За стенами Атерраса (СИ) - Валентеева Ольга. Страница 35

ГЛАВА 22

Иден

Я ждал, когда Люциан покинет кабинет. Не будет же он несколько часов стоять над душой. Понятное дело, без охраны не оставит, но меня и не интересовала охрана. Да, здесь была магическая защита, но и магия меня тоже не интересовала. Сейчас главное — набор символов передо мной. В нем угадывались знакомые черты. Если посижу день или два, максимум неделю, смогу его разгадать. Только у меня нет недели. Люциан ясно дал понять, что ждать не станет. Нет, я не тешил себя глупыми надеждами — он нас не отпустит. Только Армана, потому что Арман должен открыть для него ворота Атерраса. Еще не факт, что новый тюремщик придется тюрьме по вкусу, проще договориться со старым. А вот мы с Розалин первому советнику вовсе не нужны.

А заклинаньице-то интересное! Люциан, наконец, вышел, оставив меня наедине с загадкой. Я огляделся по сторонам. Стража осталась снаружи. Понятное дело, мой враг не желал никому показывать предмет своего интереса — картину. Картину, которая стоила жизни одной женщине, а теперь могла стоить и нам.

Я ради эксперимента попытался испортить краешек полотна — пролил на него чернила. Вот только ничего не вышло! Чернила выветрились, картина не пострадала. Интересно, кто сделал Люциану такой подарочек? Любопытно.

И все-таки не это было главным. Я открыл книгу, в которой содержались заклинания. Некоторые были понятны без расшифровки. Я даже отметил для себя парочку, надо испробовать на досуге. А вот то, которое служило ключом к картине — или лучше сказать, к которому картина была ключом — казалось очень старым и непонятным.

Мне нужно было его переписать. Люциан оставил для работы стопку листов. Я взял один из них, сначала перерисовал символы с картины, затем — заклинание из книги. Сложил лист в несколько раз и засунул в ботинок. Обыскивать меня, вроде бы, никто не собирался.

И все-таки, в чем суть заклинания? Кажется, речь идет о регуляции потоков темной магии. Занятная головоломка. Такие задачки я любил всегда, с самого детства. И решал лучше других, потом увлекся древними магическими письменами, формулами. И сунул свой нос туда, куда не стоило. За что и поплатился.

Я пытался сосредоточиться на заклинании, а мысли все равно возвращали в недавнее прошлое, к разговору с Люцианом. Странно… Он упоминал, что Арман пытался вытащить меня из Атерраса. Зачем, если сам туда же и отправил? Что-то не сходится. Что-то царапало коготками во всей этой истории. В Атеррасе у меня было время подумать. Поначалу я не верил, что это Арман меня выдал, но друг не отрицал. Когда мы с ним впервые увиделись в тюрьме, во всем признался. Тогда почему его слова противоречат словам Люциана? Вывод был очевиден, но сейчас мне не нужен. Заклинание…

Дверь снова скрипнула, пропуская хозяина кабинета. Я успел переписать заклинание из книги еще на один лист, и теперь пытался подобрать аналогию из современных символов, чтобы свести воедино картину и книгу. Пока не выходило.

Люциан сел за стол напротив. А я помимо воли вспомнил нашу первую встречу с советником. Мне тогда было двадцать три. Меня арестовали, и я находился в таком ужасе, что едва ли соображал здраво. Но страшнее ареста было предательство лучшего друга, которому доверял, как самому себе. Моя сестра знала обо мне меньше, чем Арман. И вдруг оказалось, что ему нельзя было верить. Люциан тогда хотел, чтобы я поделился с ним результатами экспериментов. Я исследовал влияние магии на продолжительность жизни и прокололся — эксперимент пошел не так, и тот, с кем я работал, погиб. Люциан давил на совесть, обещал свободу, заговаривал зубы. А когда понял, что не соглашусь, отправил к палачам. Идиот! Можно подумать, меня пугала боль. Вот Атеррас оказался страшнее. И то с тюрьмой мы договорились. Духи предпочитали со мной не связываться, а некоторые даже уважали. И только Стела пыталась каждый раз укусить побольнее — видимо, злилась из-за Армана. Правда, почему, я так и не понял.

— Есть успехи, господин Лейтон? — поинтересовался первый советник.

