Полечка (СИ) - Шубникова Лариса. Страница 9

Сам смотрел на девушку и никак не мог избавиться от ощущения, что она всем буквально, и глазами и повадкой, напоминает очень аккуратную кошечку. Знаете, бывают такие вот пушистые, чистенькие, которые садятся, ставят передние лапки ровно и хвост крендельком вокруг них.

— Да, лавка моя, Кwим, — и ничего такого не сказала обворожительная Полина, но этот «Квим» пробежал легчайшим разрядом тока по нервам и отозвался мурашками по всему телу.

— Серьезно? Цветочница? Полечка, расскажи. — Андрей Петрович перестал величать девочку на «вы», да и к лучшему.

— Ну…я больше ничего не умею. Цветы мне нравятся, вот и продаю. Еще есть сувениры. Мне бабушка советовала открыть такую лавку.

— А родители что советовали? — правильный вопрос.

Все из семьи идет: воспитание, речь, принципы и предпочтения. Хочешь узнать человека, узнай его семью. Есть исключения, но давайте не станем о плохом, ладно? Не будем вспоминать, что в неблагополучных семьях рождаются, порой, замечательные люди, что собственно не противоречит одно другому. Разве алкоголик не может быть прекрасным человеком? Разве простой, грубоватый золотарь не может любить своего ребенка и передать ему эту любовь, научить ценить родных и близких, уважать людей?

— Ничего, — ответ прост и многое понятно.

Анна Ильинична переглянулась с мужем и отважилась продолжить допрос.

— Полечка, а почему? — та попыталась заговорить, но ком в горле немножечко мешал.

— Я не помню своего отца, а маму вижу редко. Она сейчас в Варшаве и у нее своя семья.

Женька слушал и понимал, что не так уж и много он знает о Полечке. Он попросту не дал себе труда выяснить, что и как. Ну, живет одна и ладно. Откуда ему было знать, что папы, мамы по факту нет, а есть бабушка. Поля не говорила о ней, так может быть та уже мертва? Жихарка обругал себя мысленно.

— А бабушка? — вопрос задал отец, а Клим напрягся, зная уже, что услышит в ответ.

До сих пор слово «мертвый» воспринимал как личное оскорбление, почитая небеса своим врагом. Его семья мертва. Это злило, терзало безысходностью и абсолютной невозможностью ничего изменить.

Поля промолчала, но ее взгляд, обращенный к Андрею Петровичу, высказал все: боль, тоску, печаль. Повисло молчание, которое прервал Женька.

— Мам, передай хлеб, — очнулись, засуетились, скрывая каждый свои чувства, и занялись обедом.

Допрос временно прекратили, а развлекались тем, что рассказывали Полечке о своей семье. Клим все время смотрел на девушку и умилялся тому, как она ест, как двигается, как слушает родителей и окаянного младшенького. Вероятно, в свои наблюдения он погрузился уж слишком глубоко, потому, что Женька пнул брата ногой под столом и сварганил на лице своем красивом выражение шутливого хвастовства, мол, глаза не сломай, бро, о мою девушку. Получил ответный пинок и гримасу — «не очень то и хотелось».

Беседа, оживленная и интересная, не прерывалась, и каждый из Прозоровых понимал, что это все из-за нее, Полечки. Она так искренне слушала, так улыбалась, что не было никаких сомнений — ей интересно на самом деле и никакой фальши в ее любопытстве нет. Редчайший случай, между прочим. Сама же Поля прониклась ощущением настоящей семьи, сердечко шепнуло ей — тут тепло и все друг друга любят. Отсюда и взаимное понимание, и радость, которую приносит незатейливый и очень приятный разговор.

— Аня, вот интересно, а почему мы тут сидим и не выпиваем, а? Скажи Любаше дать вина. Настроение праздничное, — и то верно!

Вино искристо подмигнуло, полилось в хрустальные фужеры и совершенно развеселило общество. Поля, румяная и смешливая, уже обещала Андрею Петровичу, что сыграет с ним в подкидного дурачка, Анна Ильинична выяснила таки, для чего Поля спрятала в сумку пряжу цвета нежный оранж. Женька придвинулся к девушке и закинул руку на спинку ее стула, показывая, что именно он и никто другой, имеет право делать так. Клим бесился, но и плавился от ощущений и чувств, которые вызывала в нем очаровательная полька.

