Реальное зло (СИ) - Медведева Анастасия "Стейша". Страница 64

Поэтому...

Когда мои руки оказываются на его груди, Ник не произносит ни звука. А когда моё тело прижимается к нему настолько, насколько это вообще возможно, он не отстраняется. Рядом с ним тепло. И уютно. Я хочу укутаться в этот уют. Его ладонь неожиданно появляется на моей спине и начинает медленно поглаживать. Он не знает, чего я хочу – да я и сама уже не знаю, чего хочу. Но помню о том, что всегда было для меня доступно: моё тело всё ещё способно испытывать потребность в чужой ласке, и, кажется, эта потребность – единственное, что у меня осталось. Мне нужна его ласка. Прижимаюсь губами к его шее, чувствую, как пульсирует венка под теплой кожей. Моё дыхание сбивается само по себе. Его – тоже. Странное чувство ожидания, неловкости и немножко – страха, поселяется в моей душе. Это всегда так? Все девушки испытывают подобное? Или так только с ним?.. То, что мы испытываем сейчас – настолько хрупко, что мы оба задерживаем дыхание, осторожно касаясь друг друга и не спеша продолжать то, что начато. Это удивительно, но я больше не ощущаю тяжести своего опыта в подобного рода делах; напротив, сейчас все – как в первый раз. Это останавливает меня. Ник – ученик Послушников. Он не должен… мараться об меня. Так ведь сказал Тот?.. Я не должна забирать у него возможность стать тем, кем он хочет стать… Ник словно чувствует мою перемену и тоже останавливается.

– В чём дело?.. – произносит тихо, и я чувствую на губах его дыхание.

Мне нечего ему ответить. Я хочу его, но я не хочу разрушать его жизнь. Я не хочу поступать, как Тот.

– Мара… – ладонь Ника спускается с моей спины, останавливаясь там, где её быть не должно… – Мара... – его рука плавно поглаживает обнаженную кожу… затем медленно прижимает меня к себе… ещё раз… и ещё…

Бог мой, он вообще понимает, что творит?! Стон вырывается из меня против моей воли… а его третье, чуть хриплое и уже совсем тихое «Мара», заставляет прогнуться от удовольствия, подставляя свою грудь для его губ.

Не знаю, понимал ли Ник, каким влиянием он обладал… Мягко и нежно он лишал меня возможности мыслить связно – всё, что я ощущала в тот момент, это удовольствие от его осторожных прикосновений и дрожь от собственного предвкушения… Почему он решил сделать это именно со мной? На этот вопрос у меня не было ответа. Но, почувствовав его внутри себя, я четко поняла – это должно было произойти... Такой наполненности я не чувствовала никогда в жизни. Наполненности физической и духовной. Ни один парень не дарил мне тех ощущений, что посетили меня в момент соединения наших тел... я даже не могла назвать это сексом. Это было нечто большее – то, чему нет слов. То, что должно остаться лишь между двумя. И когда всё было закончено, я поняла одну простую вещь…

Мне кажется, я бы смогла полюбить Ника Метельского…

Если бы Ник был простым парнем, а я была бы простой девушкой.

Но Ник был учеником в Послушники, и, кажется, я только что лишила его возможности закончить обучение. Почему он позволил мне сделать это? Неужели он не понимал, чем наша близость для него обернётся? Неужели его желание было настолько велико, что он решил сделать этот шаг, несмотря на опасность превратиться во второго Сэма?

Я не понимала его.

Зато очень хорошо понимала, что рыжий убьёт меня, как только узнает, – а он узнает. И непременно расскажет Нику, что я вовсе не невинная овечка с кучей проблем, которую блондин по какой-то причине решил облагодетельствовать своим вниманием. Он расскажет Нику, что я – ведьма.

И да здравствует древняя, как мир, история о Ромео и Джульетте.

Чёрт, а я так хотела обойтись без всех этих штампов…

Чтобы не ждать развязки всемирно известной печальной истории любви, а в нашем случае – печальной истории случайного перепихона (да, когда я нервничаю, становлюсь жутчайшей стервой), я решаюсь на последний рывок. Джульетта должна выжить. И до того, как рыжий тиран убьёт меня, или сам блондин убьёт, осознав, ради какого существа лишился своей невинности, я должна завершить то, что начато.

Спасибо тебе, мой блондинистый друг, кажется, твоя энергия вновь излечила мою изгнившую душу. Вот только, идти на сторону света… мне явно не светит. С той стороны меня не ждёт ничего хорошего – только два варианта смерти или перспектива лишиться всех сил за нарушение главного правила этого мира: призыв демона. О, да, я не верю в то, что Сэм будет держать язык за зубами. Особенно после известия о нарушении его личного запрета на общение с Ником.

Жжжжуть, как всё сложно.

Зато я полна энергии и готова к финальному броску. И когда Ник скрывается в ванной, я быстро одеваюсь, собираю все накопители и выскальзываю из квартиры. В моей голове новый план. Не такой хороший и верный, как первый, но до гениального простой. И пару минут назад я собственноручно поставила галочку «выполнено» у его первого пункта…

«Великое добро – спасти жизнь человека».