— Вы сидели над этим заклинанием сутками, а мне дали меньше часа, — спокойно ответил я. — Как думаете, есть у меня успехи?

— Огрызаетесь? — прищурился Люциан. — Зря.

— Нет, что вы. Уж простите, в Атеррасе, куда вы меня упекли на пожизненный срок, хотя обещали совсем другое, как-то не с кем было тренироваться в красноречии.

— Я спас вам жизнь, мальчишка! — нахмурился маг.

— Вы ее разрушили. — Я все еще говорил спокойно. — А мне не хватило ума понять, что не стоит верить лисам, обещающим любые сладости.

— Господин Лейтон!

Я замолчал. Не хочет слышать правду, и не надо. Нам не о чем разговаривать, на самом-то деле. А сюда я пришел ради Розалин и племянника. Девочку было жаль. Ей и так не повезло — угораздило влюбиться в Армана, а тут еще и Люциан, судя по всему, ее папаша.

Сейчас чувствовалось некое родство магии. Вот только не пойму: Люциан темный, Рози серая. Как такое возможно? Они должны совпадать. А чтобы кто-то менял цвет магии, не слышал. Хотя…

Я поднял голову и присмотрелся к Люциану. Все-таки с его магией что-то было не так. Неужели он сумел стать темным? Я слабо представлял, как это возможно, но результат ведь передо мной. Впрочем, магия Люциана не казалась особо сильной. Тот же Арман мог бы скрутить его в бараний рог еще до Атерраса. И все же…

— Что вы там разглядываете? — поморщился советник.

— Думаю, как вы заставили свою магию потемнеть, — ответил я. — Неужели заклинание на картине помогло?

— При чем здесь оно?

— Нет? Что ж, мое право предположить. И все-таки, как вы это провернули, господин Люциан?

— Не ваше дело!

Сложно не согласиться. Я пожал плечами и снова уткнулся в символы передо мной. Надо дождаться, пока Люциану надоест сверлить взглядом мой лоб, и потихоньку уходить. Армана я чувствовал, они с Розалин неподалеку. Мои заклинания работали исправно, несмотря на блоки Люциана. Вот только министр и не думал оставлять меня наедине с заклинанием снова.

— И как оно — опять оказаться на свободе, господин Лейтон? — спросил он.

— Приятно, — ответил я. — А вы пригласили меня для светской беседы?

— Нет.

— Тогда в чем дело?

Люциан закусил губу. Я раздражал его. А чего он ждал? Что я стал паинькой за десять лет в Атеррасе? Пусть скажет спасибо, что не рассказываю, куда ему идти и что там делать, как десять лет назад. Все-таки для взрослого мужчины несолидно.

— А вы изменились, господин Лейтон.

Гениальный вывод! Аплодирую стоя!

— А не должен был? Кстати, господин Люциан, вы намекали час назад, что Арман пытался вытащить меня из Атерраса. И у меня не сходится головоломка. Поможете?

— Вы уверены, что этого хотите?

— Не хотел бы — не спрашивал. Так как?

— Помогу, — усмехнулся первый советник. Ему нравилось чувствовать хоть какую-то власть надо мной. Наверное, детские комплексы. Готов поспорить, господин Люциан никогда не был избалован чужим вниманием, и теперь компенсировал это за счет власти над окружающими.

— Говорите, говорите. — Я повернул листок с символами боком. Может, так получится? — Слушаю вас внимательно.

— О ваших увлечениях запрещенными заклинаниями и опытах над людьми мне рассказал не Арман Ферри.

— А кто же? — Я даже оставил в покое злополучную картину, которая казалась насмешкой — настолько счастливыми выглядели влюбленные на ней.

Люциан сделал театральную паузу.

— Ваша сестра.

Я выпустил из пальцев ручку-перо. Она со звоном упала на столешницу.

— Лжете, — снова склонился над символами, и волосы упали на лицо, мешая видеть, но и закрывая меня от Люциана.

— Нет. — Даже в голосе министра слышалось торжество. — Бедная девочка очень испугалась, когда ее жених поделился с нею опасениями о вашем будущем, и решила, что вы поставите крест на всей семье. Так что она выбрала меньшее из зол — ваш арест.

— Я не верю.

— Спросите у господина Ферри. Может, на этот раз он не станет щадить ваши чувства и лгать.