Душа небес (СИ) - Мазур Регина. Страница 26

Настроение тут же сменилось на менее благодушное, и я повернулась к Лестару, мысленно заготавливая список упреков и претензий. Однако предъявить его не успела, так как эльф произнес первым:

— Она завораживает. Вдохновляет…

— Да, Милфина была хорошим светлым магом, одной из сильнейших, — подтвердила Ронни, так же не сводящая взгляда с витража. — Папа рассказывал, в его родном мире ее до сих пор почитают, как самую мудрую и справедливую женщину. А для гномов это величайший комплимент. Даже о собственном правителе они такого не говорят.

— Я говорю о ней не как о великом человеке, а как о… — Лестар замолчал, так и не договорив, и нахмурился, явно жалея, что вообще завел этот разговор.

Мы с подругой недоуменно переглянулись, и тут Ронни вспомнила, что я новенькая и ничего еще толком не знаю, и принялась объяснять:

— Это Милфина, создательница Облачной Академии. Именно она была инициатором объединения миров в единую Империю, хотя не очень-то активно лезла в политику. Просто ратовала за идею равноправия всех разумных существ и поддерживала императора. Но из всех рас особенно покровительствовала людям и гномам, в частности тем, кому от природы не всегда достается магия…

— Она богиня? — уточнила я.

— Нет, у нас нет богов. Просто она была сильнейшим магом среди людей, ее сила света была необычайно мощна. Таких, как она, называют Старшими. Возможно, в твоем мире, Женя, это сравнимо с богами. У каждой расы существ есть подобный Старший. Мы не считаем их богами, не возносим им молитвы. Они не святые, а такие же, как и мы, только сильнее, поэтому и живут дольше за счет своей магии.

— Ты сказала «была». Она умерла?

— Да кто ее знает… Может, и нет. Отдыхает себе где-нибудь на краю вселенной. Но в обществе давно не показывалась. Последнее, что она сделала, прежде чем исчезнуть — учредила эту Академию. С тех пор ее больше никто не видел. А ведь прошло уже больше двадцати лет!

Странное дело… На ум тут же пришли слова профессора Мориса о том, что Ключ пропал почти сразу же после основания Академии. И это случилось почти двадцать лет назад. А ведь мне почти столько же…

Я вновь вгляделась в свой кулон, а потом перевела задумчивый взгляд на витраж. Ректор сказал, что ни одна смертная душа не способна стать источником энергии для целого города в междумирье. Но что, если эта душа была совсем не простой, а принадлежала той, кто по силе мог сравниться с самими богами?

У женщины на изображении не было никаких украшений, кроме золотого кольца на безымянном пальце. Интересно, Милфина была замужем?

Почему-то это удивило меня еще сильнее, чем вероятность того, что эта женщина могла добровольно отдать свою душу, чтобы наполнить энергией Академию, и что эта душа может находиться сейчас в моем кулоне… Так удивило, что я не заметила, как произнесла последнюю фразу вслух.

— Да, ее мужем был темный маг, — ответил Лестар, а потом со вздохом признался: — Это меня и вдохновляет. Их любовь была невозможной, практически противоестественной. Они абсолютные противоположности, не представляю, как умудрились сойтись, как вынесли на своих плечах все невзгоды…

— Чего это ты о любви заговорил? — прищурилась Ронни и усмехнулась.

Эльфа, казалось, уязвило ее пренебрежение. Он тут же взъелся:

— А что, я не имею права об этом говорить?! По-твоему, я этого не достоин?

— Тише, тише. Я не это имела в виду, — поспешила заверить подруга, ошеломленная его словами. — Просто это так не похоже на тебя. Ты ведь даже после ситуации с Сапфиром вел себя спокойнее. Переживаешь, что они не подходят друг другу? Ведь он темный демон, она светлая эльфийка. Им будет нелегко вместе…

Она говорит о бывшей невесте Лестара?

— Да при чем тут они? — не сдержался эльф. — Эта ситуация в прошлом. Пусть живут, как хотят! У меня тут других проблем полно, еще за них волноваться!

— Слушай, — вставила я, догадавшись, о чем речь. — Если хочешь, я постараюсь сделать для тебя гель, так и быть. Не уверена, что эти шикарные кудри с легкостью поддадутся укрощению, но обещаю, что приложу для этого все усилия. Только ты не волнуйся так, ладно?

