Расписное небо (СИ) - Питкевич Александра "Samum". Страница 38

Я ее понимала. Кажется, сегодня мы стали близкими подругами.

– Знаешь, когда Сумудин рядом, мне тоже почти не страшно.

– Он очень сильный. И не только физически. А еще страшный собственник. Может, больше, чем кто-либо другой среди моих знакомых. Должна тебя предупредить, что этот доморощенный тиран не захочет отпускать тебя, если признает своей. А судя по тому, что он прилетел за тобой в Красный Дворец, до этого не так далеко.

«Не стесняйся. Это все теперь твое.»

Фраза прозвучала в голове так, словно Сумудин стоял рядом, улыбаясь своей лукавой улыбкой.

– Мне кажется, мы уже достигли этой точки, – врать Селене не хотелось, тем более сейчас, когда она пришла мне помочь во всем разобраться. Оджа чуть напряглась, снова став серьезной и немного хмурой.

– Что ж, поздравляю. Скоро ты станешь моей сестрой. Можешь рассчитывать на мою поддержку, если тебе она понадобится. И реши, какой ты хотела бы видеть свою свадьбу, так как этим мужчинам совершенно нет дела до оформления этого торжественного события.

Слегка опешив от прямоты и резкой смены разговора, глупо моргая смотрела на оджу. Кажется, только сейчас до моего бедного мозга дошел весь смысл происходящего. Свадьба. Думаю, это слово все же имеет магическое значение для женщины.

Сумудин.

Потребовалось две капельницы, чтобы просто снизить количество вещества в организме. Самочувствие менялось волнообразно, то накатывая слабостью, то поражая кристальной ясностью ума. Эксперимент с этой добавкой я впервые провел лет пять назад, так что совсем позабыл про ощущения. Может. Все что мы делали с Кивой сейчас было бессмысленно, но необходимость проверить, прав ли я относительно нас с Ольсой, не позволяла остановиться.

– Мы сократили концентрацию на 20%, – друг подошел ко мне, проверяя показатели пульса и содержания кислорода, – считаю, что на этом сегодня нужно закончить. Тебя и так ждет очень приятная ночь. Может все же, в мед капсулу?

– Не хотел бы, – последняя волна слабости так и не прошла, немного кружа голову и заставляя щуриться от яркого света. Самочувствие было не самым лучшим, но не настолько, чтобы позволить погрузить себя в импульсную жидкость. – Думаю, что вполне справлюсь и так.

– Еще бы. Но если станет хуже – я тебя вырублю.

– И у кого ты научился так с пациентами разговаривать? – к горлу подкатывала тошнота и я порадовался, что ничего не ел. Перевернувшись на бок, подтянул ноги в животу, уменьшая головокружение. Детоксикация, даже если вещество не было враждебно организму, не самая приятная вещь.

– И ты еще спрашиваешь? – Кива принес тонкое покрывало, и снизил яркость освещения. Поставив кресло ближе, доктор занялся просмотром каких-то файлов в планшете, по видимому, не собираясь покидать меня в ближайшее время.– Пришли данные по твоей землянке. Она в полном порядке, впрочем, как и ожидалось. Пока отправилась к себе отдыхать. Оджа просила сообщить о твоем состоянии, но, думаю, пока не станем. Так?

– Потом все расскажу. Нарин если зайдет, ему особо тоже не распространяйся.

– Серьезно? И как я ему не скажу того, что он от меня хочет узнать? Ну нет, на это не соглашусь. Будешь сам с ним разговаривать, если что. Не красиво ставить меня между вами. Ни тебе ни ему ничего не будет, а меня может прихлопнуть таким давлением.

– Ладно, не прибедняйся, – Кива, конечно, преувеличивал, но в чем-то все же был прав. Нарин может и не стерпеть утаивания такой информации. Глаза слипались, озноб, легкими неприятными волнами проходящий по телу, почти прошел. Не видя смысла бороться со слабостью, закрыл глаза, погружаясь в сон.

Ольса.

Я все думала и думала. Если все так, как я поняла, домой мне теперь вернуться только на каникулы. И всю ближайшую жизнь, по крайне мере ее видимую часть, я проведу рядом с этим человеком. Не человеком, одернула себя. Это очень важный момент.

