Контракт на молчание (СИ) - Гейл Александра. Страница 54

— Да, — отвечаю я искренне. Эперхарт качает головой.

— Вам следовало известить меня об этом сразу же.

— Я сразу же связалась с Боуи и вернула ему документы. И уже утром позвонила вам. Мне показалось, что разговор не телефонный, а вы…

— Велел подъехать к четырем, — кивнул Эперхарт, оценив иронию. — Я как-то не учел, что «очень важное» может значить действительно очень важное. Обычно в таких случаях применяется слово «караул».

— Я запомню. Но… что будет с моим контрактом?

— Так хотите остаться? — насмешливо уточняет Эперхарт. — Боитесь?

— Да. И да.

— За два месяца не слышал от вас столько «да», сколько за сегодня.

Мне остается только покраснеть. И снова вспомнить вторую причину, по которой я приехала. Бросив очередной оценивающий взгляд на Эперхарта из-под ресниц, я с трудом проглатываю ком в горле. Нет, я не знаю как, не могу. Я не такая смелая, как Сибил.

Стоит подумать о задуманном, как страх отступает на задний план и живот скручивает предвкушением. Тянет под ложечкой. Все-таки Райан умопомрачительно привлекательный мужчина. Я невольно очерчиваю взглядом его губы, скулы, но даже боюсь взглянуть в глаза, будто так он прочтет все мои тайные мысли. Мысли о том, с какой неистовой силой меня к нему тянет на самом деле. И что он в моей жизни случился только один такой.

Ему все это не нужно совершенно. Я просто очередное развлечение. Нет, я так не могу.

— Тогда у меня, наверное, все, — говорю я, спешно поднимаюсь и трусливо бросаюсь к сумке на столике позади кресла.

— Куда собрались?

Я застываю, пойманная на месте в буквальном смысле слова. Инстинктивно кладу ладонь поверх мужской руки на моем животе и рвано выдыхаю, не успев остыть от последних мыслей. Как Эперхарт среагировал так быстро, да еще при больной ноге? Или не такой уж больной? Я обхватываю пальцы Райана своими. Чтобы убрать, конечно же, убрать. Все тело покрывается предательскими мурашками.

— Опять косячите вы, а разгребать мне?

— Простите. — Я почти отрываю его пальцы от своего живота, но Эперхарт не позволяет.

Напротив, рывком прижимает к своему телу.

— Хоть бы что-то новенькое, — издевательски тянет он.

Новенькое? Значит, ничего новенького? А как насчет обойденного пункта о молчании?

Я разворачиваюсь прямо в его руках и приникаю к губам быстрее, чем он успевает опомниться.

Вот тебе новенькое! Давай, отвечай, герой-охотник. Сегодня я не уверена, кто кого поймал, но ощущение захлопнувшегося капкана настигает именно меня. Я позволяю ему целовать бездумно, как ему угодно, но совсем не безучастно. Даже немного провоцируя. Старательно держу мысль, что просто ласк мне недостаточно, нужно идти до конца… Вот только Райан опирается о спинку кресла, и мне становится ужасно стыдно.

— Постой, а как же змея?

— Ты о той, которая меня укусила, или по поводу Сибил волнуешься?

Шутка отличная, но меня от упоминания последней передергивает. И, пожалуй, я получила ответ на свой вопрос. Сибил здесь ночевала точно не для того, чтобы перебинтовать Эперхарту ногу. В этот момент мной завладевает горькое, тоскливое, маятное чувство. Она же такая мерзкая! Почему он с ней?

Ох, как же не вовремя! С другой стороны, так даже лучше. Он использует меня, а я — его.

— О змее. Твоя нога…

— Вот именно что только нога.

Он подхватывает мою руку, кладет себе на ширинку. От понимания, что Райан действительно хочет меня, становится нестерпимо сладко, из груди вырывается невольный шумный выдох и сами собой закрываются глаза. Эперхарт не смеется. Даже мои по обыкновению красные щеки остаются без едкого замечания.

— Не убирай руку, — хрипло говорит он.

Я провожу пальцами вверх и вниз, облизывая пересохшие губы, а затем набираюсь смелости и расстегиваю его брюки. Немного странно просто стоять рядом с ним, пока он обнимает меня за талию, и делать нечто настолько интимное. Но мне до сноса крыши нравится, особенно видеть, как Райан сдерживает дыхание. Иногда моя рука скользит выше по его животу, гладя напряженные мышцы, но возвращается снова. И так продолжается, пока я не замечаю на стене часы: без пятнадцати шесть.

