Отдел Химер (СИ) - Бурак Анатолий. Страница 35

Так, значит. Нам с Игорем нельзя, а кому-то другому — можно? Или, сегодня просто дежурит менее принципиальная тетенька?

Сидящий тем временем встал, и я еле удержалась, чтобы не вскрикнуть. Он был всё так же красив, а осанка и гордый профиль выдавали уверенность в себе. Парень шел к двери, а у меня дыхание сперло, ибо юноша, навестивший случайно встретившуюся на моем пути девушку, был моей первой любовью.

ГЛАВА 20

В эпоху рыцарей, в тринадцатом веке, жил святой Франциск Ассизский. Он сочинил молитву, как мне кажется, достаточно актуальную и сегодня. В ней есть такие слова: «Господи, укрепи дух мой, чтобы не меня утешали, а я утешал, чтобы не меня понимали, а я понимал, чтобы не меня любили, а я любил. Ибо дающий в мире сем обретает, забывающий о себе себя находит, прощающий же прощен будет». К месту ли, нет, но именно эти слова я шептал, бредя по старой дороге.

Рассудив, что пришло время, отрыл портал в офис интересующего меня лица. Как и предполагал, помещения оказались пустынны, и я принялся методично просматривать бумаги, хотя и прекрасно понимал, что это мало что даст. Ведь современные банковские операции осуществляются с помощью компьютеров и, чтобы машина приняла тебя за хозяина, нужен как минимум пароль.

Опустив жалюзи, включил один из системных блоков и бегло просмотрел имеющиеся папки. Названия документов и шаблоны всевозможных договоров ни о чем мне не говорили, и я пожалел, что не принадлежу к мифической братии хакеров.

Увы, подобные крутые парни встречаются только в кино. Со всей дури молотя по клавиатуре, за одну-две секунды взломать пароль просто нереально. Скорее уж его можно «угадать».

Кавычки же ставлю потому, что идея проникнуть в систему методом подбора бредовая по своей сути. Подобное наивное стремление в состоянии отследить элементарная защита вроде тех, что установлена в примитивных домашних компьютерах. А при попытке проникновения в серьезную структуру, содержащую действительно ценную информацию, программа, обнаружив перебирание слов, моментально заблокирует вход, сообщив при этом «куда следует» о потугах проникновения.

И всё же игра в «угадайку» наиболее вероятный способ взлома защищенной системы. Единственное, что для этого надо, — знать владельца компьютера как самого себя. То есть быть ему лучшим другом, которому он согласится доверить жену и деньги. Но поскольку фигурант не производил впечатления наивного романтика, то еще лучше — быть им самим.

Наиболее широко распространенные явление — это использование в качестве кодового слова имени любимой женщины, родных и близких. А так же даты их рождения и т. д., и т. п. Помните фильм с Харрисоном Фордом, когда спецы ФБР за считаные секунды проникают в компьютер одного из сотрудников, перебрав варианты и вычислив, что сочетание составляло год рождения — жены, месяц — сына, день — дочери? И всё равно пароли подобного рода не переводятся, ибо человек по своей природе ленив и недальновиден.

Но для такой элегантности нужно обладать массой информации о конкретном человеке, причем зачастую очень личной. И плюс такая малость, как права доступа, то есть полномочия на совершение определенного рода операций. Как правило, к ценной информации имеют отношение два человека: директор и главный бухгалтер. И в каждой конкретной системе пользователь представляется так называемым логином. В большинстве своем люди набирают это словосочетание «от балды». А подобрать это самое «имя пользователя» та еще задача, сравнимая с угадыванием разве что пароля.

Согласно статистике, восемьдесят процентов всех удачных проникновений производятся изнутри. То есть по сути являются обыкновенным злоупотреблением. Все остальные — знание людской природы и, как говорилось выше, — прекрасная информированность. Знаменитый Кевин Митник — классический образец именно такого случая.

В общем, я удалил ярлыки просмотренных папок и выключил компьютер. Не будучи наивным, сегодняшнему визиту отводил ознакомительную роль, оставляя главную часть кропотливой работы на потом. Посмотрел фотографии, стоящие на столах сотрудников. Пошарил по ящикам на предмет обнаружения чего-нибудь эдакого. Само собой, особое внимание уделил рабочим местам клиента, коммерческого директора фирмы и главного бухгалтера.