Да, Ник Метельский, ты об этом даже не подозреваешь, но я только что тебя спасла. Моим единственным желанием является уничтожение всех Послушников, а, переспав со мной, ты перестал являться одним из них…

Недаром говорят, что хорошие мысли приходят после хорошего секса.

Или так не говорят?..

В любом случае размякать в постели с блондином, надеясь, что он спасёт мою задницу от гнева Сэма и что примет мою сущность – не в моём стиле.

В моём стиле идти и крушить этот мир, имея в руках зубочистку.

Так что иду… и пытаюсь собрать всё своё мужество, ведь вторым пунктом моего плана было совершение «Великого Зла». И этот пункт…

Быстро достаю телефон и строчу короткое: «Нужно встретиться»

Ответ приходит быстро и содержит адрес. Хорошо. Это очень хорошо. И пусть сердце грозит выскочить из груди, а к горлу подбирается ком… я продолжаю идти.

Потому что я должна это сделать.

Потому что в этой жизни у меня осталась только одна цель, и этой цели я достигну, несмотря ни на что.

И сделаю это этим же вечером.

Глава 24. Завершающая историю.

Часть 1. Финальный аккорд.

Когда Илона выходит из коридора в комнату своей квартиры, она вздрагивает и хватается за сердце.

– Мара?! Как ты попала внутрь? – спрашивает она.

– Ты уверена, что хочешь это знать? – спрашиваю в ответ, стоя к ней лицом; позади меня развивался белый тюль, периодически обволакивая меня, словно легкой вуалью.

– Пожалуй, обойдусь без подробностей, – поднимает руки актриса, – Ты хотела встретиться? Произошло что-то важное?

– Да, произошло нечто, что изменило мои планы. Кардинально изменило. Поэтому теперь я могу, как и обещала, рассказать тебе всю правду.

– Ты сказала, что расскажешь всё лишь в самом конце. Сейчас – конец, Мара? – она проницательно смотрит на меня, и я не собираюсь её разочаровывать.

– Да, сейчас – конец, – киваю, затем ненадолго замолкаю, обдумывая свою речь; после нескольких секунд молчания поднимаю голову и начинаю говорить, в то время, как актриса продолжает растерянно стоять посреди комнаты, – Всё началось много лет назад, когда моя мама заразилась идеей… идеей изменить этот мир. Я была маленькой и не спрашивала её, что именно она хочет менять – мне всегда хватало этого её общего «изменить мир». Она начала готовиться и начала готовить меня – чтобы я выжила в случае, если с ней что-то произойдёт: у неё всегда был план с отступлением. Поэтому основам колдовства я начала обучаться очень рано. И училась колдовать я без ограничений. Ограничения для тех, кто живёт в крупных городах. Те, кто живёт в деревнях имеют большую силу. Они не боятся Послушников. Иногда я думаю, что именно из-за этого мама переоценила свои силы и проиграла – она не привыкла, чтобы кто-то ей противостоял, она привыкла к простору. Здесь же её просто зажали в тиски и уничтожили, накрыв колпаком. Я не знаю, в какой момент она примкнула к кругу ведьм, но уверена, что она собиралась вычерпать их силу – для ритуала необходим мощный источник энергии. Вот только ведьмы круга её предали. Они узнали о её целях, испугались и позвали Послушников. И маму убили… этот мир не захотел меняться… К слову, убили её после того, как она совершила «Великое Зло» – это одно из условий ритуала… «Великое добро» ей просто не дали совершить. Смешно. Да… я же тебе так и не рассказала о ритуале. Ты конечно об этом не знаешь, но ведьмы поклоняются Шестирукой Богине. Она – олицетворение неограниченного колдовства в этом мире. Её руки – это жгуты чистой энергии, которые могут дотянуться до самого края земли. По легенде именно Послушники, объединившись все вместе, отрубили Богине руки и сделали её калекой, вынужденной жить с ограничениями и лишь мечтать о прежних возможностях. И все последующие поколения ведьм рождались с этими ограничениями… Но по этой же легенде, после смерти Шестирукая очнулась прежней, полной сил и возможностей – в другом мире. Этот мир называется астрал и у него десятки, если не сотни слоёв – и как раз в одном из слоёв и обитает дух Богини… Ты, наверное, задаёшься вопросом, почему я рассказываю тебе об этом? Так вот, я собираюсь призвать силу Богини из глубинных слоёв астрала; вот только мне плевать на изменение мира – я просто уничтожу тех, кто убил мою мать. Сделать это можно лишь одним способом – максимально «расшатать» свои тонкие тела, дестабилизировав нервную систему и практически уничтожив границы собственного резерва, и призвать Шестирукую. А для этого нужно всего три вещи: совершить великий грех и великое добро, и впитать огромный источник энергии. Я уже прошла треть пути, и сейчас мне нужно сделать ещё один шаг… а для этого я должна спросить у тебя: зачем ты рассказала Сэму о том, что в моём теле был демон?