Когда солнце встанет на западе (СИ) - Серебрянская Виктория. Страница 32

— Сынок, ближе и роднее тебя и Евы у меня нет и не будет никого. Что касается Миарона, то, похоже, придется искать компромисс.

У Адама буквально лицо вытянулось от моих слов:

— Зачем?

Хороший вопрос. И как объяснить своему ребенку, что я до жути боюсь, что произошедшее сегодня со мною снова повторится. Стыдно, но факт.

Пока я раздумывала как бы поделикатнее все объяснить, за меня ответил Миарон:

— Затем, глупый мальчишка, что Таша сегодня уже прощалась с жизнью! И если бы я не успел вовремя, то ни ее, ни, с большой долей вероятности, меня, уже не было бы в живых!

По мере осознания услышанного у Адама глупо приоткрывался рот. У Евы в глазах застыли слезы:

— Мам, это правда? Ты… — договорить дочь не смогла, у нее перехватило дыхание.

Пришлось признаваться. Чуть помедлив, я кивнула и добавила:

— Это было настолько кошмарное ощущение, что в какой-то момент мне показалось, я не переживу эту пытку. Но самое страшное не это. Хуже всего то, что у меня было четкое ощущение: если я не удержу весь этот ад в себе, то пострадаете вы. И пострадаете сильно.

Мне на плечи легли чьи-то руки. Я вздрогнула от неожиданности, совсем позабыв про присутствие Миарона.

***

Ни до чего толкового мы так и не договорились. Только градус враждебности Адама слегка снизился. Но сын по-прежнему смотрел на Миарона с надменной злостью, как на существо рангом заведомо ниже, избавиться от присутствия которого нет никакой возможности. Ева с сожалением поглядывала на меня и брата, даже не пытаясь воздействовать на Адама. Нола отправилась домой, шепнув напоследок, чтобы звала сразу, как только она мне понадобится.

После ухода подруги двойняшки тут же растворились где-то в глубине дома. Вот и поговорили.

Миарон подошел ко мне поближе:

— Чем будем заниматься?

Мне тут же захотелось стукнуть мужчину, и, желательно, чем-нибудь потяжелее. В некоторых вопросах морунец упрям, как легендарное животное. Гнет свою линию, несмотря ни на что.

Сладенько улыбнулась:

— Понятия не имею, чем будешь заниматься ты. А меня ждет работа.

Увы, шпилька не достигла своей цели.

— Ну ладно. У меня тоже есть несколько вопросов, решение которых я постоянно откладываю. Как раз и займусь. Где сядем?

На мгновение я даже опешила от такой непосредственности. А потом подумалось: нам ведь все равно желательно быть как можно ближе друг к другу для окончания формирования привязки. Так почему бы и нет? Работа над документами далеко не худший вариант.

Расположились у меня в кабинете. Я за столом, Миарон напротив, на диванчике. У него действительно оказался при себе планшетник. Спустя минуту морунец уже с головой погрузился в работу. Я включила питание терминала искусственного интеллекта и тоже забыла обо всем на свете.

Пару часов, если не больше, я даже головы не поднимала от дисплея терминала искусственного интеллекта. Документации действительно было много. Я ее не готовила сама. Но ознакомиться хотелось. Просто, чтобы держать руку на пульсе.

Юристы, экономисты и маркетологи поработали на славу. Аргументы были… Ну, наверное, иридиевыми. Просто ничего прочнее я не знаю. Довольство из меня так и сочилось. Пусть знают землян! Участок на Диссе уже почти у меня в кармане!

Я записала на отдельный файл все мои комментарии и пожелания. Завтра юристы еще раз глянут. Туда же пошли пожелания удачи маркетинговой группе, которая завтра вылетала на Диссу для подписания драгоценного договора.

Потом я еще просмотрела список ресторанов и кафе, в которых мы наметили введение в меню блюд с добавлением старинного белого соуса. По осторожным прогнозам маркетингового отдела выходило, что ожидаемая прибыль с этих точек должна увеличится минимум на тридцать пять — сорок пять процентов, по сравнению с имеющейся. Это радовало, так как после совершения сделки свободных денег у меня не оставалось совсем.

Спокойная и вдумчивая работа принесла умиротворение. Эмоции улеглись.