Наблюдая за красноречивой переменой выражения лица друга, я поняла, что тот имел в виду вовсе не эту проблему. Будто лишь только сейчас вспомнив о своих волосах, он дернул себя за пушистую прядь, скривился в отвращении и как-то совсем сник.

— Че-е-ерт… Еще и это…

— Стоп! Так ты не из-за этого здесь спрятался?

Он помотал головой и сел на пол у ног стеклянной Милфины.

— Да я как-то даже и позабыл об этом недоразумении. После всего, что было утром.

— А что было утром? — спросила Ронни и посмотрела на меня.

Я пожала плечами. Не помню ничего серьезного. Разве что взлом нашей спальни, а остальное к нему вряд ли имеет отношение.

— Нитта была утром… — сказал Лестар, а потом его глаза будто заволокло туманом. — Растрепанная, в нижнем белье, такая яростная, как фурия, и прекрасная, как свет утренней зари. Маленькая пугливая мышка. Такая милая, но в то же время стойкая…

— О-о-о… — протянула Ронни и радостно заулыбалась во весь рот. — Поздравляю тебя с обретением истинной, друг! Ну наконец-то!

Как оказалось, узы истинной любви у эльфов могли рождаться в течение жизни с крайне редкими интервалами. Если у пары случался разрыв, обратно узы было уже не скрепить. Зато новые, с другой «половинкой», создавались только спустя много лет после разрыва старых. На это могло уйти полвека или даже полжизни. Оттого и чувствовал себя Лестар сейчас таким растерянным — у него-то прошло всего несколько лет.

— Не иначе сама Священная Ольха тебя благословила! — восклицала Ронни, когда мы шли по коридорам академии, сопровождая друга в его комнату.

Девушка настояла на том, чтобы проводить его. Мало ли, какие глупости взбредут в его влюбленную голову в таком состоянии. А то, что эльф влюблен — совершенно нелогично, безнадежно и, увы, невзаимно — было совершенно очевидно.

Глаза его возбужденно сверкали, но при этом словно не замечали ничего вокруг. Ни того, что за столько пропущенных пар ему придется еще долго отбывать наказания. Ни того, что придется приложить немало усилий, чтобы завоевать Нитту, влюбленную в совсем другого парня. Ни даже того, как на него пялятся прохожие — а точнее, на его прическу, о которой тот снова умудрился позабыть.

Мы с Ронни даже радовались таким переменам. Я — тому, что Лестар теперь не будет доставать меня с рецептами гелей для волос. Пусть ходит так, глядишь и новую моду введет. Кому, как не будущему королю подавать пример своим подданным. А Ронни — тому, что теперь ее подопечный наконец-то сможет успешно соблюдать диету. Уже больше половины дня прошло, а про еду тот даже и не вспомнил!

— А что, она и это может? — спросила я.

— Ольха-то? — уточнила она, поморщившись. — Ну как тебе сказать… Вообще-то это просто дерево, пусть и самое большое во всем Эльфхейме. Но эльфы считают его чем-то вроде своей праматери. Даже легенду придумали о том, что появились из семян этой самой Ольхи. Странно, да?

— Не то слово!

— Во-от! Гномы более разумны в этом плане. Они-то из камня были выточены самим ветром. Вышли из скал, как говорится. Буквально.

Я удивленно вылупилась на нее. И это, по ее мнению, разумно? Но решила никак не комментировать ее слова, чтобы ненароком не обидеть. Мало ли.

Подруга заметила выражение моего лица и залилась громким смехом. Да так, что с трудом смогла остановиться, когда студенты вокруг стали оборачиваться и неодобрительно шикать на нее, а некоторые даже выходили из своих комнат, чтобы посмотреть, кто это так голосит в коридоре.

— Видела бы ты себя! Представляю твою реакцию, когда узнаешь, из чего по легендам были созданы демоны!

— Боюсь представить…

— И не зря, — она сделала драматическую паузу, ловя мой взгляд, а потом выпалила: — Из сердец погибших в славной битве врагов. Представляешь!

Я в ужасе потрясла головой. Зачем же так жестоко?..