Судя по всему, первое время мы будем жить на Парадоксе. Замкнутая, пусть и довольно большая община. Но здесь практически нет женщин, а это все же на очень хорошо. Особенно для моей карьеры. Только, какое тут развитие и повышение? Какие цели могут быть у меня, останься я здесь. Это совсем слабо напоминает ту реальность, которую я себе представляла. Была мечта стать лучшим генетиком из живущих, ну, такая себе голубая и недостижимая во многом, но все же почти цель. Хотелось купить квартиру, а не арендовать. И завести рыбок. Или улитку.

Но улитка – не собака. Не собака. А здесь у меня в любое время есть доступ к большим шестилапым фаратам. И я единственный специалист своего профиля. Если не брать в расчет Сумудина. Понятно, что быть крупной рыбой в маленьком озере проще, чем мелкой в океане, но все это так запутано, так непонятно.

Лежа в постели перечисляя плюсы и минусы, в слабом свете искусственного иллюминатора, никак не могла уснуть. Моя жизнь, впрочем, как и у большинства, состояла из простых пунктов: семья, работа, интересы.

Если с работой здесь все было более-менее понятно, то «семья» вынуждала подумать особо. Я уже давно жила отдельно от родителей, приезжая раз в полгода на праздники и общаясь через Сеть. Каждый месяц высылала какую-то сумму сестре на обучение и родителям. Не много, но так, чтобы позволить себе нормальную жизнь и при этом чувствовать себя удовлетворенной. С этим, можно сказать, все могла стать несколько лучше. Дому моих родителей давно требовался ремонт. Отец делал, что мог своими руками, но даже ему было не под силу перекрыть крышу без новых материалов. Даже того, что я получила на сегодняшний день в качестве зарплаты, хватит на половину этой работы. Я на полном обеспечении, с хорошими условиями проживания и работы. Даже если у нас с Сумудином что-то не заладится, можно рассматривать это как длительную командировку. С обучением.

И, я же хотела любовника. Не думала, что из всех вариантов, мне достанется именно этот, но мужчина прав. Глупо делать вид, что нас не влечет друг к другу с силой магнитов.

Слова Селены, о том, что брак практически невозможно будет аннулировать, в случае чего, меня мало волновали. Никто не запретит нам просто разлететься в разные концы вселенной, если мы этого захотим. Даже если на наших руках останутся элманские браслеты.

Что же касается хобби… определенно, нужно что-то себе придумать. Кажется, у меня на это появится время.

Уснула я не скоро, но была вполне довольна теми выводами, которые у меня получились. В целом, все хорошо и можно жить. Утро, позднее и ленивое, наступило с плавной сменой освящения. Мне нравилось, что корабельное время всегда можно проследить по этой детали. С точки зрения биологии, это было верно, для поддержания внутренних ритмов организма, но даже без учета этого, было просто приятно осознавать, что присутствует какое-то постоянство и привычная цикличность жизни.

Просмотрев данные на кивере, нахмурилась. Мы вернулись на Парадокс почти шестнадцать часов назад, а от Сумудина еще не пришло ни единой весточки. Состояние доктора меня сильно беспокоило, так как было предельно ясно, что он нем мог отделаться только травмой ноги. Да и его хмурое, напряженное поведение при посадке тоже мне о многом говорило. Теперь я более точно научилась понимать его эмоции, и для такого поведения на шаттле не было каких-то внешних причин. Значит, мужчина чувствовал себя не настолько хорошо, как хотел показать.

Собравшись, даже не позавтракав, направилась в кабинет Сумудина, намереваясь посмотреть, так ли все плохо, как я успела придумать. Дверь не среагировала на мое появление, а кивер осветился красным, показывая, что в доступе отказано. Я озадаченно стояла перед ней минуты три, когда проход все же открылся, выпуская Киву, одного из старших офицеров медицинского подразделения.

Медик выглядел хмурым, но не слишком обеспокоенным.

– Доброе утро, терри. К сожалению, пока вам не разрешено входить сюда, так что можете считать это своеобразным выходным.

– Здравствуйте, акер. Могу я узнать, с чем это связанно? Где Сумудин? – валорец на минуту задумался, как делала это я сама, размышляя, как много информации сообщить пациентам. Склонив голову чуть набок, Кива, все же отозвался.