Мне нужна жена! Что значит, вы подумаете?! (СИ) - Обская Ольга. Страница 72
Она потянулась к нему и прижалась нежными горячими губами к его губам. На Этьена лавиной нахлынули чувства. Огонь пробежал по жилам, в глазах потемнело, и закружилась голова. Он обнял её и начал целовать, вкладывая в поцелуй всю накопившуюся в нём нежность и страсть.
Это были упоительные несколько минут, самые невозможные и самые прекрасные мгновения, это были незнакомые ощущения, которые ему ещё никогда не приходилось испытывать.
— Давай сбежим! — выдохнула она, когда он отпустил её губы, чтобы дать ей сделать пару глотков воздуха. — Прямо сейчас. Далеко-далеко! Чтобы нас не нашли!
Знала бы Уйгу, как Этьен хочет того же. Но разве мог он сделать то, что она просит? Уйгу сейчас под воздействием эмоций, она совсем юная и готова на безрассудные поступки. Но Этьен старше, и ответственность за любимую на нём. Если они сбегут, их счастье продлится до новой луны, а что потом? Демон растерзает её. Этьен однажды это уже видел. Нет, действовать нужно по-другому.
У Морриса было много дел в ратуше. Яна это прекрасно понимала, поэтому, как только Амбруаз вышел из кабинета, она тоже собралась ретироваться.
— Не буду тебе мешать, — улыбнулась решительно.
Он отпустил её неохотно. Они оба помнили о словах Рината про чёрную метку. И хоть оба полагали, что это была ложь, но тревога оставалась.
— Я распорядился, чтобы за тобой и твоей лавкой присматривали надёжные люди, пока меня нет рядом.
— Ты приставил ко мне охрану? — удивилась Яна.
Ей, конечно, приятно было осознавать, что викинг так сильно переживает за неё и так надежно оберегает, но не хотелось, чтобы за каждым её шагом следовали люди в униформе.
— Ты их даже не заметишь, — успокоил Моррис. — Они знают свою работу и умеют быть невидимками. Но они предупредят меня, если почуют что-то подозрительное.
Яна догадывалась, что под "подозрительным" Моррис подразумевает появление Рината.
Она уже стояла у двери, но он подошёл к ней. Посмотрел долгим взглядом и заявил:
— У меня принцип: в рабочем кабинете — только работа. Никаких поцелуев.
И тут же приник губами к её губам. Сорвал короткий поцелуй-обещание и отступил.
— Вечером зайду.
— Сегодня на приём записалось рекордное количество посетителей, — отчитался Бонифас, как только Яна появилась в лавке. — В котором часу вы будете готовы начать?
Утро, наполненное тревогами и поисками детей, сильно вымотало её, но стоило услышать о посетителях, силы откуда-то взялись.
Яна ответила, что уже через четверть часа будет готова принять первого записавшегося, и день закрутился в стремительном водовороте.
Посетителей действительно оказалось очень много. Вот удивительно, ещё не так давно горожане обходили лавку стороной, а теперь у Яны аншлаг. Она внимательно выслушивала каждого и делала пометки. Её записная книжка стремительно заполнялась всё новой информацией.
Самым необычным посетителем показался Яне парень лет восемнадцати. Он зашёл молча, не поздоровался, не представился, а только протянул ей листок. Она с интересом пробежала глазами строчки.
Моё имя Леонс. Меня кто-то проклял. Я не могу сказать ни слова правды. О чём бы меня не спросили, я лгу. Единственной возможностью рассказать о своей проблеме — было написать о ней, потому что излагать правду я могу только на бумаге.
— Какая сегодня погода? — задала Яна первый пришедший в голову вопрос.
— Ливень, гроза с градом, — ответил он.
На самом деле на небе не было ни облачка.
— Сколько вам лет?
— Скоро тридцать.
Неужели бедолага, и правда, не может сказать ни слова правды? Яна представляла, насколько это усложняет жизнь. Пошёл купить молока, но не можешь сказать правду и просишь у торговца кваса. Яна ни о чём подобном не слышала. Но решила не подавать виду, что растеряна. Леонсу и без того несладко.
— Я поняла вашу проблему и поработаю над ней. Приходите через три дня.
