Цинковые мальчики - Алексиевич Светлана Александровна. Страница 53

Говоря словами Солженицына, мир – это не просто отсутствие войны, но прежде всего отсутствие насилия над человеком. Не случайно, что именно сейчас, когда наше посттоталитарное общество захвачено безумием политического, религиозного, национального, в том числе вооружённого, насилия, писателю предъявлен счёт за правду о войне в Афганистане.

Думается, что скандал, разжигаемый вокруг «Цинковых мальчиков», – это попытка восстановить в сознании людей коммунистические «мифы о самих себе». За спинами истцов видятся другие фигуры: те, кто на Первом съезде народных депутатов СССР не давал А. Д. Сахарову говорить о бесчеловечности этой войны, те, кто все ещё рассчитывает вернуть ускользающую из рук власть и держать её силой…

Эта книга ставит вопрос о праве жертвовать человеческими жизнями, прикрываясь речами о суверенности и великодержавности. За какие идеи гибнут простые люди в Азербайджане, Армении, Таджикистане, Осетии?

Между тем по мере роста лжепатриотических идей, основанных на насилии, мы становимся свидетелями нового возрождения духа милитаризма, возбуждения инстинктов агрессии, преступной торговли оружием под сладкие речи о демократической реформе в армии, о военном долге, о национальном достоинстве. Трескучие фразы ряда политиков в защиту революционного и военного насилия, близкие идеям итальянского фашизма, немецкого национал-социализма и советского коммунизма, порождают идейную сумятицу в умах, готовят почву для роста нетерпимости и враждебности в обществе.

Ушедшие с политической арены духовные отцы таких политиков умели манипулировать человеческими страстями и вовлекали своих сограждан в братоубийственные распри. Конечно, их последователям очень хочется устроить процесс над идеями ненасилия и сострадания. Следует вспомнить, что в своё время Лев Толстой, проповедовавший отказ от службы в армии, не был привлечён к суду за антивоенную деятельность. Нас же опять хотят вернуть в эпоху, когда губили все самое честное.

В судебном процессе над С. Алексиевич можно усмотреть спланированное наступление антидемократических сил, которые под видом отстаивания чести армии борются за сохранение отталкивающей идеологии, привычной лжи… Идея ненасильственной альтернативы, которую защищают книги Светланы Алексиевич, живёт в сознании людей, хотя официально эта идея не признана, а понятие «непротивление злу насилием» до сих пор осмеивается. Но, повторяем: нравственные перемены в жизни общества связаны прежде всего с формированием самосознания, основанного на принципе «мир без насилия». Те, кто хочет суда над Светланой Алексиевич, толкают общество во враждебность, в хаос самоистребления. (Члены Российского общества мира: Р. Илюхина, доктор исторических наук, зав. группой «Идеи мира в истории» Института всеобщейистории Российской академии наук; А. Мухин, председатель Инициативной группы содействия альтернативной службе; О. Постникова, литератор, член Движения «Апрель»; Н. Шелудякова, председатель организации «Движение против насилия»)

Литератору нельзя быть судьёй и палачом – таковых на Руси и без того было в достатке… Это выражение Чехова невольно вспомнилось в связи с окололитературным скандалом вокруг книги Светланы Алексиевич «Цинковые мальчики» и одновременно развёрнутой против «афганцев», их родителей кампании в республиканской и московской прессе и даже забугорных радиостанциях…

Да, война есть война. Она всегда жестока и несправедлива в отношении человеческой жизни. В Афганистане подавляющая часть солдат и командиров, верных присяге, исполняла свой долг. Потому что приказ был отдан законным правительством от имени народа. К сожалению, к стыду нашему, были отдельные командиры и солдаты, которые совершали преступления, были и те, кто убивал и грабил афганцев, кто (таких единицы – но были) убивал своих товарищей и с оружием уходил на сторону душманов, воевал в их рядах.

