Испорти меня (ЛП) - Грей Р. С.. Страница 55

— Это было нелегко, — сказал он. — У этих мест нет сайтов или чего-то подобного. Здесь все немного старомодно. Я нашел номер телефона только после того, как расспросил об этом Илая.

Но Бен нашел, и домик оказался таким, каким я его себе представляла. Маленький. Причудливый. Расположенный прямо в сердце главной площади Вернаццы. Вид был разделен между накатывающими волнами, ударяющимися о буруны, и сельской местностью, парящей за сложенными друг на друга зданиями, каждое из которых было разных пастельных оттенков: голубого, желтого, красного, оранжевого. Их фасады были потрескавшимися и старыми, но их возраст только подчеркивал красоту площади. Мне снова захотелось плакать, но я сдержалась.

На штукатурке над дверью было написано Il Mare .

Когда мы вошли внутрь, молодая женщина с темно-каштановыми волосами стояла за главным столом и спорила с высоким мужчиной рядом с ней.

— Джулианна любит котят. Ты должен позволить ей оставить их! Ты уничтожишь ее, если будешь настаивать на обратном.

— У нее уже есть кошка. Ей не нужен еще один.

— Но это ребенок Мопси!

Он вскинул руки вверх, побежденный.

— Ребенок. Джорджи, это кошки, о которых ты говоришь!

В этот момент на стол запрыгнул большой белый кот, дразняще виляя хвостом. Женщина — вероятно, Джорджи — указала на него.

— Видишь, он знает, что мы говорим о нем. — Она протянула руку, чтобы с любовью погладить его. — Не волнуйся, Мопси, я не позволю этому старому мерзавцу победить.

Противник женщины покачал головой и потянулся вниз, чтобы прошептать ей что-то на ухо. Ее щеки ярко покраснели, и она прижала руку к его груди, когда ее взгляд, наконец, остановился на нас.

— О! Гости! Извините за это, — сказала она, оттолкнув мужчину и поправляя платье.

Она была прекрасна. Они оба были прекрасны. Илай описал их идеально, вплоть до их английского акцента.

— Лука, поторопись, возьми их сумки. Они выглядят уставшими.

Я почувствовала себя немного неловко. Возможно, я действительно выглядела немного изможденной.

Они помогли нам зарегистрироваться и поболтали с нами о деревне и обо всем, что нам предстояло увидеть и съесть, пока мы там были. На следующий вечер мы присоединились к ним за ужином на площади, обмениваясь рассказами о бухте Клифтон и ее сравнении с Вернаццей.

— Звучит немного похоже, — сказала Джорджи, кивнув. — Пляжный городок с кучей богатых людей. Боже, да здесь все просто модные британцы, которые хотят уехать от всего этого.

— Как вы двое? — спросила я, гадая, не это ли привело их сюда.

Джорджи повернулась к Луке и подмигнула.

— Наша история немного сложнее.

Во время ужина они посоветовали нам отправиться в Монтероссо, одну из других деревень Чинкве-Терре, чтобы понежиться на пляже, раз уж погода такая хорошая и теплая.

Сейчас мы там, лежим под зонтиками, жаримся и греемся, насколько это возможно, прежде чем снова окунуться в океан. Мы никуда не торопимся. Вся эта поездка была о том, чтобы замедлиться, успокоиться, забыть проверять наши телефоны. В последнее время наша жизнь была немного суматошной. Фирма Бена растет. В то время когда большинству людей пора бы пристегнуться, он решил взять на себя меньше клиентов и сбавить немного. «Это не то, чем должна быть жизнь», — сказал он мне как-то вечером за ужином. Я кивнула и постаралась спрятать улыбку, радуясь, что он сам пришел к такому выводу.

За последний год мои программы в библиотеке тоже расширились, и мне пришлось нанять человека на полный рабочий день, что означает, что больше нет стажера Кэти! УРА!

Наши друзья тоже не дают нам скучать. У Арианны и Энди родился мальчик как раз в то время, когда Кевин и Илай удочерили девочек-близнецов. Когда мы сказали банде, что ждем ребенка, они закричали от восторга, больше всех Энди.

Этот отпуск вдали от всех пойдет нам на пользу. Нам нужно время, чтобы понять, как сильно изменится наша жизнь в ближайшие несколько месяцев, когда появится наша маленькая девочка. Я не могу дождаться, но ценю каждый момент, как сейчас, когда мы вдвоем.

