Мне нужна жена! Что значит, вы подумаете?! (СИ) - Обская Ольга. Страница 17
Полные энтузиазма они разошлись по своим комнатам.
Яна решила распланировать вечер так: напишет пару миниатюр и отнесёт их на суд Этьену — ему же их исполнять. А заодно поговорит с ним о том, как пробраться к дамарийцам. Ей не хотелось откладывать в долгий ящик свою затею наведаться к ним.
Но прежде чем начать писать, Яна решила немного почитать записи Жюля. Последние дни были настолько насыщены событиями, что она стала нарушать свою традицию знакомиться по вечерам с его жизнью, а зря. Сегодня Яна собиралась наверстать упущенное. Ей давно хотелось узнать, что же заставило Жюля покинуть лавку. Раньше она не очень-то и верила расхожей версии, что изготовленный им артефакт начал шалить и мешать своему создателю жить — поэтому дядюшка и переехал в другой город. Но теперь она на собственном опыте убедилась, какие опасные побочные эффекты бывают у сильных артефактов. Ей тоже стало плохо от булавки, которую она собственноручно превратила в артефакт.
Чтобы найти ответ на вопрос, который интересовал больше всего, Яна решила сразу заглянуть в конец книги. Любопытно, что Жюль написал перед тем, как покинуть лавку. Она открыла последнюю страницу и увидела такое, что от удивления даже вскрикнула.
Этого не может быть! Строчки, накарябанные неразборчивым почерком, немного заваливались вниз. Но удивляло, конечно, не то, что записи сделаны не аккуратно, а то, что это был почерк Яны. Перепутать его с другим сложно. Сколько она наслушалась в школе нареканий от учителей, что пишет как курица лапой.
— Найдёнова, это кто-то кроме тебя может прочесть?! — возмущалась классная руководительница, листая дневник.
Да, каллиграфия — не её конёк. Что поделать? Мысли Яны всегда бежали быстрее, чем она успевала их записывать. Но те проблемы остались в детстве, а что делать с неожиданно возникшей свежей проблемой? Кто мог почерком Яны оставить записи в книге Жюля? Сама она их точно не делала, если только не страдает сомнамбулизмом.
Она с волнением принялась бегать глазами по строчкам и обнаружила, что как обычно повествование ведётся от третьего лица, только теперь про Яну.
…Она решила принять ванну. Самые лучшие идеи приходят ей именно во время водных процедур. И на этот раз ванна помогла. Наитие щедро давало подсказки — для изготовления артефакта, о котором попросил Люсиан, необходим дамарийский ритуальный огонь…
Это же происходило с Яной буквально вчера! А сегодня уже на бумаге?!
— Кузя, кто это пишет? — изумлённо спросила Яна, будто кот мог ей ответить.
А у кого ещё спрашивать? Рядом никого больше не было.
— Мрррыррр, — он посмотрел на неё умными зелёными глазами.
Несколько минут Яна находилась в трансе недоумения. Она отлистнула несколько страниц назад и обнаружила, что на них описывается то, что происходило с ней несколько дней назад.
Что бы это значило? Яна лихорадочно думала и, в конце концов, у неё родилась неожиданная идея. То, что она держит в руках, — это не записи Жюля. Это летопись лавки — подробное описание того, что происходит с её хозяевами. Поэтому повествование и идёт от третьего лица. Эта книга — артефакт, который сам документирует события.
Догадка захватывала дух. И даже в голове не укладывалась. Создавалось впечатление, что у лавки есть какая-то незримая связь со своим хозяином. Ведь в книге отражались не только события, но и мысли. Даже почерк совпадал. И похоже, летопись составляется в режиме реального времени. Поэтому на последней странице то, что произошло совсем недавно. Это, что же, завтра в книге появятся новые записи о том, как прошёл у Яны сегодняшний день?
Ошеломлённая она вернулась к той странице, на которой в прошлый раз закончила. Яна решила, что лучше будет читать по порядку. В этом было что-то правильное, учитывая, что в руках у неё не просто записи Жюля, а редчайший удивительный артефакт. Надо проявить уважение, а не скакать с места на место.
Как это с Яной всегда бывает, она мгновенно увлеклась повествованием — её ждала совершенно захватывающая история.