Могу привести целый ряд других преступлений, совершенных нашими людьми, но когда некоторые писатели и журналисты сравнивают «афганцев» с фашистами, тут же возникает целый ряд вопросов. Может, эти господа могут продемонстрировать миру приказы правительства о строительстве нашей армией в Афганистане концлагерей, об уничтожении целого народа, сожжении в газовых печах миллионов людей, как это делали немцы? Или у вас, господа, есть документы, свидетельствующие, что за одного убитого советского солдата уничтожались сотни мирных людей, как это делали гитлеровцы в Белоруссии? Или можете доказать, что наши врачи забирали у афганских детей всю кровь для своих раненых, как это делалось немецкими оккупантами?

Кстати, у меня есть списки тех советских солдат и офицеров, которые были осуждены за преступления, совершенные против афганских граждан. Может, вы, господа, предъявите такие списки на немцев или назовёте хотя бы одного – двух, кто был осуждён во время оккупации нашей страны за то, что совершил преступление в отношении мирного населения?

Слов нет, решение тогдашнего советского правительства о вводе войск в Афганистан было преступным в первую очередь в отношении своего народа. Но, говоря о наших военнослужащих, которых при молчаливом согласии народа и вашем тоже, господа, направили в пекло выполнять воинский долг, надо быть корректным. Клеймить стоит тех, кто принимал решения, кто, имея вес в обществе, молчал…

Унижая матерей погибших солдат, защитники Алексиевич кивают на Америку – страну великой демократии! Там, дескать, нашлись силы выступить против войны во Вьетнаме.

Но ведь любой читающий газеты человек знает, как поступила Америка. Ни американский конгресс, ни американский сенат не принимали резолюций, осуждающих войну во Вьетнаме. Никто в Америке не позволил и не позволит бросить бранное слово в адрес президентов Кеннеди, Джонсона, Форда, Рейгана, посылавших американских солдат на бойню.

Через Вьетнам прошло около трех миллионов американцев… Вьетнамские ветераны входят в высшие круги политической и военной элиты страны… Любой американский школьник может купить знаки отличия воинских частей, воевавших во Вьетнаме…

Интересно, что произошло бы с радио «Свобода», которое защищает Алексиевич, если бы его сотрудники не белорусских граждан, а своих – президентов, участников войны во Вьетнаме – называли преступниками и убийцами? Чужих, естественно, можно, тем более когда есть доброхоты, которые за доллары и марки готовы и отца родного… (Н. Чергинец, генерал-майор милиции, бывший военный советник в Афганистане, председатель Белорусского союза ветеранов войны в Афганистане, «Советская Белоруссия», 16 мая 1993 г.)

…То, что знаем мы, бывшие там, не знает никто, разве только наши начальники, чьи приказы мы выполняли. Теперь они молчат. Молчат о том, как нас учили убивать и «шмонать» убитых. Молчат о том, как уже перехваченный караван делился между вертолётчиками и начальством. Как каждый труп душмана (так мы тогда их называли) минируется, чтобы тот, кто придёт хоронить (старик, женщина, ребёнок), тоже нашёл свою смерть рядом с близким, на своей родной земле. И о многом другом они молчат.

Мне довелось служить в воздушно-десантном батальоне специального назначения. У нас была узкая специальность – караваны, караваны и ещё раз караваны. В большинстве своём караваны шли не с оружием, а с товарами и наркотиками, чаще всего ночью. Наша группа – двадцать четыре человека, а их иногда за сотню переваливает. Где уж думать, кто там мирный караванщик, торговец, закупивший в Пакистане товар и мечтающий его выгодно продать, кто переодетый душман. Я каждый бой помню, каждого «своего» убитого помню – и старика, и взрослого мужчину, и мальчишку, корчащегося в предсмертной агонии… и того в белой чалме, с исступлённым воплем «Аллах акбар» спрыгнувшего с пятиметровой скалы, перед этим смертельно ранившего моего друга… На моей тельняшке остались его кишки, а на прикладе моего АКМСа его мозги… По полгруппы нашей оставляли мы на скалах… Не всех имели возможность вытащить из расщелин… Их находили только дикие звери… А мы сочиняли их родителям якобы совершенные ими «подвиги». Это восемьдесят четвёртый год…