Я застываю каменным изваянием. Еще полчаса, и сюда на всех парах с огромной вероятностью прискачет Сибил. Я не успею уехать, я вообще едва ли успею сделать… задуманное.

— Что на этот раз случилось? — иронично спрашивает Эперхарт.

— Ничего. Просто…

— Домой спешишь?

— Скорее Сибил спешит… эээ… сюда. Не верю, что она не переедет всех местных змей, доберманов и Винтерса, дабы поймать тебя с поличным. А потом она с особым удовольствием затопчет меня своими безумными каблучищами и вырвет мне сердце когтями-стилетами… Если честно, Винтерс, кем бы он ни был, ну точно не борец, а значит, ее не удержит. Она походя чуть не угробила Донахью и двух девчонок.

Эперхарт улыбается моим умозаключениям и вдруг говорит:

— Пошли.

Тянет за руку в коридор и для недавно укушенного змеей скорость держит более чем приличную. Только на лестнице я понимаю, что ведут меня не куда-нибудь, а прямиком в спальню. Что еще может быть на втором этаже?

— Нет, Райан! — начинаю я упираться и вырывать руку.

— Не сзади, сначала разденься, а как же змея, а как же Сибил… Я ничего не пропустил? Так которое «нет» на этот раз?

— Винтерс!

— Ты издеваешься? — угрюмо спрашивает Эперхарт.

— Слушай, я понимаю, что мы из совершенно разных миров, но для меня дикость, когда окружающие люди знают подробности моей интимной жизни и еще передают их друг другу. Эннис знает, Сибил знает, Боуи, оказывается, тоже догадался. Может, хватит? Я не так свободна во взглядах и не считаю это своим недостатком.

Неожиданно я оказываюсь пришпилена к стене его телом. Райан властно обхватывает мой подбородок и нагло, глубоко, демонстративно целует. А второй рукой задирает юбку. Я пытаюсь освободиться, но с каждой новой лаской поддаюсь и предаю свои принципы. На самой грани безумия он меня оставляет и говорит:

— Валери, бывает, по разным причинам и к счастью для твоего Клинта, я терплю своих недоброжелателей на острове и даже в «Айслексе», но уж никак не в этом доме. Должно быть, тебе он после вчерашнего кажется проходным двором, однако ничего подобного. Я точно так же, как и все, не приемлю, когда здесь появляются лишние люди или гости без приглашения. Или те, кто каким-либо образом может навредить моим гостям. Но если ты все же настаиваешь на полном уединении…

Он выхватывает из кармана телефон.

— Винтерс, на сегодня свободен. До утра здесь никого не должно быть. Как будешь уходить, полностью заблокируй ворота.

Мы стоим так близко, что ответ из динамика расслышать не составляет никакого труда.

— Эперхарт, совсем сдурел? Тебе нужно наблюдение врача и вообще помощь.

— Даже не думай! — эхом повторяю я. — Нет!..

Я готова сорваться с места и уехать, но он все еще прижимает мое тело своим и еще и рот накрывает ладонью. Вырваться — можно. Только тогда даже я могу слететь с лестницы, не говоря уже о хромающем Эперхарте.

— Я похож на человека, не способного прожить ночь без сиделки?

— Девки твои доведут тебя до беды, — раздается раздраженный голос.

— Тебя забыл спросить…

Я отчаянно мотаю головой и отдираю ладонь от своего рта.

— Врача оставь, — требую. — Или уеду я, причем сейчас же. Ставлю свой контракт, ты меня не догонишь. Эперхарт, серьезно, я не шучу.

— Врач пусть останется, но сам уходи и обязательно заблокируй ворота.

Не дождавшись ответа, Эперхарт убирает телефон в карман и абсолютно довольный собой уточняет:

— Я сделал, как ты хотела?

— Д-да, — с подозрением отвечаю я.

— Тогда твоя очередь. Раздевайся до белья и вверх по лестнице. Туфли оставь.

Я вздрагиваю, представляя, как он будет смотреть снизу вверх на меня в одном кружевном комплекте, чулках и на каблуках.

— Я жду, — подгоняет.

У меня горит все лицо, шея и даже грудь от нарисованной картинки. Но я дергаю бант блузки на шее, расстегиваю пуговицы и бросаю ее прямо под ноги, а потом стягиваю с бедер и юбку и осторожно вышагиваю из нее. Я поднимаюсь по лестнице не быстро: ноги с каждым шагом слабеют, оступиться страшно. В пролете я не выдерживаю и оглядываюсь. Райан смотрит мне вслед темными от желания глазами.