Приключения архивариуса (СИ) - Дашевская Анна Викторовна "Martann". Страница 34

– И как же вы справились?

– Ну, напротив меня сидел пожилой господин, представляете себе, он мне подмигнул. И я стал повторять за ним – брал ту же вилку или ложку. Если уж совсем было непонятно, просто не ел. Кстати, ракушки – это очень вкусно! Госпожа коммандер, у меня вопрос, – без перехода заявил Жак. – Я видел, вы перечитывали письмо, пришедшее магвестником. Там было что-то про наш замок?

– Было. Именно про замок.

– И… что же? – осторожно подтолкнул молодой человек задумавшуюся Лавинию. – Мне можно об этом знать?

– Можно, конечно. Дело в том, что я попросила наших оперативников проверить окрестности Буа-Жибо – ну, сами знаете, проведение ритуалов, деревенские секреты колдовства, ведьмы и травницы.

Дюпон не знал, но кивнул утвердительно – если что, потом спросит. Бояться госпожи Редфилд он уже почти перестал.

– Так вот, ничего такого они не нашли, магический фон стандартный, ну, и сунулись к замку из любопытства. А он закрыт.

– То есть?

– То есть абсолютно. Поставленный мною купол развернулся при попытке проникновения извне.

– Извне – значит, на спуск нажали ваши коллеги?

– Да нет, в том-то и дело. Кто-то пытался пройти до них, и теперь этот кто-то заперт внутри. Купол был по принципу тех сторожевых собак, которые всех впускают, но никого не выпускают… Кстати, Дюпон, напомните мне завтра, чтобы я научила вас делать такого и обратного сторожа. Это может быть полезно.

– Да, госпожа коммандер! – браво отрапортовал Жак, про себя подумав, что экзамены никогда не кончаются, что бы ни говорили об этом его сокурсники по Коллежу Сорбонны. – Тогда, может быть, нам стоит немедленно вернуться?

– Ночью? В темноте и сырости валандаться по кустам, снимая купол, а потом ещё и разбираться с неизвестными личностями, решившими, что они самые крупные кабачки на этом поле? Нет, Дюпон, мы отправимся утром, попрощавшись с гостеприимными хозяевами. Ещё и сувениры для вас купим, раз вы теперь разбогатели. И отправимся мы не в сам замок, а в ту деревню, где живёт сестра нашего Пьера, и где коротают ночь трое моих коллег. Надо же дать им размяться!

– А… это опасно?

– Вряд ли. Не думаю, чтобы туда явились суровые боевики, обвешанные бластерами, или гномы с топорами наперевес.

Юноша хихикнул, представив себе гномий хирд, атакующий ворота Буа-Жибо; госпожа Редфилд покосилась на него и договорила:

– Одно из двух – это может оказаться тот самый псевдонаследник в белых штанах, или же активизировалась наконец ещё одна сторона, интересующаяся записями покойного графа.

– Те самые «три высоких дома Галлии»?

– А вы помните, кто именно включается в их число? – вопросом на вопрос ответила Лавиния.

Тут Жак глубоко задумался. Курс истории Галлии им читали, и в значительном объёме, но вот этот вопрос как-то не затрагивали.

– Герцоги? – робко предположил он.

– Не совсем. Вернее, не только… – Она взглянула в окно и покачала головой. – Если я ничего не путаю, мы уже почти прибыли в наш Ка’Ботта. Так что продолжим разговор возле камина.

В этот момент гондолу тряхнуло, будто она споткнулась о камень, тряхнуло так сильно, что Жак инстинктивно схватился за края сиденья, а Лавиния негромко выругалась.

Не то чтобы я испугался, когда наша лодка накренилась, будто споткнувшись, и почти зачерпнула воды. Нет, не испугался. Но на всякий случай покрепче взялся за скамью. Она ведь деревянная, значит, в самом крайнем случае сможет послужить поплавком. Моя начальница произнесла несколько слов из того списка, который в детстве мне велели вызубрить накрепко и никогда не использовать, потом позвала негромко:

– Фабрицио!

В кабину просунулась голова гондольера.

– Тысяча извинений, синьоры! Какой-то сумасшедший на моторном катере спешил так, что нарушил все правила и чуть не стал причиной моего позора. Но я запомнил герб…

– И чей же он, Фабрицио?

– Корнаро-Бальба, – словно выплюнул гондольер. – Прибыли, синьоры!