Оторвавшись от дисплея, я еще некоторое время бесцельно смотрела в темное окно. За работой я не заметила, когда начало темнеть.

Вспомнилось почему-то, как отец попытался отобрать у меня бизнес. Тогда наше с Нолой самое первое кафе едва-едва стало приносить доход. Откуда отец узнал для меня загадка и сегодня. Только в один далеко не прекрасный день он вместе с каким-то бородатым, давно не стриженным мужиком появился на пороге кафе и начал вопить что-то о том, что я блудница вавилонская, от мужа сбежала, бизнес чуть не угробила. А мужик молча и с жадностью оглядывал помещение. Тогда у нас с Нолой не было денег на какой-то особый стиль. Все было достаточно просто. Мы делали ставку на экзотику — приготовленные по старинным рецептам вручную напитки. И все равно в алчном взгляде того мужика резво скакали цифры мысленных подсчетов. Он считал мои деньги.

Позднее я узнала, что это был мой несостоявшийся супруг Виктор. Ну а на тот момент просто оцепенела от ужаса, застыв статуей в той позе, в которой меня застали незваные визитеры.

Не знаю, чтобы случилось в итоге, не вмешайся тогда Нола. Она твердо и уверенно указала нежданным гостям на дверь. Возмутился именно Виктор. Брызгая слюной так, что мне казалось, загадит все стены в помещении, он велел Ноле заткнутся и не лезть между ним и его непутевой женой. Дескать, нечего праведных людей с пути истинного сбивать.

Это был серьезный просчет для Виктора. Еще до рождения детей, когда отец при свидетелях в больнице отрекся от меня, Нола заставила меня все оформить официально. Поэтому, когда прибывшие по вызову подруги стражи правопорядка не обнаружили у меня в документах брачной отметки, а в реестрах общины моей фамилии, они не рассуждая поступили с отцом и Виктором, как с самыми обыкновенными хулиганами.

А потом был суд. И документы, оформленные под давлением Нолы, снова мне пригодились. С тех пор я отношусь ко всем этим "бумажкам" с должным пиететом.

Я вынырнула из воспоминаний. Все файлы были уже просмотрены и рассортированы. Все было идеально. Теперь дело за нашей делегацией.

За окном сгущались сумерки. Надо же, а я и не заметила, что этот длинный тяжелый день подошел к концу.

- Да, день оказался не из приятных. Но, если быть честным, мне жаль, что он уже заканчивается.

Я нервно подпрыгнула при первых же звуках, совсем позабыв, что в комнате я не одна.

На меня смотрели уже хорошо знакомые серые глаза. Все-таки с прозрачно-льдистыми Миарону было лучше. Нынешний грозовой оттенок глаз странно смотрелся на снежно-белом лице в обрамлении таких же снежно-белых волос. А еще меня сильно интересовал вопрос: кто ему эти волосы заплетает? Ну не реально самому справиться с такой длиной!

Миарон вдруг расхохотался:

— Хочешь, доверю тебе?

— Эмм… Прости, что ты мне собрался доверять?

— Волосы.

Я ошарашенно захлопала глазами. Миарон понимающе улыбнулся:

— Сложно расширять границы сознания? Понять и принять, что ты уже не такая, как твоя подруга?

— Пугает очень. — мой голос оказался неожиданно хриплым и ломким словно пересохло в горле. — Что это вообще было?

— Связь. Я почувствовал твое любопытство по поводу того, кто ухаживает за моими волосами. На таком близком расстоянии со временем мы с тобою сможем беседовать мысленно. Главное, не бойся и не закрывайся.

Миарон мягко, без насмешки, улыбнулся:

— Привыкай. Я теперь всегда буду рядом. Пока дышу. Пока бьется мое сердце.

Я даже поежилась от тона, которым это было сказано. Как-будто приговор кому-то зачитали.

- Знаешь, Миарон, — я говорила очень осторожно, тщательно подбирая слова — прости, но мне кажется, ты слишком торопишься. Я еще ничего не решила. Да и дети…

— Таша, за нас давно уже все решили Забытые. Мы с тобою пара. И это не изменить. И детям придется это принять.

Ну что за упрямый осел! Гнет свою линию, несмотря ни на что. Вот как с ним разговаривать? В раздражении дернула себя за ни в чем не повинную прядь волос. Жест привлек внимание Миарона. Он заинтересованно окинул меня взглядом: