проводила время с детьми, пока не попала в Хейлшторм. Но, да, они мне нравятся. Они вызывают хороший стресс. Если в этом есть хоть какой-то смысл. Хотя, то, что я не могу принять душ в одиночку, немного жестко.

— Не волнуйся об этом, — сказал Дюк, его рука слегка скользнула по моему бедру. — Я помогу тебе привыкнуть к общему душу. А потом, к тому времени, когда дети попытаются вломиться к тебе, это даже не будет тебя беспокоить.

— Ты же понимаешь, что это совершенно разные вещи…

— Не привноси в это свою логику, — сказал он с улыбкой. — Я пытался сообщить тебе, что в любое время, когда ты будешь голой, начиная с этого момента, я хочу быть в этом замешан. Кроме того, мне нравится идея иметь детей.

— Рада это знать, — кивнула я. Тем временем мои яичники исполняли маленький счастливый танец.

Через пару минут мы выехали на дорогу, ведущую к комплексу, заставив меня напрячься на сиденье и наклониться вперед, пытаясь получше рассмотреть.

Но не было никакого «лучшего вида».

Это было в основном потому, что там, где раньше был просто высокий металлический забор, была гигантская цементная стена.

— Что… — начала я, качая головой.

— Да, мы и люди из Хейлшторма были чертовски заняты, — сказал он, когда мы въехали в отверстие. Но он не свернул на боковое поле, как мы привыкли. Мы въехали в гигантское сооружение, очень похожее на то, что было в Хейлшторме, которое было соединено (новым) коридором с комплексом.

И это было не единственное изменение.

— Что это было на крыше? — услышала я свой вопрос, когда мы вышли. Дюк подошел ко мне, взял меня за руку и потащил к двери с отпечатком ладони, ведущей в холл. Холл привел нас прямо в главную часть клубного дома, прямо рядом с полным баром, в нескольких футах от входной двери.

Все это отличалось от того, что я видела в последний раз. Отчасти это было потому, что здесь было так пусто без всех мужчин вокруг. Другая часть заключалась в том, что стены были окрашены. С тяжелым сердцем я подумала, что это, потому, что всё в старой комнате, вероятно, было в крови. Стены были выкрашены в средний серый цвет. Полы были цементными, как и раньше, но выкрашены в темно-серый цвет. Диваны, стулья, журнальный столик, телевизор… Все было новым. Как и парадная и задняя двери. Там, где они раньше были стандартными дверями безопасности, их заменили на те, которые больше напоминали двери банковских хранилищ, чем двери домов, с небольшими стеклянными панелями, сквозь которые можно было видеть.

— Ух ты, — сказала я, качая головой. — Вы, ребята, были заняты.

— Детка… — сказал он, качая головой с улыбкой, как будто я вела себя глупо.

— Что?

— Это ничто по сравнению с остальным, — сообщил он мне, втягивая меня в холл. Опять же, повсюду новая краска. И все двери в спальни были открыты, все они были перекрашены и пусты, никаких личных вещей не осталось. — Сюда, — сказал он, когда я автоматически направилась в его комнату.

Вместо этого он потащил меня на лестничную площадку в подвал, где я нашла еще одну из тех больших дверей безопасности, к которым он получил доступ с помощью кода. Она открылась с тихим стоном, и мы двинулись вниз.

На самом деле, я не ожидала многого.

В конце концов, что может быть такого особенного в подвале?

И хотя в задней части здания все еще было хранилище, а у стены стояли стиральные машины и сушилки, были и другие вещи. Например, еще куча коек, мини-кухня и куча стеллажей для хранения, заполненных едой.

— Ты сделал еще одно убежище, — сказала я с улыбкой, с нежностью вспоминая другое.

— Для всех. Есть даже надувные матрасы на случай, если у нас здесь будет больше людей, чем кроватей, — сказал он, указывая на нижнюю полку хранилища, где стояли восемь коробок надувных матрасов.

— Что это за дверь? — спросила я, поворачиваясь и указывая на то место, где одна из них находилась рядом с прачечной, где ее никогда раньше не было.

