Мир, что (мен)я покорил, 2 том (СИ) - Брюхин Михаил. Страница 57

Я молчал. Флюра шумно вздохнула и тоже начала нагибаться. Когда её зелёный глаз оказался напротив моего, я спросил её:

— Ты что, ебанутый? Ты что там делаешь?!

— ФЕДЕРАСТ! СКОТИНА!

Она не растерялась и ткнула меня пальцем в глаз. Я перевернулся на спину и чуть ли не заорал — нужно было сохранять конспирацию.

— И вообще, почему ебанутый, а не ебанутая?! — сохраняла она злобу в голосе. Я успокоился и ответил.

— Тебе не понять. И, замечу, что ты — единственная моя знакомая, которая обижается на то, что её не назвали ебанутой.

— А знаешь почему? Потому что ты одинокий девственник, который не вылезал из своей зассанной комнаты всю жизнь. Я удивлена, что у тебя есть хотя бы три знакомые женщины!

Похоже, у нас началось жестокое противостояние. Защититься было делом чести:

— Ага, и, прошу заметить, ты находишься среди них, а это о чём-то да и говорит!

Пока я лежал на спине, Флюра молчала. Совсем скоро она завизжала:

— Сука, подставь глаз под дверь!

— Соси! — ответил я, увидев, как она просунула под дверь ладонь и отчаянно пытается дотянуться до моего лица.

— Я сказала глаз!

— Тебе какой из трёх?

Ладонь Флюры остановилась и медленно поползла обратно в комнату. Пока я смотрел на этот перфоманс, в голове появилось новое оскорбление:

— И вообще, немного лицемерно осуждать человека за девственность и жизнь в зассанной комнате, будучи девственником, запертым в зассанной комнате.

Ладонь моментально вылетела из щели и схватила меня за ухо, после чего очень больно потянула его.

— ЛАДНО-ЛАДНО, — забил я кулаками по полу в истерике. — ДЕВСТВЕННИЦА, А НЕ ДЕВСТВЕННИК! ДОВОЛЬНА?!

Меня отпустили. Я выдохнул и сел перед дверью. Можно было, наконец, начать диалог.

— Флюра, как ты?

Ответа пришлось ждать довольно долго.

— Ты слишком резко стал серьёзным. Ты хочешь меня подставить.

— Так бы и сказала, что всё ещё конченная.

Тишина. Через какое-то время девушка настроилась на нужную волну:

— У меня всё нормально. Голова немного болит. А что?

Я задумался. Нужно было быть очень осторожным.

— А у тебя в комнате светло?

— Кромешная тьма. Только немного из щели выходит свет.

Я вздохнул, сдвинулся к двери и опёрся на неё спиной. От комнаты волшебницы пахло на удивление приятно — какими-то цветами. Похоже, Флюра и не заметит никаких изменений, если она окажется заражена. Да что там, она заражена с вероятностью сто процентов, просто болезнь пока на неё не повлияла. Остаётся только надеться, что так будет и впредь. Но вообще не помешало бы выяснить, что именно знает волшебница.

— Слушай, как думаешь, когда тебя выпустят? — осторожный вопрос, который можно было задать при любом уровне знаний Флюры.

— Ну… Эх. Это странно. Обычно меня если запирали, то только на ночь. На утро открывали, и я шла в академию, как ни в чём не бывало.

Понятно. Похоже, о свадьбе она не знает.

— Почему только на ночь? Это же глупо.

— Это был своеобразный способ вылечить у меня боязнь темноты. В конце концов сработало.

Почему-то я был совсем не удивлён.

— Звучит ужасно. А что ещё с тобой делали?

Ответ не приходил долго. Слишком долго, чтобы можно было продолжать его просто ждать.

— Чего ты молчишь? Флюра?

— Я… Не думаю, что о таком можно говорить. Понимаешь, мы же семья… Нельзя просто так подставить её подобными речами.

Её слова были неправильными на стольких уровнях, что я даже не знал, с чего начать:

— Эм… Нельзя подставлять семью, которая запросто может запереть тебя на несколько суток в комнате? Подставлять семью, рассказ о которой её «подставит»? Подставить семью, которая…

Я вовремя запнулся. Флюре лучше было об этом не знать. Пока что. За дверью послышался вздох. Близко к моей голове. Похоже, Флюра тоже уперлась спиной в деревяшку.