Впервые в жизни, он хотел того, что принадлежало его брату, и прятал руки под столом. Зачем? Чтобы не пугать всех кулаками, что сжимались всякий раз, когда Женька опускал свою нагло-красивую рожу к шее Полечки и, казалось собирался ее целовать.

Злость, которая рождается в нас, помимо вороха неприятных эмоций, тянет за собой и кое-что похуже. Невольно начинаешь выискивать то дурное, что есть в объекте нашей же агрессии. Тщательно обдумываешь все это, сочиняя фразы, которые не можешь бросить в лицо своему неприятелю, но очень хочешь сделать это. Клим и припомнил, и придумал! Он видел Полечку дважды перед тем, как она появилась нынешним днем в их доме: тогда, когда она стояла у своей лавки и тем разом, когда ее целовал высокий бородач. А что это значит? А то, что Полечка не такая уж и честная. Неделю тому назад она была на свидании с молодым человеком, а вот сейчас уже улыбается и кокетничает с его младшим братом.

Собственно, девушка не кокетничала с Женей, она вела себя так, как обычно, однако Клим не знал Полю так же хорошо, как и ее друзья. А если бы знал, то понял бы — так она улыбается всем и всегда.

— Как давно вы встречаетесь? — задал Клим свой вопрос и только после этого осознал, что не ко времени.

Отец уговаривал Полечку петь дуэтом, та отнекивалась и просила не сердиться, потому, как совершенно лишена музыкального слуха. Женька смеялся и поддерживал девушку. Он прекрасно знал, как поет Паулина! Анна Ильинична громко радовалась тому, что нет в мире совершенства, и тут, словно гром среди ясного неба, вопрос Клима. И задал он его таким голосом, будто отдавал приказ расстрелять виновного.

Полечка уже открыла рот, чтобы сказать Климу — не встречаемся, но Женька опередил и выдал.

— Со вчерашнего дня. — Поля удивленная и растерянная повернула к нему личико, а шельмец быстро чмокнул ее в губы и подмигнул, да так проказливо и очаровательно, что Полечка не решилась возражать.

Клим постарался не выругаться, однако на его лице отразились все те слова, что он хотел произнести вслух.

— Тата Генек, тут у нас как в старом фильме — зарождение большой и светлой любви, — потешалась Анна Ильинична. — Плюсом идет то, что Полечка вязать умеет. Ты давно хотел получить вязаный галстук, — а потом уже Полине. — Поля, наваяй Андрею Петровичу эдакое, психоделическое*.

От автора: Психоделия — фантасмагория наркотического транса, вызванного приёмом психоделиков, состояние изменённого сознания, неустойчивое состояние психики, а также пласт контркультуры, появившийся благодаря употреблению психоделиков или какое-то очень странное явление, выбивающееся из обычного хода вещей. Мама Генека имела в виду цвет галстука — очень яркий, «вырви глаз», и уж точно не намекала на то, что Полечка наркоман)))

— Я никогда не вязала галстуков, — растерялась Полечка. — Я могу связать жилет.

— Ага, и на спине крупными буквами — папа Генека. — Анна Ильинична глотнула вина, а потому и веселилась, как могла.

Как выяснилось, не только на маму подействовал алкоголь. Полечка, быть может, и не хотела говорить такое, но язык ослабел, не удержал на себе непрошенное и …

— Почему же только Генека? А Клеменсика? — Андрей Петрович уже хохотал, Анна Ильинична тоже смеялась, но и делала большие глаза Полечке, мол, просила же не говорить такого.

Женька прыснул и уставился на Клима, а тот «заледенел» лицом, грозно свел брови к переносице и как-то даже увеличился в размерах. Полечка наблюдала эту метаморфозу и боролась со страхом. По мере того, как нарастала злость Клима, Полечкина улыбка убывала, а далее состоялся обычный в случаях испуга холодок по спине.

— Клеменсика? — голос его показался Полечке жутчайшим и она вжалась в спинку стула, потом припомнила слова Анны Ильиничны и выдала.

— У вас очень вкусная колбаса, — и заморгала часто-часто…

Папа и Женя так и не поняли, отчего мама хохотала очень громко и пыталась не сползти под стол. Клим склонил голову к плечу и разглядывал Полину с непонятным выражением лица. Бедная девушка приняла его гримасу за презрение к ней и ее глупости, а потому смутилась, покраснела и опустила голову.