— Это лучшая часть, — сказал он, взволнованный, как ребенок, который показывал вам свои рождественские подарки.

Он подошел к двери, набрал еще один длинный код и открыл дверь.

— Это была чертовски большая работа, связанная с бетоном и попыткой выкопать место для этой лестничной площадки, — сказал он мне, включив свет, чтобы осветить небольшое пространство, которое действительно было лестничной площадкой. Это означало, что это было достаточно маленькое пространство, в котором нельзя было даже раскинуть руки, и лестница, ведущая вверх по стене.

— Ох… — сказала я, качая головой, когда посмотрела вверх, чувствуя легкое головокружение от того, как круто это выглядело.

— Это выглядит хуже, чем есть на самом деле. Давай. Я прямо за тобой.

Не желая быть цыпленком и, возможно, доверяя своим новообретенным мышцам больше, чем старым хилым, я схватилась за перекладину прямо над плечами и поставил ноги на нижнюю ступень.

Я сделала глубокий вдох и полезла вверх. Я знала, что будет только хуже, если я буду делать это медленно, позволю своему страху нарастать и позволю своим рукам ослабеть. Я слышала, что Дюк рядом, но знала, что лучше не смотреть вниз.

— А, Дюк… — сказала я, когда добралась до верха, а выхода не было.

— Просто подтолкни его вверх, — сказал он прямо подо мной.

— Я не уберу руку с этой лестницы, — возразила я, качая головой.

— Хорошо. Погоди, — сказал он весело.

А потом я увидела, как его руки схватились за внешние перекладины, которые я держала, когда его ноги встали на ступеньку за мной, заставляя всю его спину закрыть меня.

Будь я проклята, если сразу же не почувствовала себя в полной безопасности.

— Поехали, — сказал он, отпуская одну руку и толкая в потолок, открывая люк на чердак. Он тоже воспользовался этой возможностью, чтобы наклониться и поцеловать меня в шею. — Поднимайся.

Так, что я поднялась, скользя по Дюку и с горечью осознавая, что в какой-то момент моя задница оказалась прямо перед его лицом.

Я поднялась на крышу. Как бы.

Это была крыша, но уже не та открытая крыша, какой она была раньше. Это было стеклянное ограждение с металлическими балками, удерживающими его вместе.

— Стекло, созданное АПОИП.

— АПОИП? — повторила я.

— Агентство перспективных оборонных исследовательских проектов. Они создают все самое интересное дерьмо для МО.

— МО? — спросила я, чувствуя, что он внезапно заговорил на иностранном языке.

Дюк усмехнулся, придвинулся ко мне, взял меня за бедра, притянул к себе и поцеловал в лоб. — Министерство обороны.

— О, — сказала я, чувствуя себя глупо. Это было как бы само собой разумеющимся. Я просто не привыкла слышать такие вещи за пределами телешоу.

— У Хейлшторма много связей. Они их подключили. Здание клуба теперь почти непроницаемо. Эта цементная стена? — он вздрогнул. — Все это почти невозможно преодолеть, но, если кто-то случайно перелезет, внизу будет восьмифутовый ров, который им придется снова преодолевать. Есть датчики движения и светосигналы датчиков движения. Так что попасть сюда чертовски трудно. Но допустим, они это сделали. В этом случае мы отправляем всех в подвал, где они могут прожить долгое время, если понадобится. А тем временем мужчины могут подняться по лестнице и зайти сюда, чтобы посмотреть, как идут дела. Вот от сюда, — сказал он, подходя к стальным балкам и отпирая небольшой круг, который скользнул в сторону, — можно стрелять. Это стекло, — продолжал он, — взрывобезопасно и пуленепробиваемо. Стойкое. Доказано. Это редкость и чертовски дорого, но стоит каждого пенни.

— Ух ты, — сказала я, качая головой, искренне впечатленная. — Подожди, — сказала я, подходя к стеклу, чтобы выглянуть во двор. — Что это? — спросила я, указывая на квадратную пристройку к существующим жилым помещениям, которых раньше там не было.