Лодка мягко ткнулась в причал. Я выскочил первым и подал руку госпоже Редфилд.

По лестнице мы поднимались молча, но, когда расположились в креслах у камина, я выпустил на волю мучавшее меня любопытство.

– Госпожа коммандер, кто такие Корнаро-Бальба? И всё-таки, почему не все высокие дома – это герцогские фамилии? Зачем Контарини и остальные позвали нас с вами определять историю свитка, они же могли это всё сами выяснить? И ещё, я произнёс то, что вы велели, и таким образом, как вы велели, а кто вообще эти люди – тот в костюме пьеро, мужчина в маске кота, женщина?..

– Тише, Дюпон, не сыпьте так вопросами, – засмеялась моя начальница. – Можно подумать, что вам не двадцать лет, а семь!

– Мне двадцать два, – обиделся я. – Почти двадцать три. И время уже позднее, вы сейчас спать уйдёте, а я… я просто лопну до утра от любопытства!

– Хорошо, не надувайтесь только, всё расскажу. Итак, начнём с конца. Те трое, кого мне нужно было подразнить – представители семей Леоне, Фабриччако и Фальер. Они являются давними противниками тех, с кем я нахожусь в более или менее дружеских отношениях – Контарини, Торнабуони, Морозини, Градениго, Боволо…

– Они хорошие или плохие? – прервал я это перечисление.

– Ни то, ни другое. Ну, может быть, это трио чуть более склонно к незаконным действиям, но в принципе все эти семьи корнями восходят к обыкновенным пиратам, и нынешние их методы отличаются лишь меньшей прямолинейностью. Просто так уж сложилось – Джан-Марко Торнабуони и его братья учились у меня, как и молодые представители семьи Градениго, например.

– Понятно…

– Это хорошо, – кивнула госпожа Редфилд. – Так вот, монастырь Великой Матери, который я просила упомянуть, с давних времен опекаем семьёй Торнабуони. С монсиньором Гвискарди, представителем церкви Единого, Торнабуони до недавнего времени враждовали, но пару лет назад произошёл перелом в отношениях. Передача сокровищ, накопленных монахинями, от одной конфессии к другой означает ещё и сотрудничество этих двух семей. А для Фальеров, например, это плохо, потому что они потеряют ряд контрактов на обслуживание заводов Гвискарди.

– То есть, деньги, как всегда, – заключил я.

– Разумеется. Так, поехали дальше… Корнаро-Бальба – это небольшая и не слишком сильная семья, включённая как раз в клан Фальер. Дама в голубом и белом, намеченная в качестве вашей жертвы, именно к этой семье принадлежит. Раз она так торопилась уехать с бала во Дворце и попасть куда-то, что рискнула нарушить все здешние правила движения, значит, сказанное вами её очень сильно заинтересовало. Теперь её хозяин сделает ход и, возможно, из-за спешки ошибётся. Интриги, Жак, ничего нет нового под луной.

– Угу, – уныло согласился я.

Сияющая Венеция масок и разноцветных нарядов, древних рукописей и могущественных магов слегка потускнела…

– Выше нос, Дюпон! Наше маленькое приключение не отменяет того, что мы с вами съездили не зря, зато прибавляет мне должников. А это полезно. Что у нас осталось из вопросов? Ах, да, для чего осматривать свиток с договором приглашали нас? Не знаю, и, честно говоря, знать не хочу. У меня от здешних интриг зубы ноют. Просто в данном случае я служила независимым свидетелем, а вы выполняли роль… ну, скажем, садовника, которого пригласили подписать завещание лорда.

– Но они так много заплатили… – пробормотал я, совершенно уничтоженный.

– Тысяча дукатов – не деньги для этих людей. А полученное вами приглашение пользоваться дружбой клана Контарини, да ещё и от самого Джакомо – это, милый мой, очень дорогого стоит! Не забудьте, вам всего двадцать лет…

– Двадцать два, – поправил я из вредности. – Почти двадцать три.

– Поверьте, Жак, когда вам будет столько, сколько мне, это перестанет иметь принципиальное значение. Судьба может привести вас в Серениссиму гораздо раньше, чем вы сами сумеете предположить, и вот тогда…

Тут я не удержался и неожиданно зевнул. Ужасно смутившись, начал бормотать извинения, но госпожа Редфилд прервала их, махнув рукой.