Освоившись с обстановкой, уселся в хозяйское кресло и принялся думать. Судя по всему, командировка предстоит длинная, и вся работа будет сведена к элементарному подглядыванию. Пролистав лежащий на столе ежедневник, выяснил распорядок дня интересующего меня человека и, на прощание окинув взглядом офис, в котором, судя по всему, придется провести несколько ближайших дней, вышел на улицу.

Вот-вот должно было взойти солнце, и, выбравшись за город, я оказался в еще одном историческом месте. Развалины древнего города Самария, или — на иврите — Шомрона находятся неподалеку от арабской деревни, носящей то же название. Как гласит легенда, в начале девятого века до рождества Христова царь Амврий приобрел эту возвышенность с небольшим поселением, появившимся еще в бронзовом веке, за два таланта серебра у человека по имени Семир.

В Библии сказано: «И купил Амврий гору Семерон у Семира за два таланта серебра, и застроил гору, и назвал построенный им город Самариею, по имени Семира, владельца горы».

С взгорья, вздымающегося на сто метров среди чудесной плодородной низменности, прекрасно просматриваются Шаронская и Изреэльская долины. И я хорошо понимаю царя Израиля, основавшего в этом месте столицу.

Побродив по руинам дворца, построенного Амврием и его сыном Ахавом, посетил живописные развалины византийской церкви Святого Иоанна Крестителя, возведенной императрицей Еленой и обновленной крестоносцами. Остатки стен церкви достигают четырех метров в высоту. Полюбовался на мечеть, стоящую неподалеку. Всё, буквально всё в этих местах дышало древностью, и руины древнеримского Форума, хорошо сохранившиеся колонны которого сооружены при царе Ироде.

Рядом — остатки круглой эллинской башни, сложенной из огромных каменных блоков и датируемой четвертым веком до нашей эры. Дальше — развалины ворот и стен периода Израильских царей, правивших в девятом веке до Рождества Христова. Посмотрел на очень интересные руины сооружений римского периода: амфитеатр, базилику с уцелевшими колоннами, храм, посвященный Иродом императору Августу. Воображая себя жителем тех эпох, постоял на огромных, сохранившихся до наших дней ступенях.

Двигаясь вдоль улицы, вдруг явственно почувствовал чей-то взгляд. Некрасивая, сгорбленная старая женщина смотрела на меня с улыбкой. В темных печальных глазах светилось понимание, и, невольно оглянувшись, я убедился, что в этот ранний час, кроме нас двоих, здесь никого нет. Озадаченный, подошел ближе, но, отрицательно покачав головой, она внезапно отшатнулась. В смятении остановившись, я хотел что-то сказать, но, будучи в своем «естественном» состоянии, не смог произнести ни звука. Конечно, при желании я сумел бы вызвать соответствующие колебания воздуха, но, рассудив, что такие действия могут напугать пожилую женщину до смерти, сдержался. Мы смотрели друг на друга с минуту, а затем, глубоко вздохнув, она пошла прочь.

Видела ли она меня? Или же, занятая своими мыслями, обитательница здешних мест просто смотрела вдаль и я случайно принял пронзительный взгляд на свой счет?

Наконец решив, что пора, я в последний раз взглянул на места, олицетворявшие историю, и открыл портал в офис господина Никельцмана.

Жизнь любой конторы, будь то суперсовременный коммерческий банк или несколько комнатушек, приютившихся в подвале, начинается практически одинаково. Офисные леди прихорашиваются, глядя в зеркальца и перебрасываясь ничего не значащими фразами. Психологи называют это состояние «вработкой», являющейся чем-то вроде настройки инструментов, которую производит хорошо сыгранный оркестр перед репетицией или концертом. Но вот какофония, издаваемая музыкантами, утихает, и коллектив готов.

В приемной кипел электрочайник, и секретарь, крася ногти и одновременно разговаривая по телефону, при этом ухитрялась еще и готовить кофе. Никем не замеченный, я осторожно прошел сквозь дверь и устроился за спиной хозяина кабинета.