Оказывается, дочь графа Мериан, сбежавшая к дамарийцам, наведывалась к Жюлю ещё раз. Она появилась ночью, когда он работал над партией артефактов на удачу.
Можно было подумать, что Мериан навестила его, чтобы поблагодарить за то, что он не отдал артефакт графу. Однако цель её визита была другой — она пришла просить о помощи.
— Мы счастливы с Н'наму, но наше счастье может оказаться коротким, — с отчаянием сказала Мериан.
Это был длинный разговор. Ей нужно было многое рассказать Жюлю, чтобы он проникся её проблемой. Она начала с того, что поведала о суровой жизни племени. Дамарийцы вынуждены подчиняться неписаным законам. В каждом из них живёт демон, уродливый и беспощадный, и, если не следовать правилам, он может взбунтоваться и взять верх. Каждый месяц дамарийцы проходят страшные ритуалы, чтобы обуздывать демонов. Для женщин этого достаточно, но не для мужчин. Их демон с возрастом крепнет и свирепеет, и только брак может облегчить дамарийцу борьбу с ним.
Но не любая девушка способна стать для дамарийца спасением. Лишь колдунья Зулу, обитательница Саульской пещеры, знает доподлинно людские души и может сказать дамарийцу, кто ему подходит. Она называет их амайо. "Ама йо" — значит "усмиряющая демона".
— Н'наму принадлежит древнему дамарийскому роду, у всех представителей которого особенно силён и безжалостен демон, — взволнованно рассказывала Мериан. — Ему необходимо как можно скорее пройти дамарийскую брачную церемонию. Её уже готовят. Мы сказали вождю племени, что Зулу меня назвала амайо для Н'наму. Но мы солгали, — призналась она.
Слёзы стояли в её глазах, когда она рассказывала, какие чувства её терзают. Н'наму и слышать не хотел ни о ком другом. Для него существовала и всегда будет существовать единственная женщина — Мериан. Но она понимала, что её любимый может оказаться во власти демона, если не свяжет свою жизнь с настоящей амайо. Более того, у них с Н'наму не будет детей. Если женщина не подходит дамарийцу, она не понесёт от него.
Мериан стала умолять Жюля изготовить для неё артефакт, который сделает её совместимой с любимым.
— Хочу стать его амайо! — горячечно шептала она.
Жюль обнимал рыдающую девушку, и горькое чувство наполняло его сердце. Он абсолютно точно знал, что не сможет ей помочь. Такая магия ему непосильна...
Яна отложила записи. Теперь многое стало понятно. Она ещё обязательно проанализирует каждую строчку, но это потом. Пока она находилась во власти чувств. У неё у самой слёзы стояли в глазах — от истории Мериан веяло безысходностью. Яна бы на месте Жюля тоже растерялась и ответила бедной девушке отказом. Никакой артефакт не в состоянии сделать то, о чём она просила.
Однако Яна не долго пребывала в унынии. Чего расстраиваться-то? Вообще-то, у Мериан и Н'наму всё сложилось хорошо. Они счастливы в браке, и у них есть дочь. Значит, отчаянная Мериан всё же нашла способ стать настоящей амайо для своего любимого. Кто же ей помог, какая магия в силе справиться с такой проблемой?
Яна долго обдумывала то, что узнала из записей Жюля, или лучше сказать из летописи лавки. Она удивлялась сама себе — почему не прочитала этого раньше? Хотя кто ж знал, что события двадцатилетней давности дадут подсказки, актуальные в её нынешней жизни.
Она решила больше не откладывать на потом чтение записей, и залпом проглотила ещё несколько страниц. Они рассказывали о странностях, которые начал замечать Жюль через некоторое время после того, как сделал артефакт из обсидиана. В лавке стало неспокойно. Он видел какие-то тени, слышал какие-то нечеловеческие звуки. Жюль почувствовал, что энергетика этого места ему больше не подходит. Артефакт из обсидиана стал словно немым укором — напоминал, что Жюль осквернил святыню дамарийцев. По Трэ-Скавелю поползли недобрые слухи. Горожане стали сторониться лавки. Вот он и решил переехать. Начать жизнь с чистого листа в другом городе.