Леонс ушёл обнадёженный, а Яна так и осталась в растерянности. Именно с проклятиями она работать не умела. Единственное, что у неё получалось — это взять проклятие на себя. Но она уже и так насобирала их предостаточно. Ещё одного она может и не выдержать. Проблему нужно было решать как-то по-другому. Проклятия нужно принимать не на себя. Их нужно передавать кому-то другому. Нет, ну, это тоже не выход. Это ещё хуже. Хотя… Если только… И тут у Яны проскочила ошеломляющая или, лучше сказать, гениальная мысль, которая ей в дальнейшем очень-очень поможет, которая сыграет исключительно положительную роль в её жизни.
Яна не успела её обдумать, потому что зашёл следующий посетитель, но зато успела осознать и зафиксировать, чтобы обдумать позже. Проклятия нужно передавать не людям, проклятия нужно заключать в артефакты. Забрать у того, кто хочет от него избавиться, и перенести на подходящий предмет, способный его принять. Артефактор Яна или кто? Она ведь чувствует природу вещей и может найти подходящие для такой сложнейшей метаморфозы.
Остальные горожане приходили с куда более простыми проблемами. В основном, бытовыми. Яна чувствовала, что справится с каждой.
Почему-то более половины посетителей просили у неё артефакт, повышающий урожайность тыкв. И все они в основном были женщинами за тридцать. Удивительно, как среди трэ-скавельских дам бальзаковского возраста распространено тыквоводство.
Последняя посетительница тоже оказалась дамой за тридцать. Она была одета броско и одновременно элегантно. Бордовое платье, изящные туфли и меха. В ней всё было красиво: томные карие глаза, роскошные светлые волосы, мягкими волнами спускавшиеся чуть ниже плеч, чувственные алые губы. Яна догадывалась, что мужчины складываются около неё штабелями. От неё исходили мегатонны обаяния.
— Позвольте представиться, Аврора Джермейн.
Аврора смотрела на Яну очень приветливо и будто ждала от неё какой-то реакции.
— Вы за артефактом, повышающим урожайность тыкв?
— Что ты, моя прелесть, — звонко рассмеявшись, она подошла к Яне, подняла её с кресла и нежно обняла.
Мама Морриса? То-то черты лица Авроры показались Яне знакомыми. Смущение отразилось румянцем на щеках. Хорошо же она встречает возможную будущую свекровь. Но Яна не виновата. Моррис ни разу не называл свою маму по имени.
Аврора отстранилась и с удовольствием начала рассматривать Яну.
— Какая красавица! Я тебя такой и представляла.
Яна ещё больше смутилась и не нашла ничего лучшего, чем сказать:
— Ваш сын тоже очень красивый.
— Разумеется, моя прелесть, — развеселилась Аврора. — Но где же он, мой прекрасный негодник? Я скучала. Знала бы ты, чего мне стоило убедить нашу театральную администрацию устроить гастроли в маленьком провинциальном Трэ-Скавеле. Но я смогла! Уверила их, что здесь нас ждёт неделя аншлагов.
Яна смотрела на весёлую улыбку Авроры и до неё начало доходить, кто перед ней. При чём тут Моррис? Это же маман Этьена! От неё веет той же аурой, что и от него. Лёгкость и дружелюбие.
— Я привезла тебе гостинцев из Шамбриза. Такие парфюмы, — Аврора закатила глаза, — твой мужчина сойдёт с ума. Но никогда не используй их днём, — она загадочно улыбнулась, — только ночью.
Аврора снова нежно прижала Яну к себе.
— Ах, девочка моя, как же ты хороша. Уверена, ты положительно повлияла на моего негодника. Он писал о тебе в письмах в восторженных тонах. Только где он? Позови же его скорее сюда, — снова попросила Аврора, но быстро передумала: — Хотя нет, давай устроим ему сюрприз. Отведи меня к нему.
Авроре удалось зарядить Яну беспричинной радостью, она улыбалась ей на все тридцать два зуба. Но в глубине души тлела тревога. Аврора и не представляет, как изменился её сын. Он безнадёжно влюблён в дамарийскую девушку. Вряд ли он писал о своём увлечении в письмах. Это станет для его маман ударом.