— Но ведь это правда. Мать и отец у меня всего одни, разве я смогу найти где-то ещё? Любого человека в моей жизни можно заменить, но не их.

— Флюра, что за логика? Это же абсолютный пиздец. За логику, вроде, отвечает интеллект, а не мудрость, ты там деградировала за ночь?

— А, точно. Извини, я забыла, что ты социопат, и родного отца и мать за сто гривен бы продал. Так?

Я со злобой сжал кулаки и несколько секунд просто старался совладать с собой.

— Начинай тогда рассказ с самого начала.

— Что? — спросила она. — Зачем?

— Хочу понять масштаб ада, в котором ты находилась.

— Что такое ад?

— Ну, пока что твоя жизнь.

После небольшой паузы Флюра категорично заявила:

— Нет. Я не предательница, — почему-то в воображении представилось, как она мотает головой, держа руки скрещёнными под грудью.

— Ты обещала, что исполнишь моё желание.

— ЧТО?! КОГДА?!

— Не выебывайся! — ударил я по двери. — Я знаю, что у тебя прекрасная память. Ты всё помнишь.

Из комнаты стало доноситься шипение такое сильное, что мне казалось, будто она сейчас взорвётся. Пришлось добивать аргументами:

— Сама подумай… Разве тебе не будет легче, если ты выскажешься? Помнится, в далёкие-далёкие времена, когда я был в депрессии из-за того, что Аркаша — лесбиянка, ты говорила, что всегда выслушаешь мои проблемы. Мне тогда было стыдно признаваться, поэтому мы с тобой не поговорили об этом. Но за одно только твоё желание я готов отплатить в обмен.

— Что?! Тебе было так плохо из-за того, что она любит женщин?! Ну ты и жалок!

— А ещё я не признавался тебе, потому что знал, что ответ будет таким.

— Фи!

Наверное, она там вздёрнула носик. Не знаю, почему у меня такая уверенность. Просто немного скучно общаться, смотря на стену, приходится задействовать воображение.

— Слушай, — вдруг заговорила она. — А ты запишешь это в книгу свою?

Этот вопрос был неожиданным. Я даже не знал, как стоит на него отвечать, если бы она не помогла:

— Мне просто нравится, как ты пишешь. И как у тебя это так удаётся? Это же не твой родной язык.

— Пф-ф, — пожал я плечами, а сам начал лыбиться до ушей. — Честно говоря, я уже привык к нему. Настолько, что думаю на нём. И что, ты хочешь, чтобы твоя история сохранилась на бумаге?

— Очень.

Мне стало крайне хорошо. Прямо волна радости будто накатила, которая, проносясь по телу, отступала и снова возвращалась. Во мне словно открылся источник нескончаемого счастья, что работал теперь как моторчик, который меня подпитывал. Собственно, это и побудило меня сбегать в свою комнату, порыскать в вещах и найти рукопись. Я вернулся к Флюре и легонько стукнул ей в дверь.

— Ну давай, колись. Буду записывать, потом перепишу в некое подобие рассказа. С чего начнём? Насколько хороша память человека с двадцатью двумя интеллекта?

— Достаточно, чтобы помнить вещи, идущие с возраста в несколько лет. Начинай…

* * *

Четыре года для волшебника — очень важный возраст. Именно во время него Покров наделяет ребёнка своей силой, и он практически немедленно изменяется под стать полученному элементу. Но тяжело с точностью угадать, в какой день это случится.

Вот и то утро было обычным. Тёплое, как и полагается летом, а в саду, как всегда, приятно пахло розами. Мы просто играли вдвоём с Астрелой. Она была маминой служанкой, молодой эльфийкой, которой повезло найти работу у другой лунной.

— Флюра! Не честно забираться на дерево во время догонялок! — с досадой говорила она, пока я показывала ей язык с ветки. — Ишь ты какая! Кармия, посмотрите на свою дочь! Вся в Вемира!

Мать и отец сидели под тем же деревом, иногда наблюдая за нашей с Астрелой игрой. Кармия поддерживала бесконечным запас чая в чашках при помощи магии, а Зарес сидел полулежа и смотрел на яркое солнце. Он рассказывал что-то о домах, деньгах и работе, а мама его внимательно слушала и улыбалась.

— Ей можно, — сказала Кармия на заявление няни, после чего посмотрела на меня.

Мне хотелось ответить на её ласковую улыбку, но позлить Астрелу хотелось ещё сильнее. Поэтому я снова показала ей язык.