Бен разлегся на шезлонге рядом со мной, прикрыв глаза бейсбольной кепкой. Сейчас середина дня, и мы только что съели большой обед: рыба, пойманная на берегу, свежеиспеченный хлеб и овощи, выращенные прямо на склонах холмов. К концу я не смогла бы съесть и кусочка, даже если бы попыталась, но потом принесли джелато, и я каким-то образом умудрилась съесть и его. Мы довольны тем, что находимся здесь, отдыхая, и будучи настолько ленивыми, насколько это возможно, пока волны бьются о берег.

Рука Бена проводит взад-вперед по моему животу медленно, с любовью. Мой бугорок почти не виден, что меня немного огорчает. Я бы носила свое бикини с гордостью, даже если бы была огромной. В таком виде это кажется почти секретом. Никто на пляже не знает, что я беременна, и в этом есть что-то особенное.

— Думаю, нам стоит назвать ее как-нибудь по-итальянски, в честь нашей поездки? Как звали нашу официантку за обедом? Джада?

Бен весело хмыкает, но держит глаза закрытыми.

— Нет? Как насчет Мопси? Разве не так зовут кота в гостинице? Того, что повсюду следует за нами?

— Даже не думай об этом.

— Мэдисон и Мопси — ты должен признать, что это очаровательно.

— Очаровательно, — повторяет он с сарказмом.

Я поворачиваюсь обратно к океану и улыбаюсь.

По правде говоря, у меня список имен длиной в милю. Каждый день я просыпаюсь с новым фаворитом, и полностью убеждена, что к тому времени, когда появится этот ребенок, у нее будет одно из этих длинных, бессвязных имен, словно она британская аристократка. Кэтрин Маргарита Николетт Розенберг.

Бен сдвигается с места и садится, бросая кепку на шезлонг. Эту кепку он подарил мне после инцидента с фрисби, и я время от времени позволяю ему ее одалживать. Мы оба знаем, что она по праву принадлежит мне.

Он вытягивает руки вверх, и его пресс напрягается. Я немного опускаю солнцезащитные очки, чтобы лучше видеть.

Бен замечает это и ухмыляется.

— Я собираюсь вернуться в воду. Хочешь со мной?

Я качаю головой.

— Иди. Мне здесь комфортно.

— Хорошо. Позаботься о нашей девочке, пока меня не будет, — говорит он, прежде чем повернуться и пойти по галечному пляжу к волнам. Здесь не так много народу, чтобы я потеряла его из виду, когда он ныряет вперед и плывет к горизонту. Он такой красивый, бронзовый и мускулистый. В его каштановых волосах есть солнечные полосы. Даже после нескольких лет совместной жизни бабочки в моем животе живы и здоровы.

Думаю, отчасти это связано с тем, что я еще не до конца смирилась с реальностью. Бен Розенберг — мой муж. Этот огромный камень на моем пальце — настоящий бриллиант, а не бижутерия. Он говорит мне, что я красивая, и смеется над моими шутками. Сбылись мои самые смелые мечты, и вот только все это по-прежнему кажется сном. Я боюсь, что папа разбудит меня и скажет, что я опаздываю на работу. Я сброшу с себя одеяло и снова погружусь в прежнюю жизнь, каждый день одно и то же, а каждую ночь буду думать, не ждет ли меня что-то большее.

Потом прижимаю руку к животу и понимаю, что там растет наш ребенок, наша маленькая девочка, которая появится раньше, чем мы успеем это осознать.

Это реальность. Именно это я загадала на свой двадцать пятый день рождения — ну, не совсем это. Желать, чтобы Бен Розенберг оплодотворил меня, было бы несколько странно, но мне нравится думать, что Вселенная экстраполировала то, что я имела в виду.

С тех пор я загадала несколько больших желаний на день рождения. А почему бы и нет? Первое сработало чертовски хорошо.

На свой двадцать шестой день рождения я загадала, чтобы Бен сделал мне предложение.

Восемь месяцев спустя он опустился на одно колено, надел кольцо на мой палец, в то время как я делала совершенно ужасную работу, чтобы держать себя в руках. На каждой фотографии с той ночи у меня по лицу текут сопли. У Илая в доме есть одна фотография в рамке. Он говорит близнецам: «Это ваша сумасшедшая тетя!»